Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)

- Сюда, сюда! – увлек его Скотти на очередном повороте. Веньяр без колебаний последовал за ним в темный подъезд какого-то дома, доверяя знаниям и опыту сержанта. Они исчезли из поля зрения преследователей так стремительно, что те пробежали несколько десятков метров прежде, чем сообразили, что больше их не видят. Поднявшись этажом выше, Скотти притиснул полковника к стене и попытался отобрать винтовку. Жан машинально вцепился в нее.

- Сэр, - прошипел Забияка, - я лучше стреляю.

Это было правдой, и Веньяр выпустил оружие из рук, получив взамен разряженный обрез.

- Вот, - он выдернул из кармана запасной рожок на тридцать патронов.

Скотти выщелкнул пустой магазин и зарядил автомат. Не колеблясь больше, он прыгнул на улицу и принялся стрелять. Стрелял одиночными, четко выверенными выстрелами.

Повстанцы отвечали, поливая Забияку огнем. И каждый раз, когда винтовка Скотти замирала, Жану казалось, что его подчиненный убит. Но тут же раздавался следующий, тщательно рассчитанный выстрел.

Тишина наступила неожиданно.

- Сэр, - позвал Скотти, и Веньяр понял, что несколько последних минут стоял, до крови прикусив костяшку большого пальца.

- Сукин ты сын! – сорвавшись с места, полковник в три прыжка оказался на улице. Скотти преспокойно дожидался его, опустив винтовку и уже не дрожа. Одно хорошо - в этом диком забеге они хотя бы согрелись.

- Сукин ты сын! – Жан обнял его, вжимая лицом в свое плечо. – Ты чего творишь? На тебе же брони нет!

- Простите, сэр, - оскалился Скотти, сверкая кривым зубом, - как-то забыл.

- Как-то забыл! – передразнил Веньяр. – Обалдуй! В другой раз слушай приказ старшего по званию.

- Так точно, сэр, - и снова в ответе Жану почудилась издевка. Что ты будешь делать с этим парнем!

Надо было убираться. Скотти снова вел, просто потому, что Жан совершенно потерял чувство направления. Они так долго и бессистемно удирали от погони, что полковник решительно не понимал, где они сейчас находятся, поэтому доверил выбор направления Райану. При этом Жан не уставал ворчать и обвинять подчиненного во всех грехах.

- Балбесина ты! Зачем сам полез? Что я Дану скажу, если тебя пристрелят?

- А что, это такое горе? – съязвил Скотти.

- Горе? Да это катастрофа! Нас и так мало, а ты еще рисуешься тут. Показал, что крутой, да? Ну, крутой! Дальше что?

- А что, вы прилетели за мной, потому что я крут?

- Я же говорю, балбесина и есть! Причем тут э…

Жан не договорил – Скотти притянул его к себе, одновременно прижимаясь к кирпичной стене. Полковник оримской разведки не успел ахнуть, как его рот накрыли жесткие холодные губы, а требовательные руки вцепились в затылок с такой силой, словно хотели проделать дырки в черепе.

- Педики чертовы! – раздался совсем рядом чей-то брезгливый голос. – Совсем распоясались, прямо на улице лижутся!

Щеки опалило жаром, Жан дернулся, но Скотти не отпустил, а наоборот протолкнул ему в рот язык и громко, похабно застонал.

- Тьфу, бля! – бросил кто-то, и послышались удаляющиеся шаги.

Скотти тут же его отпустил. И в ответ на взгляд потрясенного полковника поднял руки ладонями вперед:

- В целях конспирации, - выпалил снайпер и скомандовал, - быстро за мной.

- Гад!

Веньяр чувствовал себя преотвратно, и не потому, что Скотти его поцеловал. Наверняка тому было противно – а как иначе? – но чтобы снова не устраивать перестрелку, он придумал выход. Стремно было то, что на миг показалось, будто полковника целует баба. Так сладко скользил по его губам язык, так жарко вибрировал стон у его рта, так тесно прижималось тонкое, но крепкое тело. Пиздец, одним словом! Полный пиздец!

- Ну и где мы? – спросил Веньяр, оглядев темную громаду за высоким забором с колючкой поверху.

Скотти обернулся.

- Вам понравится, сэр, - загадочно пообещал он и тенью проскользнул к воротам.

Жан обвел взглядом окрестности. Ночь заканчивалась, они зависли в какой-то промзоне среди безликих складов и ангаров, и, скорее всего, это была самая удачная идея. Но полковника здорово коробило, что за него снова решает подчиненный. Надо срочно восстанавливать статус-кво, пока Скотти снова не бросился без брони под пули, прикрывая собой ошалелое начальство.

Забияка тем временем набрал на воротах код и громко поцокал языком, когда калитка открылась.

- Сэр, - пригласил он, предоставляя Жану право первому войти на территорию. Веньяр, пригнув голову, вошел в низкую калитку, озадаченно нахмурился, так и не сообразив, куда они попали. Скотти нырнул следом за ним, закрыл дверь из листового железа.

- Винно-коньячный завод, - с придыханием проговорил он. Изо рта вырвались клубы пара.

Жан уставился на него, не веря своим ушам.

- Да не звезди!

- Точно вам говорю, - радостно подтвердил Скотти, кивком приглашая его за собой, - в 75-м мы тут неделю зависали. Отбили заводик у боевиков, вот хозяева в благодарность и предложили взять столько, сколько сможем выпить.

Ага, прямо сами предложили!

- Что, и командир с вами пил? – заинтересовался Веньяр.

- Не, капитан Кортни у нас трезвенник. Но остальная рота оторвалась, - засмеялся Райан. – Соседи приходили к нам за коньяком с флягами, канистрами. Одни даже бак из-под топлива притащили, мы никому не отказывали. А капитан все это прикрывал. Потом уж к полковнику нашему проверяющие пожаловали, чего это ваши, мол, пьют на службе.

- И что же?

- Ну а что? Полковник – нормальный мужик, предложил взятку коньяком, только эти сволочи не взяли. Всем предписания впаяли, а потом и вовсе обратно в Буцалло перекинули.

- Ну, показывай, искуситель, - с воодушевлением приказал Веньяр. От предвкушения рот наполнился слюной. После ночи бесцельных гонок с повстанцами хотелось тепла, отдыха и, конечно же, коньяка, раз уж им так подфартило. Хотя едва ли это фарт, Скотти целенаправленно вел их в нужном направлении, понимая, что днем нужно где-то пересидеть.

Забияка, тоже заметно повеселев, нашел какую-то дверь и замер перед ней, задумавшись.

- В чем проблема?

- Замок. Тут он не кодовый.

Примерившись, он ударил тяжелым ботинком по замку. Раздался грохот и лязг, но пользы это не принесло. Жан оттеснил его, поднял винтовку и выстрелил в собачку замка. Вот теперь порядок.

Скотти дернул дверь, сделал демонстративно приглашающий жест. Жан вошел, и характерный аромат едва не сбил с ног. В темноте мало что можно было разглядеть, а дверь Скотти сразу же прикрыл от греха подальше. Но вскоре глаза привыкли к темноте, и Веньяр присвистнул. В просторном цехе виднелись огромные чаны, возле стен стояли бочки, бочонки и прочая тара. Было тепло и тихо. Они оказались в раю.

Дверь заблокировали, вставив в прорези щеколды найденный прут арматуры. Жан, поднапрягшись, согнул и скрутил арматурину, чтобы запереть понадежнее. Скотти с уважением хмыкнул. Потом оббежал весь цех в поисках еще каких-то входов-выходов, а вернулся с пластиковым стаканчиком.

Утро они встретили, сидя на полу на куртке Жана и прислонившись к стене. В окна под высоким потолком попадал серый сумеречный свет, они молча пили из одного стаканчика, и полковник чувствовал, что бешеное напряжение прошедшей ночи отпускает уставшее тело. Скотти жался к нему плечом, изредка крупно вздрагивая всем телом.

- О, я и забыл! – вдруг встрепенулся он, порылся в карманах и торжественно вручил полковнику плитку шоколада. Жан с энтузиазмом распечатал шуршащую обертку, разломил плитку надвое и протянул товарищу. Алкоголь только усилил волчий аппетит, так что шоколад показался настоящей пищей богов.

- Ух, хорошо!

- Да, сэр, - отозвался Скотти.

Жан скомкал обертку от шоколада и выкинул в темноту.

- Что там было? В баре?

- Меня там ждали. Вхожу, а они уже обрезом тычут. Думаю, их предупредили соседи, они же и повстанцев известили. Пришлось их уложить. Что мне оставалось делать?