Забота и контроль (СИ)

Парень оказался довольно тяжелым. Если бы это была «сцена», Харрис не стал бы держать его у себя на коленях, а закрепил в подходящей позе или уложил на диван, перекинув через подлокотник, или нагнул над столом, запретив отрывать руки от поверхности. Но сейчас он инстинктивно чувствовал, что Бреннана нельзя отпускать. Что нужен максимально полный физический контакт. Годами отточенное мастерство пригодилось, чтобы разместить Шона в идеальной для порки позе, сделав его задницу верхней точкой. Харрис потянулся и поставил песочные часы так, чтобы Бреннан их хорошо видел.

- Шон, - имя вырвалось само собой и показалось единственно правильным в данной ситуации.

- Да, сэр, - приглушенно откликнулся молодой человек, смешно задирая голову и пытаясь оглянуться на мистера Фергюссона.

- Смотри на песочные часы. В них песка на десять минут. Это то время, которое я отметил для твоего наказания у меня на коленях. Когда песок пересыплется, я остановлюсь. Не раньше. Ты можешь плакать, кричать, молить о пощаде, но я не буду тебя слушать. Это понятно?

- Да, сэр, - в голосе у Шона отчетливо проступили нотки настоящего испуга.

- Ну, не надо так бояться, - Харрис похлопал его рукой по красивому заду. - Десять минут тебя не убьют.

- Надеюсь, сэр. В противном случае это будет очень глупая смерть.

Оказывается, парень умеет шутить. Для этого его всего лишь надо поместить вниз головой.

- Не будем тратить время, - Харрис против воли растянул губы в хищную усмешку. - Переверни часы, и начнем.

Шон послушно сделал, что от него требовалось. И тогда мистер Фергюссон нанес первый удар щеткой по обтянутым брюками ягодицам. Он не стал бить слишком сильно. Это был не его стиль. Он предпочитал наращивать силу ударов по мере наказания. А вначале всегда давал сабу немного освоиться.

Шон отреагировал очень ярко, он вскрикнул и дернулся, едва не опрокинув их обоих. Но Харрис не стал его ругать за это. В конце концов, фиксация саба – обязанность доминанта. Если он не может обеспечить должную неподвижность наказуемого, то это его вина.

Придавив Шона свободной левой рукой к своим коленям, он нанес удар по второй ягодице. Шон опять дернулся, но теперь, благодаря руке на своей пояснице, не смог оказать серьезного сопротивления. Мистер Фергюссон счел подобное положение удовлетворительным и взял традиционный для себя ритм.

Правая ягодица, левая ягодица, сверху от пояса брюк до начала бедер, уделяя особое внимания местечкам в самом низу задницы, чтобы наказуемый вспоминал о постигшей его каре каждый раз, когда садился.

Шон оказался восхитительно подвижен: он ёрзал, дергался, вскидывал ноги, но при этом не пытался прикрыться, сползти с коленей или отпихнуть своего экзекутора.

Когда по прикидкам Харриса прошло около трех минут с момента начала наказания, он прервался, отложил щетку и начал расстегивать на Шоне брюки.

- Что вы делаете, сэр? – в голосе у молодого человека послышалась настоящая паника.

- Я ведь предупреждал тебя, - спокойно ответил мистер Фергюссон. - Наказание включает в себя не только боль, но и унижение. Поэтому остаток наказания будет на твоей голой заднице. В конце концов, я ведь наказываю тебя, а не твои брюки, они передо мной ни в чем не провинились.

- Не надо, сэр! – взмолился Шон.

- Еще как надо! - Харрис легко сдернул с Шона брюки, а вслед за ними и трусы до самых колен. Он предполагал, что Шон носит свободное нижнее белье, но на нем оказались обтягивающие боксеры. В отличие от костюмов, с умением выбирать этот предмет туалета у мистера Бреннана было всё в порядке.

Харрис снова взял в руки щетку, мельком оценил прекрасный розовый цвет, в который уже были окрашены ягодицы, кстати, волос на них не оказалось, а вот бедра были порядочно заросшими золотыми волосками, и вернулся к наказанию. Теперь звук соприкосновения щетки с плотью был сочнее. Можно было наблюдать, как каждая ягодица сплющивается под воздействием деревянной поверхности. Шон начал ойкать на каждый удар. Он продолжал ёрзать, но всё так же не пытался защитить себя. За пару минут до окончания наказания он сломался.

- Сэр, хватит! Не надо! Больно! Пожалуйста, сэр!

Что может быть приятнее для доминанта, чем мольбы саба?

- Терпи, Шон, и помни, за что тебя наказывают. Ты теряешь клиентов, ты позоришь фирму, ты пишешь с ужасными ошибками. Ты невнимателен и несобран. Если ты не переменишь свое поведение, то будешь очень часто оказываться у меня на коленях с голой пылающей задницей!

Каждое своё слово мистер Фергюссон подтверждал хорошим хлестким ударом по красным ягодицам.

- Я исправлюсь, сэр! – молил Шон. - Пожалуйста! Я буду хорошим! Хватит! Прекратите!

Но Харрис не принимал во внимание его мольбы, продолжая шлепать его с максимальной силой. Он постарался уделить немного внимания нежным внутренним сторонам бедер и ягодиц, где удары всегда были особенно чувствительными и болезненными. И закончил наказание яростной серией шлепков по самому низу ягодиц.

Но ровно в ту секунду, когда последняя песчинка упала вниз, наказание прекратилось.

Шон Бреннан даже не сразу понял, продолжая молить и всхлипывать. Мистер Фергюссон позволил ему лежать у себя на коленях, мягко поглаживая молодого человека по красным и очень горячим ягодицам. Такие прикосновения практически не приносят облегчения и даже едва ощутимы, но сабы обычно были за них благодарны, потому что этот контакт показывал, что доминант думает о них, что ему не всё равно.

Через некоторое время Шон успокоился и перестал рыдать. Он попробовал встать, но Харрис тут же прижал его обратно к своим коленям. Шон снова всхлипнул.

- Я могу встать, сэр? Пожалуйста.

Он очень быстро учился. Неужели это получалось интуитивно? Мистер Фергюссон внезапно ощутил, что он сильно возбужден, и, видимо, давно. Вероятнее всего, у него встало еще до начала порки. Интересно, Шон ощущал животом его стояк? Понял ли он, что это такое? И что он думал по этому поводу? Но, как бы там ни было, наказание было еще не окончено.

- Вставай, - милостиво позволил ему мистер Фергюссон, - но не смей тереть задницу.

Шон неуклюже поднялся с колен своего работодателя. На ногах устоял не сразу, сказывалось отсутствие опыта - видимо, у молодого человека немного закружилась голова. Он скромно прикрыл пах руками. Штаны сползли до самых лодыжек. Он был так похож на несчастного маленького мальчика, что Харрис даже подумал отказаться от второй части наказания, но не позволил себе этого. Недостаточность наказания, как и его избыток, отрицательно сказываются на сабе. Он теряет уверенность в себе и, что гораздо хуже, в своем доминанте. Потому из этого офиса должен уйти очень сильно наказанный и униженный молодой человек. Ради его же блага.

Мистер Фергюссон встал, отряхнул брюки и подошел к Шону вплотную. Вблизи было очень хорошо видно, как у молодого человека покраснели нос, щеки и даже шея, ничуть не уступая по цвету его отшлепанной заднице, а невысохшие еще дорожки слез придавали его образу трогательности.

- Пришло время постоять в углу и подумать над своим поведением, - он мягко взял Шона за ухо и потянул к стене.