Дети ясной ночи (СИ)

У него не было ответов и планов действий. У него была лишь одна единственная очень длинная лестница, с которой по-хорошему уже можно было сойти. То есть сначала Юу спускался с включённым фонариком, закреплённым за поясом, и только поэтому заметил, что его каменная шахта вдруг обрела бордюр и дверь. Пару раз толкнув её, Юу убедился, что дверь намертво... приварена? Он не видел ничего, кроме ручки, никаких замочных скважин или креплений для навесных замков, и не знал в чём дело.

Именно тогда же телефон едва не выскользнул вниз, но был вовремя перехвачен. Правда, Юу сам от этого чуть не свалился, вовремя опёрся рукой о стену и восстановил равновесие, но решил, что жизнь телефона дороже света, и убрал его подальше.

К тому же без света он не даст знать, что появился для тех, кто может ждать его внизу. Хоть Хизер и сказала, что канализации всеми забытая зона в этом городе, она не говорила, что здесь не будет чего-то мерзкого и ненормального, присущего местному безумству.

Парень продолжил спускаться вниз, узкая шахта осталась наверху, и теперь стена была лишь прямо за лестницей. Он спускался в какое-то помещение – всё же подобные технические места должны были быть в канализациях, об этом Юу догадывался. Но утверждать не брался.

И сейчас радовался, что убрал телефон, потому что завибрируй он не в кармане, точно вывалился бы и улетел вниз.

Ему звонили.

Юу был занят.

Юу продолжал неторопливо спускаться, прислушиваясь ко всем возможным звукам в этом тёмном месте с тухлым, тяжёлым воздухом, влажным настолько, что парень чувствовал себя мокрым. Он слышал лишь собственное прерывистое дыхание да капающую невдалеке воду.

Когда ноги наконец-то нашли под собой пол, он был действительно счастлив. И первым делом всё же взялся за вибрирующий мобильник.

Поганые ветки царапали его лицо, руки и даже ноги. Как он мог забрести в такую чащу? Почему сразу же не вынырнул из неё? О чём он вообще думал?

Ни о чём ты, Лави, не думал, — отозвался внутренний голос, и был он чертовски прав. Он ни о чём не думал! Его мозг отключился, и ничего нельзя было с этим поделать! Абсолютно ничего!

А ещё эти ветки были не только кривыми и острыми, но и жутко гибкими. Вот уж точно идеальные пруты для порки и отмачивать не надо. И через века не сломаются, и до самого мяса сдирать будут.

Но это в мысли рыжеволосого парня уже вмешивалась его нерастраченная агрессия. Потому что когда он попытался нахрен сломать один из кустов, то лишь получил застрявшую в жутком веточном капкане руку!

О, он ведь знал, знал, что пожалеет о мгновении потери спасительного лома. Несмотря на все передряги, тот определённо приносил удачу. И уж точно он бы с лёгкостью расправился с деревянными вредителями! — озлобленно думал Керр, заматывая кровоточащую руку в обрывки кофты. Он отомстит! Вот только верните ему его лом! Или дайте секатор!!!

Очередная ветка едва не треснула прямо в глаз! Ах, да, глаза-то там уже нет! Определённо, в Сайлент Хилле Лави хуже всего приходилось с предметами копьеобразной формы. Само копьё и вот эти ветки теперь.

И корни! — промелькнула мысль, стоило только запнуться за один и рухнуть в колючие объятия очередного увядающего монстра.

Почему он вообще удалился от воды обратно в лес?

Да, там был очень крутой и очень высокий спуск к воде. И внизу были камни. Неплохое место для самоубийства. Лави назвал бы его идеальным, если бы, как и в большинстве подобных мест, не существовало вероятности упасть «удачно». И, к примеру, всего лишь сломать себе пару конечностей так, чтобы не иметь возможности выбраться и медленно дохнуть, или настолько же удачно сломать позвоночник и медленно захлёбываться и дохнуть. Это уже не вспоминая о том, что в озере обитали мертвецы, от которых спасли Аллена.

Но Лави оптимистично верил, что они появляются лишь ночью.

Постойте, Лави оптимистичен? Сейчас, когда он лежит лицом в грязи с десятком веток, упершихся в него, подобно стрелам, и не знает, как подняться так, чтобы застрявшая между суков левая нога не сломалась?

О да, только оптимист в его положении мог, кряхтя, не подниматься и ползти вперёд, туда, где веток поменьше. Гораздо меньше, там даже что-то вроде просвета обнаружилось.

Там он сможет встать на ноги. Если останется на что встать.

Сегодня Керр был воплощением оптимизма!

И он не смог сдержать счастливого вдоха, когда, получив возможность подняться хотя бы на колени, отметил, что деревьев впереди больше нет. Только пологий грязный берег, уходящий в тихие озёрные воды, и небольшое здание в стороне вместе со старой, давно прогнившей и наполовину разрушенной пристанью.

— Почему ты можешь мне звонить, а я тебе нет? — принимая вызов, грубовато поинтересовался Юу.

— Это особая, уличная магия, ма… милый. Может быть, когда-нибудь ты тоже обучишься подобному. Не горюй! — голос Сэм был полон энтузиазма.

На заднем плане, однако, можно было уловить Хизер, требующую, чтобы Саманта сразу же переходила к делу.

— Хорошо-хорошо. Кажется, эта девочка меня ревнует? Так о чём мы собирались с тобой поболтать? Сначала, конечно, о Лави: он, вроде, в порядке и не в пласте Алмы, велика вероятность, что его вывалило в наш, внешний. Он написал сообщение, он жив, но, кажется, хочет что-то проверить, и полон решимости. Мысленно пожелай ему удачи, и давай перейдём к чему-нибудь новому. Кажется, это было важно. Мы получили консультацию насчёт твоих звонков Алмы Кармы и выяснили интересное.

— Сколько у вас там консультантов?

— В живых? — эта дурацкая манера Саманты уже почти бесила. — Неважно, сколько их. Важно, что звонки, дошедшие до тебя лишь сегодня, на самом деле имеют довольно большую давность. Эти звонки из прошлого, если хочешь.

— Это значит, что мне звонили давно, а я услышал лишь сейчас. А когда точно звонили?

— Двадцать семь месяцев назад.

Юу прикрыл глаза, сосредотачиваясь на датах. В феврале, четыре года назад Алма официально умер вместе со своей семьей, но был отправлен в психушку и обвинялся в убийстве собственной семьи.

— Сколько Алма провёл в Брукхевене? На какое время есть данные?

— Около года.

После этого он, очевидно, сотворил что-то и провалился в свой мир. Осенью две тысячи четвёртого года Алма пытался позвонить, даже летом.

Почему они дошли только сейчас? До начала две тысячи третьего Алма был в больнице, возможно, дольше. Юу не понимал, почему это может быть важно, но чувствовал, что опять упускает что-то чрезвычайное.

— Объясни мне, что с этими звонками было не так? То есть почему он позвонил два года назад и я услышал сейчас? Как вообще посылаются такие звонки?

— Потому что они обладали большой силой и не могли раствориться, не дойдя до конечной точки, — ответила Сэм. — Такой точкой был ты. Алма был достаточно силён, чтобы послать просьбу о встрече тебе без сторонней помощи. Но лишь тебе. Потому что вы были близки, потому что ты был для него особенным старшим братом, видимо, и потому что ты с самого начала был в ладах со своей очень развитой интуицией. Стечение обстоятельств. А может быть, это было выгодно Холму. Может быть, мы, видя, как Алма отрицает нас, дали ему помощь без скрепления контрактов, ну знаешь, так же, как один из нас вытащил Аллена из озера.

— А ты не знаешь, делал ли кто-то из вас такое или нет?

— Я был занят с други… Ауч! Хизер, вот здесь и сейчас всем точно плевать на мой пол!

— Ты, блин, как ребёнок, больной на всю голову! — приглушённо донеслась до Юу ругань Хизер.

— Нет, я не знаю! Итак… когда те звонки шли к тебе, ты сам отгородился от них. Ты их не слушал. Скорее всего, в то время ты думал о чём-то более для себя важном, нежели Алма. Это обычное дело. Эти потусторонние звонки, письма, сообщения обычно и доходят до адресата с гигантским опозданием. И они никогда не бывают настоящими. Это что-то вроде сожженных до отправки писем, только тут они всё же остаются или остаются их фантомы и доходят тогда, когда их адресаты готовы их принять. Когда они извели себя мыслями, когда дошли до точки, когда позволили себе услышать.