Мое побережье (СИ)

Уэшвилл ухмыльнулась. Так неприятно, почти похабно. Розовая ручка вспорхнула в блокноте.

— Так это — правда, что он тебе нравится?

О, чертов инцидент на футбольном поле. Прикрыла веки и блаженные пару секунд не видела ее лица. Уже перемыли все кости полным составом группы поддержки? Конечно, когда это у нас сплетни быстро забывались и оставались без внимания.

— Просто тащусь, — я не стала размениваться на прощальные любезности, двигаясь прочь, к выходу.

До чего же ты мерзкая.

Если бы я имела репутацию неуравновешенной истерички, обязательно толкнула бы ее плечом. Для поддержания статуса.

Хотелось громко хлопнуть дверью, но ничего не вышло: налетев на косяк, я больно приложилась плечом. Дыхание выбило, а книги с грохотом и шелестом рассыпались по полу. Взгляды одноклассников буквально чувствовались лопатками. Целую секунду я решала, оставить их здесь валяться в назидание или собрать, но, в конце концов, прислушалась к здравому смыслу. Вздохнув, нагнулась за учебниками по математике и химии, однако знакомые руки меня опередили, собирая печатные издания неловкой стопочкой.

Я поднялась на две свои, и следом повторил маневр Хэппи.

— Не ушиблась? — взгляд провинившегося щенка, увлекшегося игрой и разгрызшего любимый хозяйский тапок, прожигал в моем лице дыры, отчего пришлось избегать привычного прямого зрительного контакта.

— Не совсем твое дело, — потянула на себя книги, едва не рассыпав те вновь. — Но за помощь спасибо.

Фу, как некрасиво вышло. Впрочем, кто ему виноват?

Хэппи спародировал выброшенную на берег рыбку, сложив губы в беззвучной форме буквы «о».

— Грубить было обязательно? — он плелся за мной следом по коридору, неуклюже обтекая давящий поток учеников.

— Скажи спасибо, что вообще с тобой разговариваю, — безусловно, из детсадовских штанишек мы уже выросли, но несколько дней игнорирования казались очень славной перспективой.

— Я извинился!

— Интересно знать, когда?

От того, как резко я обернулась, Хэппи чуть не врезался в меня.

— Только что. — Однажды я научусь закатывать глаза так, что смогу лицезреть мозг. — Прости. Пожалуйста, — он уцепился за мою руку. — Это было очень глупо с моей стороны.

— Это было по-свински.

— Ладно, это было по-свински. А знаешь, что делают со свиньями?

— Если ты опять сейчас начнешь про своего «Ганнибала»…

— Впрочем, не важно, что с ними делают. — Я не сдержалась и коротко улыбнулась. Хэппи это заметил. — Но ты все равно посмотри, тебе понравится. Ты же любишь сериалы, над которыми надо думать.

По секрету: сколько себя помню, Хэппи постоянно настойчиво склонял меня к просмотру того или иного фильма, но ни одного я, кажется, так и не удостоила вниманием. Что противоречило моим же просьбам посоветовать ленту, скрасившую бы одинокий вечер. Оправдывала себя тем, что названия «Рассвет мертвецов», «Добро пожаловать в Зомбилэнд» и постер к «Молчанию ягнят» пленили слабо.

— Я не люблю сериалы, где едят людей.

Хэппи с ответом не нашелся. Возможно, попросту не ожидал столь категоричного отказа. Он смущенно кашлянул, когда мы подошли к классу.

— Ты все еще злишься? — неуверенно. Пальцы теребили корешок книги.

— Я всегда на тебя злюсь, Гарольд Хоган, — на усталом выдохе.

— Но не так, как на Тони.

— Не напоминай, — одно слово, и возникшее было спокойствие — псу под хвост.

— Он засранец, — Хэппи пожал плечами.

О-хо-хо, как это мы заговорили.

— Тогда зачем хвостиком ходил за ним? — где твоя мужская солидарность, над которой вы все так трясетесь? Или ведешь двойную игру, лисья ты морда?

— Затем, что он мой лучший друг. Но в этой ситуации я все равно на твоей стороне.

Я сощурилась, с напускной придирчивостью разглядывая его лицо, однако либо Хэппи был воистину первоклассным шпионом, либо его природная простота не склоняла ни к каким видам подпольных интриг. Если какие-либо эмоции и наличествовали, то это — обыкновенное непонимание. С долей растерянности.

— И, если тебе интересно, то он спрашивал, как ты, — Хэппи ринулся вперед меня в кабинет, перекрикивая звенящий звонок.

А вот это был нарочный бессовестный ход.

Вот же мерзавец. Шантажирует меня диалогом.

Я фыркнула максимально громко:

— Не похоже, чтобы его волновало мое состояние.

Ответ прозвучал на удивление серьезно:

— Если он об этом не говорит, это еще не значит, что его ничто не волнует.

Мысли упрямо не шли в голову, а в следующий момент загремели стулья, застучали по партам учебники, и разнесшийся по классу голос преподавателя выбил последние зачатки реплик. Только теперь я осознала, что невольно подошла к парте Хэппи. За неимением альтернативы пришлось сесть рядом. Если это было его зловещим замыслом, то он сработал.

— И что говорил? — я честно старалась, чтобы тон прозвучал максимально равнодушно, но плохо скрытое волнение выдавало с потрохами.

— Я не помню дословно, — разбил едва зародившиеся надежды Хоган, хлопая телефоном поверх учебников. Продолжать речь он явно не намеревался.

Я тихо вздохнула и обернулась, выискивая знакомую светло-голубую рубашку. Страшно красивую. Мою любимую.

Тони закатывал рукава до локтей, отчего-то хмурясь. За одной партой с Джеромом; никаких девиц под боком на серьезной лабораторной. Точно почувствовав, он поднял голову, готовый встретиться со мной взглядом, но я отвернулась слишком резко, чтобы не выдать себя — лишь хвост по плечам заскользил.

Слабачка.

Меньше минуты спустя в кармане завибрировал телефон. Меня почти бросило в жар, в то время как все усилия направились на сохранение безучастного выражения лица. Неужели?..

Короткая комбинация пароля — от волнения взгляд даже не сфокусировался на уведомлении, оттягивая момент до последнего.

…резкое желание убивать.

— Ты сидишь рядом со мной, — зашипела на своего нерадивого соседа, еле удерживаясь от желания ткнуть мобильник ему под нос, где значилось одно непрочитанное сообщение от контакта «Хэппи», — на словах нельзя передать информацию?

Хоган явно не был готов к такому резко агрессивному выпаду. Впрочем, уместно, ибо в этот раз он действительно не оказался виноватым.

— Я тебе давно песню кинуть хотел, но не мог, потому что мы не разговаривали, — принялся он оправдываться, не до конца понимая причину моего недовольства и раздражения.

А ведь все, как всегда, упиралось в одно и то же.

Я прочла название, мысленно моля взметнувшуюся бурю в душе утихнуть.

— Все нормально? — по тому, как Хэппи посмотрел на меня и обернулся в сторону Тони, смела предположить, он догадался о причине столь внезапной смены настроения.

— Да, — бесцельный взгляд в экран. — Да, извини, я дома послушаю.

В течение урока я несколько раз подавляла в себе желание обернуться, ощущая неясную тяжесть в районе затылка.

А за окном, тем временем, сгущались тучи, и поднимался леденящий северный ветер.

По возвращении домой я не стала утруждать собственный желудок обедом и без всяких сил завалилась в комнату, оставляя за собой след из комочков одежды. Плевать. Все равно этой рубашке место только в стиральной машине.

Полет резинки для волос к столу. Забросив бюстгальтер в кресло, спешно натянула домашнюю футболку на мгновенно покрывающееся мурашками тело. Рысью на носочках, по холодному полу, и с чередой странных звуков, выражающих крайнюю степень наслаждения, нырнуть под одеяло. Натянуть вместе с покрывалом до самого подбородка.

Вот, ради чего стоит терпеть все несовершенства этого гребаного мира.

Уснула я до неприличия быстро — не успела заметить, вздремнул ли следом за мной Снежок, приютившийся возле вывернутых на обратную сторону джинсов.

Правда, спокойно спрятаться от реалий в стране Морфея так и не удалось: разум терзали сны о красной железной дороге, историях сэра Артура Конана Дойла и «прекрати так странно на меня смотреть» Старке, от которого не оказалось спаса ни в одном из альтернативных миров.