Империя. Цинхай (СИ)

Сменившись в девятом часу утра, когда к Дами и Энди слуги понесли завтрак, Сандо пожелал Джину отдохнуть и тихо предупредил, что пойдёт к Николь. Пользуясь суетой просыпающегося дворца, он незаметно достиг спальни девушки и негромко постучал. Подумав, что сделал это слишком неуловимо для нетренированного слуха, наёмник занёс кулак, но в этот момент дверь распахнулась. Николь стояла в ярко красном нижнем белье, с подкрашенными ресницами, уложенными волосами, горящими глазами и пахнущая свежестью морского бриза и лаванды. Девушка вышла недавно из душа, кожа на вид была такой мягкой, что хотелось всосаться в неё губами.

- Я легла пораньше и поставила будильник на шесть, - торопливо объяснила Николь, отступая и впуская наёмника. Сандо вошёл, закрыв за собой дверь. – Поэтому успела выспаться и привести себя в порядок. – Играла ли она, или нет, но её суетливые потирания пальцами о пальцы, когда не знаешь, сплести их, сцепить в замок, обездвижить или массировать, разминая суставы, обличали дикое смущение. Бельё прикрывало только грудь и то, ниже пояса, что следовало прикрывать. Представшая полуобнажённой, Николь старалась держаться смело, но щёки пылали, а грудь поднималась слишком высоко для спокойного дыхания.

Сандо оперся спиной на дверь и разглядывал девушку медленно, облизывая чёрным взором. От его глаз у неё покалывало те участки тела, на которых они останавливались.

- Я готова, - тихо сказала Николь, опустив руки по швам.

- Очень рад за тебя, а я нет, - разрушил всю нежность и интимность момента Сандо, заявив это в приказном порядке. Оттолкнувшись от двери, он подошёл к стулу у кровати, стянул майку, положил на него, принялся расстёгивать ремень.

- П-почему? – наблюдая за ним, сумела не броситься, как обычно, в атаку Николь.

- Знаешь, сколько у меня не было секса? Примерно три или четыре месяца. Что происходит с мужчинами после такого воздержания? Правильно, мой половой акт закончится минуты за полторы-две. Чтобы доставить хоть какие-то приятные ощущения тебе от происходящего, надо будет повторить. Найду ли я сейчас в себе силы повторить, после того, как не спал ночь? Нет. Думаю, что на полутора минутах всё закончится. Хочешь ли ты этого? Сомневаюсь. Хочу ли я себя показать таким? Точно нет. Поэтому, можно я посплю, Николь? – оставшись в чёрных боксерах на смуглом теле, откинул он одеяло на её кровати и опустился на простыню. Девушка растеряно оглядела себя и его, потирающего глаза и непритворно уставшего. Разведя руками, она не знала, что и сказать. – Я же пришёл? Пришёл. Кроме того, у меня к тебе ещё будет разговор. На отдохнувшую и свежую голову. Так что давай, ложись тоже.

Николь обошла кровать с другой стороны и, видя, как Сандо забрался под одеяло и закрыл глаза, сама нырнула туда же, почему-то боясь задеть его и выдерживая расстояние между ними. Было отчаянно обидно от снова неудавшегося секса, но во всём этом, с другой стороны, читалась такая забота о её удовольствии, её восприятии, что Николь не могла этого отрицать. Она никогда бы не подумала, что мужчина станет намеренно откладывать секс, чтобы поразить её удалью. Разве не набрасываются мужчины сами, не думая, каково будет партнёрше?

- Я так готовилась… - прошептала Николь, положив голову на подушку и рассматривая засыпающее лицо Сандо. Хотелось провести пальцем по каждой черточке. Она выспалась и наверняка не уснёт, как же быть?

- Ты думаешь, я не заметил? – не поднимая век, произнёс Сандо. Его рука дотянулась под одеялом до тела девушки и притянула к себе. Развернув её так, чтобы было удобно влить одну фигуру по контуру другой, наёмник прижал её спину к своей груди, уткнувшись носом в изгиб между шеей и плечом. Николь ощутила жар и напряжение. Его губы захватили широким размахом участок светлой кожи, поцеловав так, будто эта часть Николь навсегда должна была перекочевать в него. Не оставляя засосов, но тем не менее чувствительно впиваясь и прикусывая, Сандо прошёлся по её загривку, получая наслаждение от того, что в его руках женщина. Он не лукавил, секса у него не было с весны, так что, даже обессиленный и засыпающий, он с удовольствием поддавался тактильным инстинктам, когда хочется лапать, лапать, лапать! Опустив руку и, переборов сопротивление слабой ладони Николь, он забрался под её трусики и, знакомо и уверено, зафиксировав второй рукой её бедра, обездвижив собственным весом, прижавшим её к кровати, довёл до оргазма, от которого девушка вцепилась зубами в подушку, чтобы не стонать на весь этаж. Из глаз хлынули слёзы облегчения и, когда дыхание стабилизировалось, прижимаясь к Сандо, она сама не заметила, как вырубилась без задних ног.

Комментарий к Полуготовность

*Ёсико Кавасима – японская шпионка китайского происхождения, азиатский аналог Маты Хари. Находилась в родстве с последним китайским императором Пу-И из маньчжурской династии, но работала против Китая на Японию.

** Ёсико Кавасима, по слухам, не брезговала связями с женщинами и умела их соблазнять ради шпионских миссий.

========== Цинхайские будни ==========

Всем ли женщинам необходимы мужские объятия? Наверное, нет. Какая-то с лёгкостью может обойтись без них, не видя ничего особенного в том, чтобы более сильные, чем у неё самой, руки, обхватывали её плечи и прижимали к широкой и твёрдой груди, на которой нет, собственно, такой же груди, как у неё – мягкой и выпуклой. Что в этом примечательного? Обмен теплом и энергией? У рационалисток для тепла существуют калориферы и шубы, а для подачи энергии алкоголь, кофе или коты. А рационализм – это очень положительное качество, как считается нынче, поэтому его стремятся приобрести, вместе с тем избавившись от иррациональных потребностей. Разумеется, в объятиях нет ничего сверхъестественного, они не удовлетворяют в том смысле, в каком это делает секс, но в каком-то другом определённо удовлетворяют. Где-то на уровне сердца и желания защищённости, желания понимания и чьего-то присутствия. Объятия намного лучше избавляют от чувства одиночества, чем секс, а потому, если женщине их не хочется, невольно задумаешься, а нормальная ли она женщина? В двадцать первом веке, третьем тысячелетии, где ультрамодные и передовые личности называют делёжку на два пола «клеймением» и «гендерным стереотипом», жутко озвучить вслух мысль, что женщины должны хотеть такое от мужчин, а мужчины – должны хотеть обнимать крепко-крепко женщин. За такое можно и ретроградом из каменного века прослыть, или не уважающим чужую личность и индивидуальность ксенофобом. Однако, получивший подобные объятия уж куда реже страдает депрессиями, личностными расстройствами и внутренними конфликтами, а потому иногда хочется всё-таки смело заявить: объятие между мужчиной и женщиной – лучшее оздоровляющее средство, спасающее от проблем, стрессов и тяжести окружающего мира. И Николь в этом плане впервые попала под прямое излучение этой народной медицины, когда мускулистое плечо, не дающее пошевелиться, пробуждает в тебе любовь к новому дню, к жизни, к людям, к самой себе, прежде казавшейся никчёмной и неприкаянной. Обнаружив в себе, наконец, приходящую в норму и адекватность, без истерик и психозов, женщину, Николь вдвойне пришла в восторг от того вида объятий, которые пришлись на её долю в этот не совсем ранний час – утренние, постельные, нежные и одновременно нерушимые. Пахло сонным мужчиной и его закаленной плотью, подбородок овевало его дыхание. Девушка не смела копошиться, зная, что наёмник среагирует острым слухом и чутьём, будет растревожен, и в постели долго валяться не станет, проснётся и подскочит, спеша на тренировки, завтрак, пробежку, в душ – куда угодно! Она лежала дольше часа, не меняя позы, немея и затекая, но упираясь, чтобы не гладить и не трогать лежавшую на ней смуглую руку, вынося впившийся в спину лифчик, вжатый в неё Сандо.

Хотелось попить прохладной воды, смочить горло, и ворочаться в постели, но Николь сдерживалась. У вольных братьев железная выдержка, она, как стремящаяся завоевать одного из них и приходящаяся сестрой другому такому, хоть и оставившему это в прошлом, обязана терпеть тоже, как они. К счастью, Сандо сам не стал спать слишком долго, и около часа дня открыл глаза с приглушённым грудным звуком, оповестившим о его пробуждении. Что-то вроде «кхм», но не горлом, а глубже; медленный растянутый вдох, как будто запасающий организм кислородом на день - и Сандо после него уже в ясном и чётком сознании. Он чувствовал, что Николь не спит, поэтому сжал её в хватке, притянув к себе, и стал одновременно потягиваться, зевая, и придерживать поочередно свободными руками китаянку. Девушка отмерла, расслабляясь и огорчаясь одновременно: чем кончится вся эта идиллия? Неопределенностью, скандалом, расставанием? Завершительным или краткосрочным? Она посмотрела на смоляные волосы Сандо, которые он развязал перед сном. Настоящий корсар, внешность абсолютно бандитская и опасная, с проступившей щетиной, одни шрамы чего стоят! Красивее она никогда никого не видела: таких чёрных волос, таких чёрных глаз, таких чёрных бровей и ресниц, что глаза мерещились чуть подведенными. Как можно было одновременно так пугать и манить своим обликом? Браслеты, амулеты на шнурках и цепочках он не снимал, когда ложился, и мыться, насколько она помнила, чаще залезал с этим всем. В отличие от Хенкона, татуировок у Сандо было мало, и все в неброских местах, скорее укромных. Самой приметной была строчка под ключицей, гласящая: «Если ты ненавидишь, значит, тебя победили». Николь коснулась её пальцем, на ощупь не выделяющуюся, поймав взор Сандо.