Империя. Цинхай (СИ)

- Только скажи, что не ждёшь от меня любви и отношений, Николь, скажи, что не строишь иллюзий, обещай, что не будет наивных надежд, и ты не вынудишь меня быть жестоким, напоминая о том, кто я и каковы правила моей жизни.

- Господи, я тебе сейчас готова поклясться жизнью и принести в жертву Сатане младенца, ты нашёл, когда требовать от меня обещания?! – торопливо бормотала Николь, нащупывая в темноте его ремень, стремясь освободить его ниже пояса, пока Сандо скидывал с неё кофту. Они опустились на пол, чтобы не упасть. Он стянул с неё брюки, она кое-как расстегнула его штаны, когда где-то в коридоре послышались тяжёлые шаги. Сандо узнал их на звук и, подхватив Николь, громко дышащую, едва не рычащую, оттащил её на кровать, подальше от двери, чтобы возле неё не слышались шорохи. Навалившись на неё на постели, мужчина зажал ей рот и замер. Шаги остановились у спальни. Стук, сотворенный большой и уверенной рукой.

- Николь? – спросил голос Хенкона. Сандо слышал, как бешено бьётся возбужденное сердце Николь под его грудью, но когда Аякс выдал, что это он, девушка не попыталась вырваться и отправиться к изначально запланированному на эту ночь любовнику. Хенкон подёргал за ручку, и Сандо похвалил себя, что запер дверь. – Николь?! – снова стук и ожидание. Помешкав у спальни кинувшей его «легкодоступной давалки», отборный боец драконов удалился, либо покрывать благим матом обманщицу, либо искать её ещё какое-то время, а уж потом покрывать.

Золотой отвёл ладонь от уст Николь.

- Теперь ты обязан сделать то, что с радостью готов был сделать он, - шепнула требовательно девушка.

- Я никому ничего не обязан, - поправил Сандо, но не слезал с Николь, прекрасно понимая, что сделает то, чего им обоим хочется и без обязательств. – Так что насчёт обещания?

- Я не жду отношений, я постараюсь не компрометировать тебя, я сделаю всё, чтобы это не было похоже на роман, это ведь не будет даже романом, да? Просто секс. – Сандо помолчал, но обмозговав выдал:

- Да.

- Включи свет, я хочу при свете, - попросила Николь.

- Серьёзно? Ты первая невинная девушка из всех, о которых я слышал, которая передумала стесняться. – Он встал и, раздетый до пояса, подошёл к включателю, нажал его. Спальня озарилась светом. Младшая дочь Великого Китайца сидела в нижнем белье, изучая глазами торс вольного брата, смуглый и упругий, возможно, слишком тренированный до малейших деталей, но оттого выглядящий совершенно непробиваемым и непостижимо крепким. – Или ты не слишком-то невинна? – Николь подняла взгляд к его глазам.

- В каком смысле?

- Ну… – Сандо вернулся и сел с ней рядом, опустив ладонь на обнаженную ножку, поскользив по ней выше. – Целомудренность можно сохранить только в одном месте, тебе, всё-таки, не четырнадцать или шестнадцать, ты могла успеть попробовать многое, - умело скрыв ревность, предположил наёмник. Даже в желудке горело пламя, стоило представить, до чего они с Хенконом могли дойти в прелюдиях!

- Ты про минет и всякое подобное? – уточнила Николь, не решаясь, хоть сама о том и попросила, при свете прильнуть к мужчине и продолжить то, чем они занимались.

- Да, ты кому-нибудь сосала?

- Никогда! – округлила она глаза. – Почему ты подумал такое?

- Будем честными, у тебя не безукоризненное поведение, ты отчасти очень смела для абсолютной девственницы.

- Я же не Фэй, - хмыкнула она. – Никто не запрещал мне смотреть фильмы с эротическими сценами… - «Подсматривать за братом» - подумала она, но промолчала. – Мы живём не в то время, когда чем-то таким, сексуальным и откровенным, можно шокировать.

- Я бы хотел узнать всю правду о том, что ты испытывала и что ты знаешь, прежде чем переспать с тобой.

- Зачем тебе это? Ты такой щепетильный? – недоверчиво спросила Николь.

- И это, и любопытство. Так, в рот ты никогда не брала? – не мог поверить Сандо в то, что ему в руки идёт настолько чистый и неопошленный субъект. И зацепки хотелось найти, почему секс с ней не совсем бессовестный, почему не такое уж это и растление. Если бы она уже была где-то, как-то, с кем-то, то золотому было бы проще. С другой стороны, его мужское эго желало убедиться, что оно первое везде и во всём, и ему было бы обидно и неприятно, узнай он, что Николь с кем-то что-то попробовала.

- Да нет же!

- А… сзади тоже не пробовала? – Николь несильно шлёпнула его по лицу.

- Ты совсем ошалелый? Я что, извращенка? – Сандо не обратил внимания на удар, он уже привык к тому, что девушка вымещает на нём так свою злость. Больно ему не было, и, как ни странно, его стала умилять эта привычка Николь его лупить. Так безвредно и бессильно, пусть хоть обстучится, с него не убудет. Он завалил её на спину и навис сверху. Поцеловал.

- А сама себя удовлетворять ты не пыталась? – Николь покраснела до корней волос, отведя взор.

- Почему ты хочешь говорить обо всём этом?

- Я хочу знать о тебе всё.

- Зачем? Если это просто секс, если даже не роман?

- Не знаю, зачем. Хочу и всё. Хочу тебя, и всё, что с тобой связано, всю тебя, вместе со всей твоей странной сущностью. – Девушка очарованно заметалась глазами по его лицу.

- Красиво говоришь, наёмник, только что я после всех этих слов получу? Опять отверженность и холод? – Сандо поджал губы, зная, что ничего не изменит. Днём он всегда будет бесчувственным борцом, да и не каждую ночь его можно довести вот до такого, чтобы он разговорился, раздаривал свою нежность. – Да, я пыталась несколько раз сама делать себе приятно, но… когда нет живого тела рядом, разве это заменитель?

Сандо закрыл глаза и опять поцеловал Николь. Теперь ей не придётся заниматься этим самой, он будет рядом, он придёт и завтра, и послезавтра, когда не будет на дежурстве, он готов постоянно удовлетворять её, пусть она кричит и дерётся, пусть что угодно делает, а он будет её опрокидывать на лопатки и успокаивать. Расстегнув на ней бюстгальтер, Сандо откинул его, опустив голову и сомкнув губы на вершине груди.

- Она маленькая, да? Плоская? – расстроенная сама собой, не глядя, спросила Николь.

- Достаточная, - ответил мужчина, втянув её сильнее в себя. Девушка простонала.

- У тебя есть презервативы? У меня их нет…

- Мне они не нужны, - бросил Сандо, всё с большим трудом отвлекаясь от исследования женского тела.

- В смысле?

- Я стерилизованный, - не придавая этому значения, признался он, но через секунду ощутил, как живот, к которому он прижимался, напрягся, как превратился организм под ним в деревянную куклу, ставшую негибкой и нескладной.

- К-как это? – приподнялась Николь на локтях, посмотрев на него, и ещё раз произнесла: - В смысле?

- В прямом, - нехотя остановился Сандо, опершись на ладони на вытянутых руках. – Всем наёмникам предлагают сделать эту операцию, кто-то соглашается, кто-то нет. Я согласился, мне не нужны никакие побочные эффекты во время заданий, а они бывают самыми разными. – Николь, вылупившаяся, как сова, с минуту просидела не моргая, а потом, будто от того, что перенапрягла глаза, вдруг часто-часто ими захлопала, вмиг зарыдав и перекатываясь на бок, чтобы спрятать лицо в ладонях и зайтись в слезах. Сандо обалдело тряхнул головой – что он такого сказал? – и опустил руку на плечо девушки. – Эй, ты чего? Что случилось?

- З-зачем? Зачем ты это сделал? У-у… у тебя же детей теперь не будет! – всхлипнула она из глубин одеяла, в которое закопалась, прячась от взгляда Сандо.

- Ну… да, как бы в этом и был смысл, - подтвердил наёмник, ещё раз про себя повторив всё, что сказал, и убеждаясь, что не ляпнул ничего лишнего. – Что в этом такого-то?

- Что?! – гневно, багровеющая и похожая на богиню отмщения, обернулась Николь. – У тебя не будет детей! Ты не сможешь завести семью, никогда!

- Да, чёрт возьми, потому что я наёмник, Николь!

- Я не смогу родить тебе ребёнка!

- Ты?! – отпрянул Сандо, призывая себя перестать удивляться ходу мыслей девушки. - Ты только что про презервативы спрашивала, явно не для того, чтобы от меня залететь.