Разорвать порочный круг (СИ)

Издав сдавленный стон, мужик разжал хватку на руках Волчицы, и та понеслась без оглядки прочь, спеша и боясь увидеть мужа. Она выбежала во двор и сперва опешила от представших перед ее глазами сражающихся с оставшимися в живых бандитами людей, но затем, услышав громкий всхлип, мгновенно вспомнила, зачем бежала сюда. До ушей Сансы вновь долетел голос рыдающего навзрыд Болтона, и она, забывая обо всем, бросилась на звук, торопясь понять, что происходит, а, увидев плачущего в снегу мужа, в потрясении и непонимании бросилась к нему.

Падая на колени перед Рамси, она оказалась поражена отразившимися на его заплаканном лице ужасом и болью, а когда Болтон вдруг зажмурил глаза и в страхе попытался отвернуться, убраться от нее в сторону, словно от огня убегал, впала в недоумение. А в это время совсем побелевший в лице бастард начал заваливаться набок, и вовремя спохватившаяся, что муж терял сознание, Волчица бросилась на четвереньках к нему, схватила за шиворот и потянула к себе, не позволяя упасть в снег. В недоумении и испуге удерживая у себя в руках юношу, Санса заметила на снегу следы крови, а буквально через мгновение отыскала взглядом торчащий в ноге Болтона клинок и впала в ступор, не зная, как поступить дальше. В растерянности оглядываясь по сторонам и наконец начиная обращать внимание на происходящее, она уставилась на лежащего в паре метров от них мертвого бандита, а затем перевела взор на уже заканчивающих сражаться людей, и некоторые из них, убив своего противника, теперь смотрели или даже шли по направлению к ней.

Коснувшийся дочери Старка страх осел ужасом внутри и разнес по телу холод, сковавший, как льдом, ее движения. Кем были эти появившиеся из ниоткуда люди, чего хотели, зачем явились сюда… ничего не было известно о них, и перепуганная Санса лишь прижала посильнее к себе бессознательного Рамси и стала пристально смотреть на приближавшегося сюда с топором в руке мужчину.

Сглатывая подкативший к горлу ком и набираясь храбрости, еще сильнее сжавшая у себя в руках Болтона Старк проговорила:

— Кто вы? — мужчина с топором молчал, только глянул быстро на землю и вновь устремил взор к самой Волчице, а она, окончательно теряясь и непонятно на что надеясь, растерянно произнесла: — Мой муж ранен, помогите, пожалуйста, — она нервно сглотнула. — Те бандиты напали на нас.

Подошедший вплотную к Старк воин обежал внимательным взглядом ее и Болтона и, опускаясь на корточки возле них, наконец сказал:

— Покажите рану.

Конец Части II.

========== Пробуждение ==========

Часть III. Рамси

Сознание возвращалось медленно, пропускало вперед себя учащающееся сердцебиение и едва ощутимую, но все-таки существующую тревогу, и когда обратило внимание на посылаемые ему сигналы, то вынудило тело очнуться от забвения и сосредоточиться на яви.

Перед глазами возникла затуманенная пеленой сна комната, через окошко которой струился серый дневной свет и падал более светлыми полосами на кровать и стену. Предметы постепенно начинали приобретать очертания и четкость, а вместе с проясняющимся зрением сознание, озадаченное окружающим миром, присоединилось к всеобщему волнению.

Привставая в постели и чувствуя сильную боль в ноге, Рамси стал осматриваться по сторонам, пытаясь сообразить, где находился. Место было ему не знакомым, людей здесь пока не было, а дневной свет говорил об уже давно закончившейся ночи. Той ночи.

По телу пробежала мелкая дрожь, к горлу подкатил ком, и в груди все заныло, отчего все естество захотело отвернуться от тех воспоминаний, забыть их и продолжить жить. Однако Рамси — не хотел, тянулся к ним, как к чему-то очень дорогому, что больно было отпускать.

Воспоминания всплывали перед глазами хаотично, отрывками, иногда они и вовсе отсутствовали, а вместо них оставалось лишь чувство, ощущение. Наверное, Рамси бы долго еще пытался восстановить в памяти те события, как вдруг услышал звук открывающейся двери и, когда поднял взгляд ко входу, увидел входящую сюда Сансу. Внезапно внутри, словно из ниоткуда, поднялся ураган, накатили страх и паника, и всё это словно исходило из приближающейся к постели жены. И это все только усиливалось, усиливалось, застилало глаза, и было лишь одно желание: сбежать отсюда, убраться прочь, только бы она ушла, только бы остаться одному. От непонимания того, что происходило, страх лишь возрастал, в груди начинало болеть.

«Пожалуйста, пусть она уйдет, пусть она уйдет, пусть оставит меня в покое».

Однако она никуда не уходила, а наоборот становилась все ближе, тащила за собой панику, боль и ужас. А он ничего не мог сделать, не мог укрыться или остановить ее, лишь отпрянул назад и отвернул голову в сторону. В груди давило, делалось все больнее, все невыносимее и, достигнув пика, разорвалось слезами и тупой болью внутри.

Горячие слезы посыпались градом из глаз, наружу вырвался громкий всхлип, принесший с собой боль, а от этой боли зародился следующий всхлип. А за ними еще большая боль, и еще более громкий всхлип, переходящий в вой.

«Что происходит? Почему так больно?»

Зажмуривший глаза Рамси чувствовал, что она уже близко, что от нее — не скрыться, и в отчаянии прижался головой к спинке кровати, попытался спрятать в ней лицо. А всхлипы и рыдания все накатывали, вновь и вновь поднимали внутри боль, не давая ей осесть.

«Почему Санса не уходит? Почему?! Зачем делает так больно?»

Уже ничего не замечая вокруг себя и не понимая, где находится, Рамси ревел в голос, метался в панике, не зная, как избавиться от этой боли, что сделать, чтобы она прекратилась. Лишь на задворках сознания повторялось вновь и вновь «Пусть она уйдет, и все прекратится».

Он все плакал и плакал, исходился в истерике, возникшей будто из ниоткуда, но боль оттого менее реальной не становилась, а рыдания и всхлипы не утихали. Потерявшись во времени, Рамси не мог определить, как долго заливался слезами, пока наконец все не начало сходить на нет: каждый последующий всхлип приносил все меньше боли, слезы медленно иссякали, и наступил тот миг, когда Болтон замер в постели, склонив на грудь голову, и устало, вымотанно посмотрел на отошедшую от него Сансу. Она стояла по другую сторону комнаты от него, а он смотрел на нее, но почему-то не видел, словно вместо неё здесь была тень, создающая ощущение присутствия человека. Он выбился из сил и просто глядел на нее, одновременно не желая, чтобы она покинула ту комнату, и не желая, чтобы приближалась к нему. А затем Санса медленно двинулась, сделала один шаг вперед, а, когда начала делать второй, у Рамси вдруг снова заболело внутри и из глаз полились слезы.

Болтон заплакал, только на этот раз намного тише, всхлипы звучали вымученно, отдавались внутри тупой отдаленной болью и вскоре стихли. Теряя на плач последние силы, Рамси сидел в кровати, чуть наклонившись вперед, и, медленно мигая, глядел исподлобья на жену. Очертания лица девушки стали просматриваться намного лучше, стал вырисовываться перед глазами ее облик, однако внутри все равно что-то не отпускало — он это явно чувствовал.

Санса, что не спускала с Болтона взора, неторопливо, осторожно двинулась к нему, сделала маленький шаг, второй, уже почти оказалась у подножия кровати, как из горла Рамси вылетел очередной всхлип, а сразу за ним — еще несколько совсем тихих и слабых, остаточных, но слез далее не последовало. Застывшая на месте Старк внимательно, оценивающе посмотрела на него, а бастард теперь начинал видеть все лучше, но все равно все было как-то размыто, не запоминалось…

Лицо щипало от пролитых слез, тяжелые веки так и норовили закрыться, сил ни на что не осталось. Хотелось спать, очень хотелось спать.

Присевшая на постель Санса сохраняла молчание и внимательно смотрела на успокоившегося Болтона. Бастард тоже смотрел на нее и молчал, все еще продолжая приходить в себя. Облик жены и она сама уже отчетливо стояли перед глазами, внутри на смену пролетевшему урагану приходила приятная пустота и тишина. Хотелось, чтобы Санса никуда не уходила и не отсаживалась от него, но вместе с тем у него присутствовало ощущение, будто между ним и ею сгущался воздух и пытался встать между ними, не разрешив приблизиться друг к другу ближе. Это было странное и непонятное ощущение, и Рамси, не зная, что с ним делать, продолжил просто сидеть, успокаиваемый присутствием жены в этом незнакомом месте.