Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)

- Живой? – быстро спросил полковник, еще сильнее притягивая Скотти к себе.

- Да что со мной сделается? - криво усмехнулся тот разбитыми губами. Щека внутри снова закровила, наполняя рот соленым.

- Ладно, - тихо ответил Веньяр и добавил, - я боялся не успеть.

- Вы ж экстрасенс, командир, все знаете.

- Ну ты загнул – все! Знал бы все, не отправил бы тебя одного в эту жо…

Остаток фразы потонул в треске вертолетных винтов, от которого Скотти прошило крупной дрожью. Этот звук живо напомнил Заккар 73-его, когда их подло расстреливал оримский «шершень».

- Обманул, сука! – заорал главарь повстанцев, таращась в небо.

Никто еще ничего не понял, а Скотти, сам на миг став ясновидящим, рванул к кофейне, увлекая за собой начальство. Характерный звук выпускаемых ракет невозможно было спутать ни с чем.

- Ложись!

Он бросил непослушное тело в дверной проем, откатился в угол, закрывая голову руками. Рядом приземлился полковник, и тут же раздался страшный грохот. Барабанные перепонки, казалось, взорвались. Сверху падали обломки кирпича, осколки, сыпалась какая-то труха. Дышать приходилось галимой пылью.

- Сэр, - позвал Скотти и не услышал собственного голоса. Потрогал уши, поднес пальцы к глазам – крови нет, значит, ничего непоправимого, слух восстановится.

Веньяр рядом заворочался, перекатился, подтянул к себе винтовку, и только потом встал на четвереньки.

- Надо уходить, - проорал Скотти, снова не слыша себя. Командир тряхнул головой, короткие волосы все серые от пыли. Одной рукой он прижал к груди винтовку, другой – Забияку и поднялся на ноги. Райан огляделся – за пустым оконным проемом зияла черная воронка в асфальте, валялись трупы, живых не было видно, все попрятались. Чуть погодя выяснилось, что слуха он лишился не полностью, по крайней мере, стрекот заходящих на второй круг вертушек донесся вполне отчетливо.

- Туда, - потянул его Веньяр. А кто он такой, чтобы спорить с полковником? Значит, руки в ноги и бежать к соседнему зданию. А потом перебежками – к следующему. Снова засвистело, когда они находились в квартале от зоны поражения. Оба запыхались. Скотти был весь мокрый, как мышь, от холода и усталости все тело болело еще сильнее. Веньяр тоже хватал ртом воздух, привалившись спиной к стене. Не молодой он уже, его полковник. Скотти хотелось прижаться к нему, то ли чтобы согреться и привалиться к чему-то куда более мягкому, чем ледяная кирпичная стена, то ли от острого чувства благодарности, что командир не бросил его тут умирать. Скотти очень хорошо понимал, что с ним было бы, не появись командир так вовремя.

- Надо где-то укрыться, - выдохнул Веньяр, и Забияка снова обрадовался – он хоть и плохо, но расслышал слова командира.

- Вон там, - указал он на жилой дом с рядом магазинчиков на первом этаже. Сейчас они все, конечно, были заброшены – жильцы оставили этот квартал из-за постоянных стычек повстанцев и регулярных войск. Если кто и остался, то только маргиналы, которым некуда податься, и мародеры, еще надеющиеся тут чем-то поживиться.

Вертушка застрекотала тише – удалялась от их лежбища. Выстрелов и голосов слышно не было, ну, или контуженный Скотти их не слышал.

Жан встал и потянул его за руку. Райан поднялся, пересиливая себя. Кажется, он отдал бы все на свете за две вещи – глоток воды и тихое место, где можно выспаться. Командир окинул внимательным взглядом качающегося подчиненного, тяжко вздохнул и просунул руку у него под плечом, крепко обняв за талию. Вот так и восторжествовала справедливость, не все же Скотти таскать на себе пальковника.

========== 5. ==========

По улицам Лока катилась боевая техника без опознавательных знаков, полковник Веньяр глядел на улицу через щель между двумя темными тяжелыми портьерами. В руках бесполезный передатчик. Он накрылся еще до того, как появились вертушки. Главарь банды, называемой здесь почему-то освободительным движением, потребовал дать отбой оримскому десанту, которым пугал их Жан (вот Райт посмеется, когда он расскажет, как купились эти придурки), Веньяр посмотрел на передатчик и обнаружил полное отсутствие сигнала со спутника.

Самоходки прогрохотали по улочке, разворотив траками асфальт, и скрылись за углом. Из соседней комнаты раздался глухой стон, Веньяр сунул бесполезный передатчик в карман и пошел глянуть, как там его подчиненный. Он понятия не имел, сильно ли пострадал Забияка. Выглядел Скотти не ахти, но открытых ран вроде не было, по крайней мере, на первый взгляд. Осмотреть себя солдат не позволил. Когда они, выдавив дверь, забрались в одну из брошенных квартир и наглухо заперлись там, Скотти отпихнул полезшего было начальника, осторожно улегся на застеленную кровать прямо в одежде и сразу же вырубился. Но дышал спокойно, умирать не собирался, поэтому Веньяр не стал его трогать.

Квартира, в которую они вломились, была типовой однушкой: крохотная кухня, спальня с единственной кроватью и санузел. Все чисто прибрано, хозяева явно уходили не второпях. Первым делом Жан проверил наличие света и воды. Электричества не было, но кран порадовал ржавенькой еле теплой водой. А потом на улицах снова загремело, и пришлось занять наблюдательный пункт. Полковник не понимал, что тут творится. По данным разведки, в Локе и окрестных селениях насчитывалось примерно две сотни боевиков, гарнизон города составлял около роты солдат, по мере необходимости высылали поддержку из Мидели. Но то, что творилось сейчас на улицах, ничуть не походило на обычные бандитские разборки. Это не город, а какой-то долбанный танкодром. Дело явно не обошлось без лефтхэнда.

И тут Жана осенило. Вся эта дурная история ничто иное, как провокация. Их с Забиякой заманили в Ходхольм. Вот только они оба леворуким нафиг не сдались, а в свете последних событий стало совершенно ясно, для чего все затевалось. Нет, люди добрые, нечего Танкисту делать на командных должностях, ума нет – считай калека. Но что за уроды, бля!

Только бы Дан сообразил, что эту ловушку раскинули на него и не притащился сюда лично. Пусть отправит Кейтера с парнями, «Зету», кого угодно, но не лезет сам. Предупредить бы, да суки накрыли спутник, а без него никак. Только и остается побиться башкой о стену.

Жан сплюнул и пошел в комнату. Скотти скрючился на краю широкой кровати, обеими руками обхватив себя за ребра. Полковник тронул его за плечо и почувствовал, что снайпера сотрясает крупная дрожь.

- Райан, - позвал он.

Реакция Скотти ошеломила его – тот рванулся прочь, будто от огня, откатился по кровати, и только тогда открыл глаза.

- Командир, - уставился он, тяжело дыша, - что-то случилось?

- Что с плечом?

Скотти заморгал, приоткрыв рот.

- Ничё особенного. Где мы? - оглядевшись, спросил он.

- Все там же. В хреновом Локе.

Вид у Скотти был обалделый и сильно болезненный. Веньяр качнул головой, сел на край кровати и поманил его к себе. Забияка вопросительно поднял брови. Жан продемонстрировал ему кулак. Скотти закатил глаза, но все же подполз ближе. При этом распухшие и покрытые темной коркой губы натянулись, демонстрируя концентрированную боль.

- В живот били? – спросил полковник, ощупывая твердый пресс. – В пах?

- Все в порядке, - стесненно отозвался Забияка, - так, синяки.

Он слез с кровати и, придерживая руками ребра, обошел командира по широкой дуге.

- Пойду отолью.

- Давай, - разрешил Веньяр, прислушиваясь к тому, как подчиненный входит в санузел, - только там света нет.

Скотти не ответил. Его не было довольно долго.

- А по почкам били? – заорал Веньяр, сделав тревожное умозаключение. Тут же раздалось журчание смыва, и Скотти вышел, хлопнув дверью.

Замер, не зная, что делать.

Жан посмотрел на него с сомнениями. Рука Райана так и прижималась к ребрам слева.

- Раздевайся, - скомандовал полковник.

- Чего? – изумился Скотти, передергивая плечами. Из-за темных портьер в комнате царил полумрак, но ссадины и кровоподтеки на его лице словно светились, заметные Жану.