Окутанная тьмой (СИ)

Лия неподвижно лежала на земле, раскинув руки в стороны, — желания подняться и посмотреть в глаза сестре не было, да и не могла она так просто это сделать, было стыдно. В груди что-то оборвалось в тот роковой момент, когда вместо боли, ожидаемой после взрыва, она ощутила только родное тепло ладоней Отто на своих щеках. Он не собирался ранить её, он просто хотел, чтобы Лия вернулась, стала прежней, той, которой она была, той, которую так любил он. Лия его тоже любила, но в тот день без колебаний выбрала семью, и Отто принял её выбор, он не злился, смог ли он так просто и искренне улыбаться, если бы ненавидел. Отто был ей дорог, и сегодня он вновь заставил её сердце биться по-настоящему, Лия это ощутила, когда одна из цепей прошла сквозь него. И теперь, глядя в это чистое небо, Лия понимала лишь одно — умереть не выход, выход быть рядом с теми, кого любишь, и бороться за их счастье при жизни, а не из глубин Ада.

Люси прекрасно видела, как тяжело Лии даётся такая встреча с прошлым, но идти к ней было не лучшей идеей — Лии нужно было самой разобраться, что она чувствует. Внимание Люси тут же привлёк Кин, этот мальчишка, теперь такой бледный, разбитый, растерянный, ей было искренне его жаль, впрочем, как и всегда. Но позволит ли он в этот раз пожалеть себя, спасти, вытянуть из темноты — Акихико, сидя рядом с Кином, с досадой и сожалением вертел в руках два обломка косы, которые в его понимании уже никогда не смогут стать одним идеальным, крепким оружием. Акихико только до скрежета стискивал зубы, видя, как дрожь пробивает Кина снова и снова, как он держит себя руками за плечи, пытаясь успокоиться, но как видно не выходит. Да и как можно оставаться, безразличным, чувствуя внутри, в самом сердце, зияющую чёрную дыру, которую ничем не запомнить, ничем не залечить, когда она ещё и болезненно ноет, не переставая напоминать о себе?

— Кин, встань, — требовательно попросила Хартфилия, наверняка зная, что он даже не будет противиться ей и, не смотря на произошедшее, превозмогая боль, послушно поднимется. И Кин встал, легко покачиваясь, шатаясь, не поднимая глаза — Люси, горько улыбнувшись, решила, что вернёт ему то, чего он лишился из-за неё, чтобы вновь увидеть его настоящую улыбку. — Наши сердца не сталь, Кин, их легко сломать, легко ранить, оставив там глубокие царапины, которые не заживают годами. Но, даже не смотря на это, они гораздо прочнее, сильнее, долговечнее, — Люси с серьёзным видом потянулась к двум обломкам, сначала внимательно осмотрев их, а после просто сжав в том самом переломанном месте, зажигая яркий, чёрный огонь. Сталь легко поддавалась чёрному пламени, срастаясь, становясь одним целым, идеально гладкой, ровной, как и прежде. Кин, так и не подняв глаза, ощутил тепло, быстро зародившееся в сердце, распространившееся по всему измученному телу приятной волной. — Считай, что это настоящее чудо, малыш, — эти глаза, такие чистые и невинные, стоили того, чтобы попытаться, чтобы отдать свои последние силы. Кин стоил того, чтобы бороться и превозмогать боль, этот мальчик с бездонными глазами был одним из тех, ради кого не страшно было умереть. И эти искренние слёзы на его бледных щеках были неопровержимым подтверждением того…

Комментарий к Тёмно-алые разводы, часть 2: Семейные разборки... 17 страниц. Прошу прощения за опоздание.

Если видите ошибку или опечатку, то, пожалуйста, выделите. Очень трудно вычитать все 17 страниц, буду благодарна ^_

====== Тёмно-алые разводы, часть 3: Равновесие... ======

Люси с неимоверным трудом и тайным нежеланием для себя оторвалась от Кина, с тем же умилением и неподдельной заботой вглядываясь в его теперь заплаканное, по-детски счастливое лицо. И теперь, видя, как его губы забавно кривятся сквозь эту почти истерику от счастья, едва различимой, заметной улыбкой, Хартфилия лишний раз убеждается, что поступила правильно. Ради этого стоило постараться, попробовать и всё же сделать, она с самого начала не сомневалась в правильности своих действий, Кин стоил этого — этих мучений и временной слабости, пожирающей остатки сил. Таро с какой-то открытой, искренней благодарностью смотрел на Люси, уже вовсе не скрывая своей улыбки, настоящей, добродушной и не насмешливой как прежде. Впервые на его лице, обычно слишком безразличном, Хартфилия видела такие эмоции — то было и по-своему странно, непривычно, но и мило, он не скрывал чувств, будто за это время проникся к Люси доверием. Сама Люси улыбалась не переставая, радость переполняла её и скрывать это она не была намерена, в душе всё трепетало, всё закончилось хорошо, правильно и многие что-то осознали для себя. В первую очередь это Люси и Лия — старшая сестра и младшая сестра, которые постоянно хотят сделать лучше, защитить, но за этой заботой не замечают главного, то, что всегда находится рядом, их семья.

Легко обернувшись, найдя взглядом Лию, Люси параллельно открыто ужаснулась тому, во что по их милости превратился стадион, а вернее арена, где они так разошлись, сметая всё на своём пути: обломки каменных плит, трещины, идущие по стенам своеобразной, непрерывной сеткой, песок, когда-то жёлтый, сыпучий, а теперь красный и липкий. Продолжать бой в таком месте было невозможно, но финал должен быть завершён, вот только как убрать всё это быстро, с таким запасом сил, Люси не представляла, огонь отнял слишком много энергии, опустошая её изнутри почти полностью. И того, что осталось было недостаточно, просить Акихико или Таро помочь Хартфилия не собиралась, всё же она начала эту кровавую бойню и ей разбираться с последствиями. Но в этот момент Люси почему-то решила, что может воспользоваться помощью Лии, надеясь, что сестра не откажет ей в этой просьбе. Лия, более спокойная, собранная, уже поднялась, но так и не оторвалась от неба, усиленно всматриваясь в него, — для неё было там что-то чарующее, притягательное. То, что привлекало её и не отпускало до сих пор, и Лия послушно поддавалась этому чувству, среди чисто-голубого неба видя отчётливые, словно в реальности перед собой, черты лица Отто. Это можно считать почти безумием, но она видела и улыбалась ему, по-настоящему, не лживо, понимая, убеждаясь, что он не соврал. Он следит за ней, присматривает, не в силах оставить её жить в горьком одиночестве, он не оставит её никогда, как когда-то и пообещал.

— Лия, поможешь убрать всё это, пожалуйста? — Люси понимала, что её просьба и это «пожалуйста» звучит совсем по-детски, но ничего поделать не могла, внимательно следя, как Лия вовсе без какого-либо желания отрывается от неба. Хартфилия была уверена, что если бы позвала не она, а кто-то другой, то Лия так бы и не обратила никакого внимания, полностью отдаваясь тому, что стало для неё святым. Но теперь для Лии реальность, пускай и суровая, и неизвестная, и пугающая стала намного важнее, чем тяжёлое прошлое, неприятно окутывающее душу. Горько улыбнувшись Люси, Лия так же внимательно осмотрелась вокруг, но ничего ужасного или же непоправимого она не видела, для неё, Смерти, это сущие пустяки, о таком она никогда не будет волноваться так сильно. — Всё же я слишком долго держу время на той самой секунде. Пора возвращать этот мир к жизни, — Люси тепло улыбнулась, глядя, как Лия с полуулыбкой, в привычной для себя манере изящно поднимает руку и так же просто, без усилий щёлкает пальцами, и всё, что их окружает, то, что казалось безнадёжно испорчено, преображается, будто по-настоящему волшебству, сотворённому демоном. Вот только Лия не видит ничего удивительного в этом, она Смерть, она сильна, она могущественна, она может управлять временем, ставить на колени непокорных, она многое может, но не всё себе позволяет, вспоминая свою человеческую жизнь.

— Будь по-твоему, мелкий. Время я беру на себя, оно возобновится через пять минут пятьдесят одну секунду, так что советую привести себя в порядок и не мешать продолжению боя, — Лия легко дёрнула плечами, ощущая какой-то холод, но не оглянулась, зная, что все трещины на стенах исчезли, что весь песок снова стал жёлтым, светлым, что вся одежда волшебников обновлена и выглядит совсем как новая, и что он, Отто, стоит позади неё, обнимая за голые руки. — Удачи тебе, мелкий, а я пойду, что-то устала, какой-то сегодня странный день: и грустно на душе, и радостно — может быть с этого момента стоит вернуться прежней Лие, которая была доброй и ласковой ко всем умершим, не смея презирать их и ненавидеть? — вслух произнесла она, хотя и знала, что дожидаться ответа сестры не будет, вернее его она уже знала, ведь мысли Люси до сих пор были открыты для неё, и Лия видела это «Чтобы ты не выбрала, я всегда с тобой». Лия облегчённо выдохнула, прикрыла глаза, щурясь от яркого солнца, и после просто исчезла, вернулась в свой мир, в свой замок, где так давно была заточена её душа, замерзая в четырёх стенах.