Магическая постоянная (СИ)

— И что я ей дам? — неожиданно возразил Пак. — Она к другой жизни привыкла. Так всегда было и всегда будет. Мы ведь из разных миров.

— Вы из одного мира — из магического. Да и чем ты хуже? Общаешься с чистокровными, при деньгах, знаменит, можешь показать ей весь мир. А ещё у тебя есть то самое. Пакермановская харизма.

Финн намекающе подвигал бровями. Пак расхохотался, пару раз стукнув себя ладошкой по колену.

— И ты одобряешь? — спросил он, когда отсмеялся. — Ну, всё-таки…

— Она изменила мне с тобой в школе, — Финн пожал плечами. — Сколько лет назад это было? Десять, пятнадцать? Не так важно, брат. У меня уже все отболело и все обиды прошли. А ты до сих пор помнишь и волнуешься. Это что-то да значит.

— Я не знаю, на сколько я, — после пару минут тишины Пак со вздохом поднялся на ноги. — Но максимум на неделю. У мелкой скоро день рождения.

— Я помню, — ворчливо отозвался Финн. — Я уже подумал, что можно купить ей котёнка-книззла. Она же ведьмочкой растёт. А они, если породистые, то умные и верные. Злого человека чуют и отгоняют.

— Ей бы какую-нибудь игрушку-переводчик, — Ноа пригладил у зеркала растрепавшиеся отросшие волосы. — Немецкий совсем не даётся. А Паскаль уже советует, в какую школу лучше записать.

— Нет, ну, по поводу игрушек это к Курту или к Хантеру. А они и так подарят. Все любят твою мелкую.

— У неё тоже есть Пакермановская харизма, — Пак улыбнулся. — Таки кровь не вода.

— Не пропадай там долго, — Финн махнул другу рукой. — И не нарвись на ревнивого мужа. Хотя бы не в первый день.

— Не учи учёного. И проследи там за нашими детишками. Как бы Андерсон глупостей не наделал, пока Курт в Британии. И Адам куда-то собирался сорваться. И Хантер в последние дни понурый.

— За всеми прослежу. Иди уже.

Хадсон вытянулся на диване во весь свой исполинский рост, попытался припомнить последние дни. Друзья, их с Паком «детишки», действительно вели себя странно. Но когда было по-другому?

У Адама проблемы из-за его блядской Метки, это наверняка. Там Финн ничем помочь не может. А вот Хантер… Там иное было. Прямо чувствовался сердечный характер проблем. И это было необычно.

Их выросший в северном Дурмстранге король наконец-то влюбился? И кто же стал его избранницей? Финн не мог вспомнить ни единой особенной девушки в их окружении.

Надо было приглядеться получше.

***

После отъезда Курта Блейн воспользовался его же способом отвлечения от дурных мыслей — действенным и пару раз проверенным. Он загрузил себя делами. В его комнате стояло уже несколько стопок книг и посланий от Фоули, которые призывали его начать обучение. Ну, он сам просил этого. Но в приоритете ранее стояли совершенно иные вещи.

Теперь он наконец-то мог выделить время правилам церемониальных поклонов, истории магических семей, заучиванию собственного семейного древа и правилам составления бизнес-планов.

Повезло, что в университете у него было множество чистокровных друзей, готовых помочь.

— Это трудно, — вздохнула Хельга на обеденном перерыве. — Мы такие вещи буквально с молоком матери усваиваем. Они уже навсегда отпечатаны где-то в мозгу.

— А тебе надо с самого начала всё учить, — сочувственно покивал Уэс.

— Знаешь, что? — неожиданно взвился на ноги Джефф. Когда ему в голову приходила идея, он всегда начинал дёргаться и прыгать. — У нас ведь есть специальные курсы!

— Что?

— Ну, курсы для магглокровок и полукровок, которые организовала Дэни!

— О, точно, — Ник улыбнулся. — Они хороши. Многие наши студенты получают патронаж и шанс попасть в высшее общество. Там их добровольцы-старшекурсники обучают всему необходимому.

— К тому же та самая Дэни, да? — фыркнул Блейн.

Четверокурсница Дэни была их местной знаменитостью, самым обсуждаемым человеком во всем университете. Единственная за последние двадцать лет магглорождённая, получившая полную стипендию, она могла бы быть известна только за этот факт, но не собиралась на нём останавливаться. Дэни получала образование одновременно в двух сложных направлениях — Чары и Колдомедицина; постоянно шокировала общественность то короткими ярко-синими волосами, то новой татуировкой или пирсингом; читала лекции о феминизме и демократии младшекурсникам, пытаясь расшатать консервативный магический мир, ненавидела мантии и встречалась с девушками. Всех этих факторов было достаточно, чтобы каждый, даже самый занудный и необщительный студент, знал о той самой Дэни.

К тому же изучать скучные правила магического этикета наверняка было интереснее в компании. Всех этих факторов, в сумме, было достаточно, чтобы после занятий Блейн отправился в третью аудиторию западного крыла, на специальные курсы для магглорождённых и полукровных волшебников.

Миловидная студентка уже полчаса пыталась объяснить им, как глубина поклона зависит от твоего положения в обществе и статуса собеседника, но тут две аудитории открылись и вошла шумная компания из пяти человек. И, даже не оборачиваясь, по пронёсшимся шёпоткам Блейн понял, кто пришёл.

Дэни.

Её не было на занятиях уже две недели, никто не знал, куда она пропала, так что их урок сорвался. Все устроились вокруг девушки, которая присела за одну из парт. Большинство здесь были шапочно знакомы друг с другом, остальных же быстро представили Дэни. В том числе и самого Блейна.

— Тот самый первокурсник, что отличается успехами в Чарах и встречается с Куртом Хаммелом? — Дэни убрала короткие волосы за уши. — Он хорошо поёт. В маггловском мире покорял бы оперу с таким голосом, я уверена.

— А в магическом он солист популярнейшей группы, — Блейн пропустил комплимент о себе мимо ушей, хотя факт того, что о нём тоже говорят, знатно потешил самолюбие. — Курт и этим доволен.

Дэни кивнула, и тему перевели. Она поспрашивала своих приятелей о каких-то повседневных вещах, которые были понятны только им одним, а потом принялась рассказывать.

Как оказалось, она была в Женеве, на конференции колдомедиков, представляла свой проект о магическом суррогатном материнстве.

— В маггловском мире этот способ уже давно применяется не только членами ЛГБТ-сообщества, — Дэни легко сыпала необычными для магов терминами, — но и парами, страдающими от бесплодия, или одинокими мужчинами и женщинами, которые не хотят романтических отношений, но хотят детей. А в магическом он, почему-то, не работал. Совершенно. Я заинтересовалась этим.

Речь её показалась Блейну знакомой, а потом он понял, что она звучала как стандартное обоснование выбранной темы для исследовательской работы. Но Дэни говорила понятно, легко и живо, мигом завладев вниманием своих зрителей.

— Ответ оказался прописной истиной для чистокровных, но абсолютно непонятным мне. Как оказалось, при зачатии очень важным фактором является магия. Её тоже надо учитывать. А как? В каких пропорциях? Какие формулы? Никто этого не знал, никто не интересовался. Я обратилась к преподавателю, рассказала друзьям. Мы начали это изучать. И в этом году наконец-то закончили теоретическую часть и представили её в Женеве.

— Ну и? Что там сказали?

— Дали добро на эксперименты, — довольно хмыкнула Дэни. Все заулюлюкали и захлопали. Блейн же задумался.

В детстве он пару раз слышал этот термин — по новостям обсуждали плюсы и минусы суррогатного материнства, рассматривали этот способ с этической и даже религиозной точки зрения.

— Магический мир одновременно намного толерантен и в тысячи раз более гомофобен, — решительно подводила итог Дэни. — Именно поэтому было так важно найти этот способ. Показать этим консервативным, замшелым магам, что и мы можем жить обычной жизнью, а не только развращать их общество.

— Ты ведь понимаешь, — подал голос Блейн, и все вокруг замолкли, удивленные. Он прервал Дэни. — Понимаешь… То, что ты выяснила, важно не только для геев и лесбиянок? Да те самые замшелые чистокровные маги будут тебя золотом осыпать за это исследование?

В его голове проносились слова Курта и Сантаны об обязанности для чистокровного заиметь наследника. Он вспоминал грозные слова своей бабки о том, что род Фоули ни в коем случае не должен прерваться.