Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)

Сумерки уже плотно легли на город, кругом царила тишина, и в доме, и на улицах. Только снег поскрипывал под подошвами ботинок. Скотти чувствовал себя голым без оружия и брони. Они прошли десятка два шагов, когда та же мысль пришла в голову полковнику. Он остановился и вытащил пистолет из набедренной кобуры.

- Держи.

- Спасибо.

- Ты знаешь, где больница? Может, надо было связаться с Кембриджем?

- Знаю, - перебил его Скотти, уверенно выбирая направление по памяти, - я тут жил когда-то. Такие вещи не меняются.

Некоторое время они шли молча, старались держаться в тени домов и ступать как можно тише. Но ничто не нарушало тишины, и Веньяр сказал:

- Я забыл, что ты из этого мира. Читал в твоем досье, но… не придал значения. Ты это, извини меня, ладно? – неловко закончил он.

Скотти оглянулся в изумлении.

- За что?

- За то, что отправил сюда.

- Это просто работа, - пожал плечами Райан, не понимая, за что он извиняется.

- По инструкции так делать нельзя. Ну, не то что бы нельзя, но не приветствуется. А я просто забыл, думал, ты оримец.

- Я и есть оримец, - проворчал Скотти. Он ничего не чувствовал к этому миру, никаких эмоций ровным счетом. Как там у других – любовь к родине, патриотизм, да? Ничего этого не было и в помине. Скотти ненавидел Ходхольм.

- Расскажешь?

Другой бы уже отвязался, но то ли командиру наскучило молчать, то ли и правда было любопытно, он с нетерпеливым вниманием ждал ответа.

- Что?

- Что-то. О себе. Ты мало говоришь о себе, Забияка…

- А надо?

Будто кому-то это действительно интересно.

- Надо. Хочу знать, кому доверяю спину.

- А, ну если только за этим, - пожал плечами Скотти, отчего-то расстроившись, - ну, что рассказывать? Не знаю. Родился, учился. Отец работал на заводе, мать была домохозяйкой. Потом отца сократили, и они отправили меня в школу с постоянным проживанием.

- То есть интернат?

- То есть да. А там выяснилось, что у меня способности к математике.

- Родители, наверное, гордились тобой?

- Не знаю, мне они об этом не говорили. А потом их убили. Было очередное восстание этих ёбаных повстанцев, они захватили несколько домов, в том числе и наш.

Когда на шею легла тяжелая рука, Скотти умолк. Веньяр притормозил, ладонью обхватил его затылок, притянул к себе и быстро отпустил.

- Блядство, - проговорил он, - я же читал обо всем этом. Забыл, представляешь? Отправил тебя к этому зверью.

Скотти замер в охуении. Он и не думал обвинять командира, да и не считал его виноватым. Откуда полковник мог знать, что так все выйдет, что Забияка, как последний дурак, подставится. Скотти ждал разноса, но не извинений от начальника, который, ко всему, спас ему жизнь.

- Нормально все, командир. Чего там. Сам сглупил. Когда Харис рассказал, как эти запытали его парней… Не надо было вестись. Я у вас в долгу! Честно!

Веньяр кивнул, натянув губы в улыбке.

- Странный ты, сержант.

- Какой уж есть, - смущенно пожал плечами Скотти. – Пойдем?

- Да, пойдем. А ты рассказывай, рассказывай.

- Ну что рассказывать? Мне хотелось свалить из Ходхольма. Так хотелось, что я подналег на учебу и выиграл грант для одаренных подростков. По-быстрому сдал выпускные, на год раньше, чем остальные дебилы, и улетел в Ориму. Там колледж…

- А как с наркотой связался?

Скотти поморщился. Эта часть биографии была ему самому донельзя противна. Не то чтоб другие блистали, но, блядь, он сам корил себя за то, что связался с дилером. На выпускном курсе вдруг срезали стипендию. Другие-то парни в группе были оримцы, у всех папочки и мамочки, которые накормят, а Райану пришлось туго.

- Искал подработку, больше ничего не нашлось. У нас парень один был, на торчка не похож, грамотно мне объяснил, что от травки привыкания не бывает. На Заккаре вон она и вовсе легально продается, что такого, мол? А бабки предложил хорошие. Ну, я попробовал, заработал неплохо. Когда снова надо стало денег, сам к нему пришел. Он дал мне таблетки. Ну и…

- Ну и, - повторил полковник, - дурачина.

- Еще какой, - согласился Скотти.

Он тогда здорово перепугался. Рванул в бега. Нашли его в Реконе, где и осудили, потом перевезли в проклятый Ходхольм. Там он чем-то не понравился начальнику караула, так что его то и дело закрывали в холодном карцере. Несколько месяцев в тюрьме, и Скотти был согласен на что угодно, лишь бы прекратить эту пытку. Вербовщику он едва на шею не кинулся. Знал бы тогда, что его ждет.

Веньяр выслушал его скупое признание с напряженным вниманием.

- Ладно, - после продолжительной паузы сказал он, - ладно. Далеко еще твоя больничка?

- Да вот она уже. Пришли.

Перед ними темнело здание за высоким забором. Несмотря на забор, территория больницы заметно подверглась атаке мародеров. Окна зияли выбитыми стеклами, деревья поломаны, кругом какой-то мусор.

- Да отсюда все уже вынесли, как пить дать, - напророчил Жан.

Скотти пожал плечами, проверить все равно не мешало, и зашагал к дверям больницы. Полковник последовал за ним, демонстративно щелкнув предохранителем винтовки. Забияка тоже вытащил пистолет.

Шаги гулко раздавались в здании. Старались идти тише, общались жестами, мало ли кто выбрал это место для засады или лежбища. Даже сама суморфка могла забрести сюда в поисках людей или донорской крови. Кто знает, насколько она умна. Некоторые из выведенных лефтхэндом существ обладают крайне высоким уровнем интеллекта.

Ориентироваться в темноте было сложно, но даже будь у них фонарик, пользоваться им было бы неразумно. Оставалось надеяться на тусклый сумеречный свет из окон и собственное зрение. У Скотти всегда был глаз-алмаз, но от сканера с инфракрасным спектром и он бы сейчас не отказался.

- Сюда, - позвал он шепотом, когда увидел комнату, похожую на склад.

Разумеется, разоренную. При любом катаклизме мародеры первым делом тащат наркоту. Потом антибиотики, антисептики и спирт. Дальше уже доходит очередь до других препаратов.

- Что мы ищем? – спросил Веньяр, полагаясь на знания Скотти. Сам он, похоже, кроме основных препаратов, входящих в аптечку военного, ничего не знал.

- Инсулин, - ответил Скотти.

- Он так и называется? – притягивая к себе ближайшую коробку, спросил Жан.

- Да, так и называется.

- И что он нам даст?

Вот же неугомонный!

- Введение нужной дозы инсулина погрузит нашу тварь в коматоз, - шепотом объяснил Скотти, - потом сразу выведем.

- Как выведем?

- Антидот у вас в кармане, сэр, - и в ответ на удивленный взгляд, пояснил, - это сахар.

- А дозировку сумеешь рассчитать? – не успокоился полковник.

- Сумею. В колледже снимал комнату с одним парнем, диабетиком. Он… в общем, скрывал от всех, дурак. Не знаю, зачем. Стеснялся, может? Однажды устроил себе случайно передозировку, так мне пришлось медиков вызывать. Вот они меня и научили.

- Ну ты даешь, Забияка! – с уважением произнес Веньяр.

Скотти улыбнулся, довольный похвалой.

Полчаса они старательно обшаривали коробки. Райан тащил их к окну, где от далекого фонаря доходил хоть какой-то свет, полковник подсвечивал своими командирскими часами.

- Не светись там у окна!

- Тут темно, меня не видно. О, нашел! – Скотти с торжеством вытащил целую пачку инсулина. Шприцы они отыскали раньше, на инсулиновые дозаторы не позарились даже наркоманы.

- Молодец, бери и уходим.

Они выбрались на улицу и перевели дух. Теперь оставалось найти суморфа, нейтрализовать и захватить в плен. А потом без приключений добраться до аэровокзала и лететь в Ориму. Всего ничего, бля!

========== 7. ==========

По пути к кварталу, где неизвестные – да какие неизвестные, лефтхэндовские, конечно – вертушки устроили армагеддон и нашим, и вашим, никто не встретился. Держась в тени, Веньяр и Скотти перебежками добрались до места и остановились в квартале от разгромленной кофейни. Жан сделал знак глядеть в оба. Скотти кивнул, распластываясь спиной по стене и осторожно выглядывая из-за угла.