Дети ясной ночи (СИ)

Ситуация повторялась! И почему они постоянно попадали в западню и Лави так доставалось? И что за зараза портит им планы?

Юу медленно приподнялся на локте, снова начиная хрипло кашлять и опускаясь обратно в воду. Вода скапливалась в неровностях пола, и нужно было вылезать, двигаться, убираться отсюда! Юу дёрнул зажатой ногой и глухо застонал, когда железяка впилась в недавние раны, оставленные руками в деревянной больнице. Правда, эти раны выглядели уже почти зажившими за те пять дней-то, что он с Лави валялся где-то без сознания.

Или же не только валялись?

— Что б вас всех. Чтоб вы все сдохли! — Юу перевернулся на спину, разрывая ткань и выцарапывая ногу из угрожающих объятий. Им слишком везло с Лави! Не могло так везти при таких падениях и ранениях! Не могло физически.

Значит, кому-то это было необходимо.

Откашливаясь и уже не пытаясь сдержать эмоции, Юу пополз вперёд, вцепляясь за оголённые доски. Наверху что-то бахнуло, плита с шаркающим, противным звуком накренилась в сторону Канды, и тот попытался подтянуться быстрее. Быстрее, поднимая взгляд и чувствуя, как сердце холодеет.

Вопреки предположениям Лави, она была вовсе не в платье, а в детском джинсовом комбинизончике. Маленькая девочка, нетвёрдо стоя на ногах, по-птичьи свернув худенькую шею, наблюдала за ним. Без эмоций, без какой-либо реакции её бледное детское личико было почти умиротворённым. Впалые щёки, распахнутые тёмные глаза – Юу готов был поклясться, если подберётся поближе, если сделает ещё рывок, то поймёт, что дитя не дышит.

— Это ты! — рыкнул он, делая новый рывок, но ногу зажало лишь сильнее, а девочка оставалась всё так же холодна.

— Какой плохой дядя, — тихо произнесла девочка, оборачиваясь назад, и Юу успел лишь услышать, как кто-то там отодвинулся дальше, неуверенно звякнув цепью. — Нам надо уйти.

— Алма? — неуверенно позвал японец, выворачивая запястье, только бы осветить арматуру, зажавшую его ногу, и понять, как именно её вытащить. — Алма, какого ты молчишь теперь, когда я пришёл к тебе?

Ладонь скользила в воде, когда он попытался приблизиться к своему странному капкану и всё же освободиться. Но стоило сесть и взглянуть на руку, как пол тут же заходил ходуном, размылся. Или дело было в его голове? Почему к горлу подкатывает чувство тошноты от этого шатающегося пола и руки начинают дрожать?

С приглушённым стоном он уткнулся лбом в воду и снова позвал:

— Алма…

— Нам пора уходить, — снова услышал он голос девочки.

— Алма, ты звал меня сюда только для того, чтобы убить?

Юу с трудом поднял голову и увидел, как девочка, уже начавшая сходить со сцены, замерла.

— Кто ты? — другой хриплый голос Юу не узнал. Но здесь было слишком мало существ, способных на человеческую речь.

— А ты не помнишь? Не помнишь, кого звал весь последний месяц? — Юу незаметно сжимался в комок, только чтобы подобраться к ноге и высвободить её наконец. Телефон мешал, его нельзя было окунать в воду, иначе он останется без света. А пока Алма говорил, Юу мог тянуть время.

— Ты не можешь быть им.

— Я он и есть. Ты звал меня, а сейчас с тобой сидит эта маленькая дрянь, которая тебя сожрёт!

— Прекрати кричать на Алисию!

Имя ударило кнутом. Зал заполнялся голодом, но этот голод и не думал нападать. Несколько существ было внутри, но они обходили Алму по большой дуге, сжимались в углах.

— Мой брат ненавидит меня. Он никогда не пришёл бы ко мне. Он никогда не слушал меня. Он никогда…

— Что за бред? Я Юу, и я был твоим братом, возможно, даже до того, как нас забрали из приюта, потому что ты был прилипчивой пиявкой, висевшей на мне сутками!

— Ты пытаешься обмануть меня. Точно….

— Помоги мне освободиться, Алма! Ну же, я пришёл тебе помочь!

— Юу пришёл бы помочь ко мне, когда я звал его из палаты. Агур помог мне, он сказал, что я могу позвать кого хочу, а потом… потом… я звал, а потом, потом, потом… — Алма задыхался, маленькая девчонка с невероятной скоростью бросилась к нему на шею.

— Что? Что за? — Алма вскочил и начал дико крутить головой, с криком швырнул каким-то обломком в сжавшегося в стороне монстра. — Этого не может быть! Он не мог сюда попасть!

Теперь голос Алмы звенел от ужаса, а маленькая девочка жалась к его ногам, не сводя мёртвых глаз с Юу. Алисия. Его маленькая сестра определённо была всего лишь монстром, и Юу знал, что должен всего лишь убить её, дёргая ногу и кроша зубы от боли сдираемой кожи. Всего-то не слишком большая рана, не такая уж большая, но…

Нога наконец-то плюхнулась в воду, и Юу вскочил на четвереньки, не обращая внимания на помутившееся сознание, но комната начала кружиться перед глазами, а голову сжала ужасающая боль.

— Это он! Это был он!! — кричал Алма, и это единственное, что слышал Юу, с трудом понимая, что речь идёт теперь уже о нём, Алма указывает пальцем именно на него. — Ты действительно мой брат…

Едва слышный шёпот. Тихий, вкрадчивый, осторожный, наполненный ненавистью.

— Алма? — если он признал его, то почему так странно реагирует.

— Ты ненавидишь меня! — вскрикнул подросток, отступая в тень. — Вы все меня ненавидите! Я не должен был… я, я ужасен, я…. Хватит!!

Под потолками что-то лопнуло, заискрилось, сразу несколько голосов монстров вплелись в крик Алмы, и картонная ель вспыхнула.

— Это ты привёл его сюда! Ты показал Сторожу место! Ты… ты действительно меня ненавидишь….

— Как и говорила мамочка, — в унисон завершили Алма и Алисия дрожащими голосами.

Это было плохо, Юу медленно спрятал телефон во внутренний карман, пытаясь найти рядом в воде что-нибудь, ту же катану, обычно оказывающуюся в нужном месте, но после падения её выкинуло далеко.

Алма метался. Девочка жалась к нему, цеплялась своими мёртвыми ручками, будто пиявка.

— Убери эту дрянь от себя, Алма! Убери уже эту дрянь! — продолжал кричать Юу, но в его состоянии догнать удирающего мальчишку, ориентирующегося в темноте, словно при дневном свете, было просто невозможно.

Тем более, когда его ухватили за шкирку и швырнули обратно на плиты в ледяную, сводящую с ума воду, и он не видел уже ничего вообще, только пытался подняться и позвать, позвать Алму и заверить. Но Алмы уже не было здесь. Он пытался встать, слыша, как шебаршатся и скребутся более не сдерживаемые монстры. У него не было точногоопределения в пространстве и не было оружия, что пропало где-то среди обломков плит. А монстры, даже не опасаясь разгорающегося огня, спешили подобраться к добыче.

Пляшущее под потолком пламя отражалось в потоках воды на полу, огонь прогонял прилипчивую тьму, телефон, спешно засунутый во внутренний карман, теперь было не достать негнущимися пальцами, губы горчила собственная кровь, вода, в которую он смотрел, была неправильной.

Замутненные глаза не видели точно, но всё же…

Он не видел себя.

Он видел там, в воде, тёмную фигуру, протягивающую к нему руку.

Плита, перегораживающая путь к нему, отлетела в сторону, с ревом и хохотом от радости обнаруженной добычи десяток голодных сгустков бросились к нему.

Тёмная рука, грязная, заскорузлая от крови, тоненькая ладошка вынырнула из воды, крепко-накрепко впилась в его левое плечо, и в нос ударил слабый аромат горелой плоти. Лицо, лишь частично скрытое бинтами, было покрыто такими же уродливыми шрамами и ранами, нанесенными пламенем, но глаза были живыми. И открывшиеся губы произнесли, едва-едва смеясь:

— Это было не так-то просто до тебя дотянуться, но какая-то умница возомнила себя самой крутой…

Девушка из отражения дико взглянула за его плечо, откуда слышались уже не вопли голода и жажды, а тоскливый, испуганный вой. Тонкая рука толкнула его в глубину отражения, и Юу действительно упал. Упал во тьму и тишину.

====== Глава 18. Путь. ======

Это было подобно волне, приближающейся к масштабам цунами, радостно налетевшая на его сознание, жаждущая не поглотить на время, но и разрушить, утащить как можно больше обломков вместе с собой обратно в морские пучины.