Забота и контроль (СИ)

========== Пролог ==========

Ноябрь, Воскресенье

Кардифф, Уэльс

Харрис Фергюcсон ждал. Он всегда умел ждать. Ведь если ты знаешь, чего хочешь, и терпеливо ждешь, то рано или поздно воды реки пронесут мимо тебя труп твоего врага. Но и абсолютное, годами отточенное терпение мистера Фергюссона было, как оказалось, не бесконечно. Да и проблеме своей он смерти не желал. Просто хотел, чтобы она исчезла из его компании, из его жизни и из мыслей раз и навсегда. К сожалению, не всем желаниям суждено сбыться.

Проблема мистера Фергюссона звалась Шон Бреннан. Это был здоровенный детина двадцати пяти лет отроду: светловолосый, голубоглазый и чем-то неуловимо похожий на медведя, к тому же обладавший грацией слона. Вместе с тем, среди работников и работниц офиса компании «Фергюссон и сыновья» Шон Бреннан имел репутацию доброго отзывчивого малого, непутевого, но милого, как большой мохнатый щенок, который не осознает своих размеров и отличается повышенным дружелюбием, кое иногда идет во вред окружающим.

Девушки и незамужние женщины, которые вначале полагали его перспективным кандидатом в мужья, через некоторое время посчитали за лучшее оставить любые матримониальные планы в отношении этого представителя мужской половины человечества. Шон Бреннан был ненадежным, безответственным и неприкаянным. А еще он был на редкость ленив и бестолков. И это были те две причины, по которым мистер Харрис Фергюссон желал избавиться от столь непутевого работника.

И всё же было обстоятельство, которое мешало мистеру Фергюссону просто уволить Шона Бреннана. И это обстоятельство крылось в далеком прошлом. А именно: тридцать семь лет назад дед Шона, капитан одной из пожарных команд Кардиффа, с риском для жизни вынес из огня младенца, единственного сына семьи Фергюссонов – Харриса.

По какой-то необъяснимой причине родители Харриса уверовали, что это выполнение пожарным своих прямых обязанностей было ни чем иным, как подвигом, и всячески поддерживали с ним отношения все последующие годы. Поэтому, когда пять лет назад старик Бран Бреннан решил удалиться на покой и переселиться в дом престарелых, отец Харриса, достопочтимый мистер Нолан Фергюссон, не задумываясь, согласился взять под своё крыло его внука. Так в компании с почти вековой историей «Фергюссон и сыновья» появился новый менеджер - двадцатилетний Шон Бреннан.

Чем этот малый занимался последующие четыре года, история умалчивала, но год назад отец и мать Харриса решили сменить обстановку, уйти на пенсию и переехать в Бат, славящийся своим мягким климатом; и компания перешла под управление последнего из рода Фергюссонов. С тех пор вот уже год мистер Харрис Фергюссон ждал, когда же Шон Бреннан признает свою полную несостоятельность и сам уйдет из полиграфической конторы.

Казалось бы, всё было более чем очевидно: таланта продавать услуги у молодого человека отродясь не водилось. Он не мог составить договор без ошибок, причем тут его недалекость сливалась в едином порыве с его невнимательностью и ленью, и они втроем проносились по тексту веселым канканом, оставляя после себя нечто, в чем с трудом можно было угадать юридический документ. Он не в силах был запомнить имена клиентов и названия их фирм, путал телефоны и дни, когда обещал позвонить. В общем, худшего менеджера по продажам у фирмы «Фергюссон и сыновья» еще не было.

В связи с такими скромными, если не сказать отрицательными успехами, мистер Бреннан получал на руки только прописанный в его договоре оклад, что было довольно-таки небольшой суммой. Особенно для молодого, холостого джентльмена его лет. И всё же это не сподвигло его ни работать лучше, ни найти другое место, больше подходившее его способностям.

И мистер Фергюссон ждал, когда же до молодого человека дойдет, что он здесь нежеланен, и когда у него хватит ума и совести уйти с этой работы и освободить место кому-то более подходящему. Но Шон то ли не понимал намеков, которые с каждым его провалом становились всё более прозрачными, то ли напрочь игнорировал их. И продолжал исправно приходить на работу приблизительно к восьми и пытаться продавать полиграфические услуги компании «Фергюссон и сыновья».

Харрис Фергюссон искренне считал, что от молодого человека больше вреда, чем пользы, и только регулярные вопросы от отца по телефону о том, как там поживает юный Бреннан, не давали ему уволить горе-работника к чертовой матери.

Кто-то, возможно, сказал бы, что в мистере Фергюссоне говорит банальная зависть: Шон Бреннан был моложе, шире в плечах, выше, симпатичнее, а также купался в лучах обожания матери Харриса, Марии. Но Харрис не был столь мелочен, чтобы считать те несколько дюймов, на которые он был ниже Шона, серьезной проблемой или измерять ширину их плеч, и, уж конечно, он не комплексовал по поводу своего возраста, приближавшегося к сорока годам. В своем мнении относительно Шона Бреннана он был объективен и беспристрастен, впрочем, как и во всем. И с Шоном Бреннаном пора было кончать.

========== Глава первая. Понедельник ==========

Утро мистера Фергюссона начиналось с контрастного душа, стакана свежевыжатого сока и пробежки. Этот годами установившийся ритм жизни практически не менялся. И только если погода не позволяла, то пробежка по улицам Кардиффа заменялась на беговую дорожку в доме.

Харрис Фергюссон был убежденным перфекционистом во всем. Он любил своё тело и по праву гордился им. К тридцати восьми годам он находился в прекрасной форме, живот радовал кубиками пресса, на руках были эффектные бицепсы, волосы еще не были тронуты сединой. Хотя это у них было семейным, его отец в свои шестьдесят по праву гордился шапкой густых каштановых волос с едва заметной проседью.

Харрису повезло, от родителей он унаследовал самое лучшее: высокий отцовский рост и его телосложение, а также смуглую кожу, не склонную к обгораниям и долго удерживающую летний загар. От матери ему достались пронзительные темно-голубые глаза и благородные черты лица с высоким широким лбом, красивыми скулами, аристократическим носом и тонкими губами.

К большому сожалению родителей, у которых Харрис был единственным сыном, и которые с его двадцати лет мечтали понянчить внуков, мистер Фергюссон-младший оказался не без изъяна. А именно: предпочитал сугубо свой пол, так что естественное воспроизведение потомства было невозможно, а делать это искусственно Харрис не желал, ибо к детям был всегда равнодушен, а также ввиду своих особых, даже для гея, предпочтений, которые слабо сочетались с воспитанием наследников.

Еще в ранней юности, на заре своего пубертатного возраста, мистер Фергюссон обнаружил в себе темную страсть. За несколько лет эта страсть вполне себе оформилась и переросла в нечто большее. Мистер Фергюссон оказался адептом БДСМ, а именно доминантом. Он наслаждался контролем над другими людьми, держа в руках их боль и удовольствие, переплетая их в тугой нераспутываемый узел, вознося на вершину блаженства и низвергая в пучину страсти.

В отличие от многих других доминантов, которые вели практически двойной образ жизни, будучи подчиненными людьми в реальности и беря на себя руководящую роль в Теме, Харрис Фергюссон никогда не терял контроля. Это был его фетиш, его наслаждение. Он контролировал всё: свою жизнь, работу своих сотрудников, своих сабов. Он испытывал практически физическое наслаждение, когда его распоряжение, приказ или просьбы выполнялись сразу и абсолютно точно. Это было божественное ощущение.