Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Понимаю, — пристыженно опустил взгляд Джеймс. — Я правда всё понимаю, пап. И буду стараться.

— Хочешь быть полезен — займись по-настоящему серьёзным делом. У тебя получится, ты же Поттер! Ну вот хотя бы контрразведкой. Вырастил вояку на свою срак... голову! — В сердцах взмахнул руками Гарри.

— А контрразведчикам ордена дают? — задумчиво спросил Джеймс.

— Пацан! — Гарри сурово нахмурился и... рассмеялся. — Пошли, проверим, чем там Суслик с Лил занимаются, а то что-то слишком тихо в доме, непорядок. — Похлопал он Джеймса по плечу.

Младшие Поттеры обнаружились спящими в своих комнатах — день выдался не из лёгких. На кухне нашлись остатки ужина и вымытая посуда. Судя по огромной початой сковороде слегка пригоревших макарон с яйцами и томатным соусом и по осколкам тарелки, покоящимся в мусорном ведре, готовила ужин и мыла посуду мисс Поттер собственноручно.

Эльфа обеспокоенные Гарри и Джеймс нашли громко храпящим в щенячьей корзинке. Ноги ему грел нервно вздрагивающий и поскуливающий сквозь сон Коржик, а вместо думочки пристроился большой кот.

*

Лишь коснувшись головой подушки, Поттер сразу понял, как дико устал. Все мышцы болели и с благодарностью восприняли свежее бельё, мягкую родную постель и возможность несколько часов расслабляться и ничего не делать. Гарри крайне редко чувствовал в себе магию на физическом уровне и даже воспринимал байки о подобных ощущениях чистейшими выдумками или самовнушением. Но сейчас его магия по-настоящему струилась по телу, спокойно, неспешно, перемещалась, сворачивалась, разворачивалась — и это было странно, очень странно. Гарри прищурил глаза и заметил, уловил вокруг своих ладоней едва различимое сияние, пульсирующее в темноте. Красиво. Голову наполнили мысли. Куда же без них. Он с удовольствием подумал бы сейчас о Скорпи, помечтал, о нём... и вообще... Но образ любимого мальчика лежал где-то глубоко, на самом дне колодца поттеровских дум, а на поверхности плавало что-то не такое приятное и желанное.

Гарри с заметной неприязнью к самому себе испытывал вину и бессилие, ему как бы указали на его место, и уже не единожды; в каком-то смысле даже позор; Джинни с её накатом; дети; слабость, непосильная ответственность; вот только что всё было хорошо, и вдруг почувствовал себя недееспособным; магический мир с его разными законами и ограничениями — малоизученная даже для мага галактика, огромная, ледяная, безжалостная, а Поттер в ней — даже не планета и, тем более, не звезда, а песчинка... Сколько поколений должно смениться, чтобы сдвинуть эту старую телегу магического мира из ямы предрассудков и тормозящих традиций? Не только волшебством страшен мир ведьм и колдунов, он — изнанка всех человеческих предубеждений, страхов, суеверий, и нуждается в стирке, чтобы повернуться лицом к настоящему, чтобы иметь будущее. Иначе неизбежно снова и снова станет плодиться рознь, вражда, потечёт кровь, и личное человеческое счастье никогда не войдёт в список приоритетов цивилизации...

*

Утром, проснувшись ни свет ни заря, Гарри с удивлением застал на кухне сидящую у окошка дочь. Она, пригорюнившись, мужественно пыталась бороться со сном (похоже, что поджидала отца), но, заметив его, сразу встрепенулась, откашлялась и заявила с выражением:

— Доброе утро, пап. Кричер умирает. Дари мне срочно особняк!

— Чего? — Только что умывшийся Гарри, посильнее протёр глаза.

— Я выбила из него признание — он умирает из-за вчерашнего визита твоих гостей, вампиров. Те на него посмотрели и теперь знают все грехи Кричера. И вообще эльфы, оказывается, вампиров не переносят, физически, это те их магам продали в рабство. Думаю написать на эту тему трактат, это будет сенсация в истории магического мира! Мне премию дадут! Но только, если Кричер не помрёт совсем и поделится со мной информацией.

— Лил, доченька, раннее утро — не время для таких шуток. Иди досыпай, солнышко, тебе всего неделя каникул осталась, я посоветуюсь со специалистами, как эльфа вылечить.

— Я не шучу. Ты же знаешь, какой он упрямый, если собрался умирать — то обязательно умрёт. Он не шевелится. И почти не слушается меня. Говорит, что у меня нет над ним полной власти. Мне что теперь самой стирать и убираться? Срочно дари мне этот дом, очень надо! Я тебя и братьев не выгоню, обещаю. Но домовику нужна хо-зяй-ка!

— Ах, ты козявка! То есть нахалка!

— Как ты не понимаешь! Я смогу ему запретить умирать. Пап, ты прямо как не маг.

— Да я же это... рос у магглов, откуда мне знать такие премудрости?

— Я — знаю! Пап, ну поверь, бабушка Молли рассказывала, что эльфу нужна хозяйка. Он послушает только меня — мне же ещё рожать!

Поттер прифигел:

— Ты... уж... что, рожать собралась?! Не рано, птичка моя?

— Папа, ну какие вы все мужчины непонятливые! Сейчас ещё не буду! Но эльф помогает хозяйке рожать, поэтому срочно сделай меня хозяйкой! Неужели тебе Кричера не жалко?!

— Мне всех жалко, — пробурчал Поттер. — Только подумай, из-за старого ушастого говнюка родные дети при жизни из дома гонят. Что от меня нужно-то?

— Ну это же элементарно, папа!

— Ватсон, — поправил её Гарри.

Лили быстро нацарапала на приготовленном пергаменте стандартный текст магической передачи владения недвижимостью.

— Что это? — Вчитался Гарри и фыркнул. — Вообще скоро на порог не пустите? Гарри Поттер — бомж. Так и запишем.

Лили чмокнула его в щёку и, убегая, радостно крикнула:

— Я прикажу, чтобы до полуночи он подождал умирать, а в полночь ты всё сделаешь, да, пап?

*

Едва прибыв на службу, Главный аврор поднял боевые подразделения и личным приказом перевел в Шотландию на маневры. В Лондоне остались лишь стажи порядка, да сменные наряды охраны. Теперь нужно было ждать ответного шага Бруствера. Война не началась, Поттер ничем не нарушил лояльности Министерству... пока.

..................................................................

Клятва Горациев: http://www.pichome.ru/image/mxI

====== 22-6 ======

Сая словно подкинули в воздух и забыли поймать. Несколько сильных рук как бы раскачали его лишённое собственной воли, онемевшее и почти омертвевшее тело и пружинно, будто из катапульты, отпустили вверх. И он полетел. Не красиво, как птица, тот же лебедь или сова, не легко, как воздушный шарик, не завораживающе, как дракон или гиппогриф, а неуклюже, рвано, шваркая за спиной крыльями — не голубого металла и не бабочкиными, а нескладно оперёнными, какими-то... ангельскими, что ли... Ну вот как они, ангелы, летают? Машут третьей парой конечностей или на божественную силу уповают? Если на божественную — то нафиг крылья? С чего это бог взял себе в услужение магических тварей нечеловеческой расы?.. Летающий ангел обязан быть совершенно не похож на человека. Как минимум, вес не больше 20 кг, другое строение костей, пищеварительной системы и прочего, тот же киль, хвост, гипертрофированно развитые грудные мышцы или мускулы живота; сами крылья должны крепиться где-то в районе копчика, или чуть выше, но не на лопатках; размах крыла — не меньше двух длин от роста ангела, а с человеческим весом, по аналогии с самым крупным летающим существом, коим был птерозавр кетцалькоатль, размах крыльев должен быть метров двенадцать...

Ладно, бог с ним с богом и с его ангелами... Так вот, Сай летал, если можно так сказать. Весь вечер. Земли (вернее, пола) уж точно не касался, ему чудилось, что повис под потолком и сверху наблюдает за всем происходящим. Он любовался Лукасом, улыбался всеобщему оживлению и веселью, смеялся над шутками, слушал занятные истории, смотрел, как быстро исчезает с большого блюда матильдин вкуснейший торт, пришедшийся как нельзя более кстати, и как растёт в углу батарея пустых бутылок. И думал про строение тела летающего человека. Потому что думать о своём первом мужчине, свалившемся как снег на голову (об этом симпатичном, да что там говорить, красивом, сексуальном, дорого стильно одетом парне с искренней, обворожительной, чертовски — дьявольски! — милой улыбкой и ярко-синими глазами), было просто невозможно. Не получалось. Всё время всплывали в памяти картинки их первого раза, острейшие ощущения, замешанные на желании и страхе, слышался тот его голос, шептавший слова, навечно врезавшиеся в сознание, мышцы начинали томно гудеть, отзываясь на оргазм, бивший их лихорадкой когда-то... Скорпи полагал, что не может любить из-за Холодного сердца, и легко отпустил Лукаса, без сожалений, с благодарностью, вспоминал его редко, всегда без боли или тяжести, с капелькой печали, с ощущением свободы и теплоты, но без намёков на что-то большее. А теперь, когда его сердце снова может любить... теперь всё то, что было, и то, что есть, то, как Фейн время от времени смотрит на Сая, как двигается, как едва заметно прищуривается, точно от солнца, как иногда быстро проводит языком по нижней губе, трогает кончик носа, трёт себя по обнажённому запястью, как убирает чёлку со лба, как пьёт из большой синей чашки ароматный мятный чай, а из гранёной рюмки — лакричный шотс (1) и тминную водку... теперь Саю было не очень спокойно с собственными мыслями и ощущениями, и он боялся спуститься на землю из «своего полёта под потолком»... А ещё камелии... Эти шикарные цветы сочно глазели на него, просто пялились во всю сотню бархатисто-красных глаз, и, казалось, приобрели-таки аромат — аромат первого секса Скорпиуса Малфоя.