Разорвать порочный круг (СИ)

Волчица внимательно рассматривала лицо Рамси и ни на миг не прекращала своих размышлений, что неслись все дальше и дальше вперед.

Она не будет его торопить, просто-напросто не сможет этого сделать — он ведь нравился ей и таким, а она боялась, что испортит его попытками избавиться от собственного страха, попытками срочно изменить его и подстроить под себя. Одно дело — помочь разобраться во всем, мягко направить в нужном направлении, помочь стать достойным человеком. Другое дело — вынуждать действовать, как угодно ей, приказывать ему, как вести себя. Более того, у Волчицы создалось впечатление, что второй путь имел бы на ее муже отрицательный отпечаток, куда действеннее до этой поры были разговоры, ласка, аккуратные просьбы и похвала. Как с волком, как с любым сильным животным… Она сравнила мужа с животным, но… тогда не все ли они животные?

Из размышлений Старк была вырвана зашевелившимся Рамси, который через несколько мгновений открыл глаза. Она видела, как он сонно повел взором по комнате, столь медленно моргнул, что ей даже подумалось, что он решил поспать еще. Затем Болтон все так же медленно вновь открыл глаза и на этот раз посмотрел на Сансу.

— Доброе утро, — пробормотал он и с шумным вздохом уткнулся лицом ей чуть выше груди.

— Доброе утро.

Волчица потрепала его посильнее по волосам и сразу же после этого ласково погладила по голове. От нее не скрылось, как Рамси сильнее прильнул к ней и прикрыл на несколько мгновений глаза от удовольствия. Внутри всё затрепетало от счастья, а на языке тут же завертелось множество слов, так и рвущихся наружу. Они налетали скопом бушующих чувств, который Санса не смогла выразить никак иначе:

— Я люблю тебя.

Он взглянул на нее из-под рассыпавшихся по лбу прядей, долго удерживал на ней взор своих ярко-голубых, затянутых поволокой влюбленности глаз, а затем поцеловал несколько раз в ключицу. Вновь встретившись со Старк взглядом, Болтон почти неслышно произнес:

— И я тебя люблю.

Они еще пару секунд смотрели друг другу в глаза, пропуская через себя выплеснутые наружу и полученные один от другого чувства. Волчице было настолько спокойно и хорошо, что она заулыбалась и закрыла глаза, а ее руки сползли с лица и головы мужа на его плечо и затылок. В голове витала легкость, мысли приобрели веселый радужный оттенок, а прижимающийся к ней телом Рамси разбудил приятные воспоминания о минувшей ночи.

— Делай, как вчера, пожалуйста, почаще, — слетело с губ Волчицы прежде, чем она успела подумать о том, что собиралась сказать. Однако одно слово было сказано, а за ним последовало и второе: — Мне это очень понравилось, я бы не отказалась повторить это еще не один раз.

— С радостью, дорогая, — проговорил Болтон, кладя руки ей на бока и медленно проводя по ним.

От прикосновения по коже побежали мурашки, а бастард теперь повел руками вверх, уже нажимая жене на талию гораздо сильнее и не вызывая щекотки. Она глубоко вздохнула, прогнулась в спине и постаралась прижаться животом к животу и боку мужа. Ей хотелось, чтобы тот ее обнял, держал поближе к себе, и Рамси, чуть сползя с нее набок, потянул ее за собой, обхватил одной рукой за талию и притянул к себе. Он, зажмурив глаза, потерся о нее щекой.

— Ой, колется!

От удивления и замешательства, отразившихся в глазах бастарда, Санса едва не рассмеялась: до того они смешно выглядели на его лице, а Рамси, мгновенно подняв голову с ее груди, заспешил сказать:

— Прости, не подумал, — он смущенно провел тыльной стороной ладони по покрывшейся щетиной щеке. — Я побреюсь сегодня.

Улыбаясь, Волчица приподнялась на локте и сквозь смех произнесла:

— Не надо, я сама тебя побрею, — она дотронулась до его лица. — Мне так тоже нравится, — а проведя рукой по щеке, вдоль скулы и к подбородку, добавила: — Только колется.

Повеселевший Болтон покладисто ответил: «Хорошо», чмокнул ее в ладонь и аккуратно положил голову обратно на грудь. Он все еще смущенно и извинительно смотрел на нее, словно нашкодивший и попавшийся на этом мальчишка. Наблюдать за ним было весело и нескучно, многое в его поведении вызывало у Волчицы умиление. Она чувствовала себя с ним легко и непринужденно, чувствовала, что могла сказать нелепицу, могла ребячиться и могла не думать каждую секунду о том, сколько ей было лет, из какой семьи она вышла и как должна была сейчас себя вести. И, что самое главное, чувствовала, что могла говорить обо всем и о себе в том числе.

Еще раз прикоснувшись к щеке Болтона и оценив объем предстоящей работы, Санса произнесла:

— Я этого никогда не делала. В смысле, никого не брила, поэтому в первый раз может выйти не очень, — она знала, что покраснела от стыда, однако это лишь подтолкнуло говорить дальше: — Обещаю, что буду стараться и сделаю из тебя еще большего красавчика.

Болтон засиял от счастья, а Волчица от такой его реакции сама воспряла духом, и румянца более не было видно на ее щеках. Видя, как Рамси расслабленно улегся рядом с ней, она возобновила поглаживания, находя эти монотонные движения умиротворяющими, а сам момент — дарящим силы для новой жизни.

Они пролежали в таком положении достаточно длительное время, пока Санса наконец не решила, что пора было покинуть постель, и тихо не окликнула прикрывшего глаза мужа:

— Ты не будешь против, если я встану?

Она все еще перебирала его волосы, когда тот встрепенулся и в спешке сказал:

— Мм, нет, вставай, — и, приподнявшись, сместился от нее вбок, не смея сковывать своим весом ее движения.

Волчица быстро выскочила из-под одеяла и сразу же схватила халат и шаль. После нагретой постели воздух показался особенно холодным, по телу даже побежала мелкая дрожь, и появилось желание накинуть на себя сверху и покрывало. Последнего она делать не стала, только оглянулась на Рамси и, подметив отразившееся на его лице недопонимание и озабоченность чем-то, присела на кровать. Наверное, со стороны ее шаг могли посчитать глупым и лишним, однако ее мало волновало мнение со стороны. Все было только между нею и Рамси, и то, что она собиралась сделать, имело значение именно для них двоих. Именно с Рамси она продолжит свой путь, именно с ним будет проводить большую часть своего времени и именно от него будет ждать поддержки в сложный для нее час.

Поцеловав мужа в щеку, а потом в висок, она взяла его за руку и, слегка поглаживая ее в своей, спросила:

— Что-то случилось, Рамси? — она выдержала короткую паузу. — Ты не хочешь, чтобы я уходила?

Он растерянно закачал головой, не отрывая своих широко раскрытых голубых глаз от Волчицы, а затем с недоумением сказал:

— Я думал, что мы еще полежим вместе. Твое решение стало неожиданностью для меня.

— Я собираюсь сходить за принадлежностями для бритья и потом побрить тебя, — в выражении лица Болтона не было видно никакого желания спорить; он просто как-то так непонимающе смотрел на нее, что порыв настаивать в жесткой форме на своем пропал даже сам по себе. Добиться своего Санса могла и иначе: — Прости, что вдруг так резко решила уйти. Скажи, ты отпустишь меня?

Она гладила пальцами тыльную сторону его ладони, говорила мягко, как бы оставляя место для выбора, слегка улыбалась ему краешком губ и никуда не торопилась, надеясь, что все это вместе возымеет нужное действие на Болтона. А он же, в свою очередь, находился в сомнениях совсем недолго, и очень скоро кивнул головой.

— Да?

— Да, — повторил за ней бастард.

— Спасибо, — улыбаясь еще шире произнесла Санса и, в последний раз проведя по его руке, поднялась с постели и пошла в общую комнату, где предстояло потрудиться, прежде чем найти все необходимое.

Часть ее и Рамси вещей хранилась здесь, и сейчас Старк копошилась в них, не озабочиваясь шорохом и шумом, создаваемыми бряцанием от ударов друг о друга ремней и утвари. Гильды поблизости не было видно, в доме стояла тишина, а в зеве печи — глиняный горшочек, прикрытый сверху крышкой, предположительно — оставленный хозяйкой для них двоих завтрак. Да хранят Старые и Новые боги эту женщину, ибо ее радушию и терпению не было границ, и дело даже не в деньгах, которые ей перепадали за нахождение здесь двух постояльцев. Просто она была таким человеком.