Женщина из его снов

Маквей попробовал кровавого цвета вино и нашел его на удивление хорошим.

– Уилли Спаркс не отстреливает голов. Он попытается сбросить тебя с обрыва. Но сначала придется иметь дело со мной и пятьюдесятью заклинателями воронов. – Подняв кружку, он улыбнулся: – За «общих».

Этот мост – просто какой-то кошмар. Уилли удалось вернуться, но мышцы сводило судорогами до тех пор, пока впереди не появились огни Лощины Ворона.

Эта сука умрет в страшных муках! И коп тоже. За то, что вмешался. Кто в нынешние времена играет в белых рыцарей? Что за человек будет рисковать жизнью за незнакомца? Да, Амейра хорошенькая, но речь идет о жизни и смерти!

Хочет этого Маквей или нет, ему все равно будет хана – сразу после Амейры Беллам. Жаль, что ни одна из этих смертей не случится сегодня. Потому что сейчас они остались по другую сторону того адского моста.

Чем бы пока заняться в Лощине, развлечься и закончить вечер маленьким сексом по обоюдному согласию? Местные говорят: когда не знаешь, что делать, отправляйся в «Красный глаз».

«Вот что у меня будет сегодня вечером!» И если кто-то сболтнет по пьяни лишнее, ну так убирать можно не только копов и свидетелей. Как там любит говорить дядюшка Джимми? Практика приводит к совершенству.

«И опять же, разве можно найти здесь лучшее место, нежели «Красный глаз»?»

Глава 11

– Это не твоя битва, Аннали.

Слова, яркие серебряные нити, болью выстрелили в голову Амейры, свились в клубок и почернели. Она увидела горшок, ощутила аромат кофе, не собираясь его пить.

Все изменилось. Где она?

Ворон с розовым клювом подпиливал когти.

– Ты такая наивная, Амейра, – проскрежетал он. – Я же сказала, Маквей мой! Почему ты не послушалась? Ты никогда не слушаешься, упрямая.

Очередное изменение, и Амейра увидела женщину с черными перьями и восковым лицом Ханны с безжизненными зелеными глазами. Двигался только рот.

– Почему я в этой части особняка? Почему не умерла в собственной постели?

Опять все изменилось. Густая красная жидкость запузырилась, потекла наружу. Женская рука вытащила что-то и вытянулась, показывая.

У Амейры замерло дыхание и бухнуло сердце. Это была ее рука. И ее лицо. А тут еще какой-то черный корень, с которого капало.

Губы, принадлежащие ей и не ей одновременно, зашевелились. Послышался голос, точно не ее:

– Злой дух, добрый дух, нет и нет. Человек становится вороном, да, но его превращают духи, а по деяниям своим и форме люди. Ты забудешь эту ночь, ничего не вспомнишь, Аннали.

Амейра проснулась и почувствовала, что каждая мышца сведена. Кто, черт возьми, эта Аннали и почему ее имя кажется знакомым?

– Ты кричала?

Маквей заполнил дверной проем. Амейра приподнялась на локте. «Ох ты, черт побери!»

– Я… э-э-э…

Она и раньше видела полуодетых мужчин, правда, не столь шикарных и сексуальных.

– Ты что-то увидела? Кого-то? Розового слона?

Интересно, надето ли на ней что-нибудь.

– Думаю, я в порядке. – Она заглянула под покрывало. Ни единой ниточки. – Я видела очень странный сон.

– Все, кто пьет «кровь дьявола», их видят, нет?

– «Кровь ворона».

– Ну, тогда «виски дьявола».

– Ты еще пил их виски? И до сих пор способен ходить?

– Прямо сейчас не особенно хорошо, но это пройдет. Знаешь, Рыжая, это самый странный отходняк в моей жизни. В голове вороны. Красивые говорящие вороны.

– Просто вчера вечером мы видели говорящих воронов. Репетицию аттракциона. Я практически уверена, что они ненастоящие. У них были красные глаза. Это вино реально бьет по мозгам.

– Это точно. Если у меня окончательно поедет крыша, напомни, когда вернемся на свою сторону моста, связаться с капитаном лейтенанта Майклса и окружной лабораторией. Если в теле Майклса или в нашем кофе был яд, я хочу это знать.

– Хорошая идея. Теперь о приятном, Бригхэм сказал, что заклинатели воронов собираются провести шествие по Мэйн-стрит в пятницу.

– Да, я получил уведомление. И раз уж я стал «общим», Марта заявила, что по закону чести обязан не замечать, чем они будут торговать на рынке после шествия или во время того, что она называет рекламой шествия, в четверг.

– Заклинатели будут торговать с твоего разрешения или без него. Они всегда с легкостью обходили Тая. Я знаю, что ты не Тай. Они сделали тебя «общим», но это не значит, что у них не будет от тебя секретов, просто им необязательно выставлять часовых. В любом случае я чувствую себя лучше, зная, что они на нашей стороне. Я встану.

– Если не сможешь, буду счастлив тебе помочь.

«Приступы похоти не должны преобладать из-за единственного двусмысленного замечания. И вообще, сексу не место в моих мыслях».

– Шеф, по-моему, они пищат. Раз-два-три, стоп. Раз-два-три, стоп.

– Можешь больше не считать, Рыжая. Это Уэстор.

– Зачем он тебе звонит?

– Хочет встретиться сегодня вечером в «Красном глазе».

– Ты уверен, что он не убийца?

– Он никогда им не был. Это не означает, что его нельзя купить.

Амейра бросила взгляд за окно спальни, где рассеивался утренний туман:

– И почему эта сторона Белламова моста внезапно кажется мне намного безопаснее, чем вчера вечером?

Маквей чмокнул ее в губы.

– Чересчур не расслабляйся, Рыжая. По моим наблюдениям, хотя причиной смерти Ханны стал удар по голове, он был получен не при падении. Ее кто-то ударил.

И кому понадобилось убивать безобидную затворницу?

– Ставлю на то, что преступник кто-то из Белламов. – Отчаянно хмурясь, Джейк мерил шагами полицейский участок Лощины Ворона. – Северный лес кишит бандами этих психов. Скажи еще, Маквей, что ты не думаешь так же.

– В контексте преступника я ничего не думаю. Ханна Блюме не упала и не ударилась головой, это все пока.

– Как ты это понял? – вмешалась Амейра.

– Как ни крути, Рыжая, а тело лежало неправильно. Ты сама сказала, что такой удар убил бы ее на месте. Значит, она упала замертво параллельно стойке, но все же на расстоянии от угла, где мы нашли высохшую кровь. Эти факты противоречат друг другу.

– Это уж слишком, Маквей! – У Джейка дернулась щека.

Амейра зашагала по комнате.

– Радуйся, что не придется рассказывать об этом дяде Лазресу и пересекать Белламов мост дважды. Должна быть какая-то другая дорога.

– Если там есть другая дорога, твои новые друзья – заклинатели воронов должны о ней знать, – заметил Джейк.

– Откуда такая неприязнь? Большинство из них – твои родственники.

– Они заклинают воронов. Это ненормально. Они гонят самогон. Это незаконно. Непонятно, почему мы не допрашиваем их по поводу смерти Ханны.

– Потому что. – Маквей посмотрел мимо него на Амейру. – Рыжая, анализ кофе дал отрицательный результат, а бригада криминалистов по делу Майклса все еще ищет присутствие ядов.

– Их будет нелегко найти. Мне нужно поговорить с дядей Лазресом.

– Его племянник Ар Джей, кажется, сказал, что он в Бангоре и не станет отвечать по телефону, пока не вернется.

– Я не собиралась сообщать ему о смерти Ханны по телефону, подожду у него дома, пока он не вернется.

– Он может вернуться поздно.

– Маквей, у меня работа в Бухте. – Джейк понизил голос.

– Через полтора часа у меня встреча с окружным шерифом, – отозвался Маквей. Как минимум на два часа. Джейк будет рад услышать, что проведет большую часть вечернего дежурства в «Красном глазе».

– В любом случае не знаю, к чему все эти выяснения, – проворчал Джейк. – История проста. Ноле Беллам следовало бы оставаться в Лощине, откуда она родом. Хезекайя не виноват в том, что она флиртовала с Эзикиелом и сделала так, чтобы он тоже ее захотел. Даже дураку ясно, что у Хезекайи чуток поехала крыша, когда Эзикиел изнасиловал Нолу.

– Да-да, так поехала, что злой дух, случайно оказавшийся поблизости, решил ему помочь.

– Эта история считалась правдой много лет, Амейра. Пока какой-то жадный до славы Беллам не поставил ее под сомнение. Дал силу своре ведьм.