Вы ненавидите меня так страстно (СИ)

– Я спрашиваю: что тут происходит? – медленно процедил Джим, приближаясь к спорящим, но обращался он к охраннику клуба. – Тебе мало того, что ты умудрился нахамить мне, ты и друга моего унизить решил? Да у него зарплата больше чем у тебя, тупица. Извинился быстро!

– Простите, Джим, это…

– Не передо мной.

Моран внезапно ощутил удовольствие от всей этой истории. Ему нравилось, с какой ненавистью смотрит на него этот человек, пять минут назад не пускающий его в клуб. Нравилось, как он пресмыкается перед таким юнцом, как Джим. Охранник клуба, недовольно поджал губы, но всё же извинился, пропуская Морана в клуб. Джим выбросил окурок и схватил Себастьяна за рукав куртки, утягивая за собой.

– Я скажу Эдди, хозяину, что ты от меня, – сообщил он по пути. – Он выдаст пропуск. А этого дебила на входе завтра же тут не будет.

Себастьян даже не предпринял попытки высвободиться, опасаясь, что его вновь попытаются выгнать. А рядом с Джимом он был защищён от скандалов, хотя уже мечтал только о том, чтобы как можно быстрее уйти из клуба.

Длинный тёмный коридор наконец-то закончился, и Джим вывел Морана в небольшой зал. Тут было достаточно темно, чтобы не различать лиц, но видеть силуэты. Кто-то сидел на диванах, а рядом или в их ногах устраивались юноши-работники, кто-то пил у бара, а кто-то любовался стриптизом на сцене. Народа было много, играла негромкая странная музыка, которая, как показалось Себастьяну, способна вогнать в транс, в глаза иной раз были вспышки прожекторов. Моран ощущал себя неуютно, словно был чужим в этом новом незнакомом мире. И дело было не только в клубе. Изменился сам город, изменилась страна.

– Расслабься, – Джим словно уловил его мысли. – Тут полно вояк, на самом деле, и они не носят «Прада». Просто на входе тебе попался тупица. Тут роль играют лишь деньги.

– Почему ты помог? – спросил Себастьян, решив сразу расставить все точки над «и».

Джим обернулся к нему и с интересом вскинул брови. Казалось, он искренне не понимал сути вопроса, словно дома между ними не происходила самая настоящая холодная война.

– А что я должен был делать? – спросил он с усмешкой. – Посмеяться, мол, надо же, наш Моран по педикам ходит! Или поддержать этого амбала на входе? О, еще лучше придумал! Я мог сделать вид, что мы незнакомы! Брось, Себастьян, мне не пять лет.

– Но порой ведёшь себя как пятилетка, – добродушно усмехнулся полковник.

Джим недовольно закатил глаза и прицокнул языком. Он явно не любил замечания или нотации, а потому всегда крайне остро реагировал на любую критику.

– Никакой благодарности! Ладно, развлекайся, тигр!

Парень моментально скрылся в толпе и свете ярких лазеров. Это его «тигр» внезапно задело что-то внутри, – Моран и сам не понял, что именно, но фраза, будоражащая сознание, запала в память. Было ли это очередное оскорбление по типу «пса»? Непохоже. Тогда что вложил Джим в это слово?

Моран не успел додумать: его кто-то схватил за ворот рубашки и притянул к себе, приникая к губам поцелуем. Себастьян отстранился, неровно дыша и изучая лицо красивого юноши, работавшего тут. Тот улыбнулся и провокационно облизнул губы, а руками уже забрался под рубашку Морана. Себастьяну эти прикосновения были неприятны, но он ведь сам пришёл сюда, так что глупо было теперь строить из себя обиженную невинность. Он сам дёрнул парнишку на себя, вжимая его в стену и возобновляя поцелуй.

– Стой, стой… – внезапно он остановился, отстраняя от себя паренька. – Мне нужно другое.

– Что именно? – спросил тот, продолжая улыбаться припухшими губами. – Я много чего могу.

– Мне нужен тот, – Моран немного растерялся. – Кто может вытерпеть…

– Пожёстче? Это ко мне, – сказал парень в губы Морана, обдавая его запахом жвачки с ментолом. – Я люблю боль. Но для начала тебе надо расслабиться.

Он опустился на колени, расстёгивая джинсы Себастьяна. Моран интуитивно вцепился пальцами в его волосы, притягивая к себе и не сдерживая первый стон. Сосал парнишка мастерски, но всё происходящее оставило Морана равнодушным. Он разрядился, затем отвел своего любовника в одну из комнат. Во время ласк завёлся он довольно быстро, трахнул парня сильно и жёстко, кончил во второй раз. Слишком скучно. Слишком сухо. Слишком пусто. Но телу было хорошо.

Уже позже, когда Моран курил за клубом, он услышал знакомый голос. Его недавний любовник, успев обдолбаться чем-то, рассказывал таким же шлюхам о нём, называя грубияном и дикарём. Он смеялся, говоря, что прежде не встречал таких ужасных мужланов, и понятно, зачем Моран пришёл в клуб. Добровольно никто бы ему не дал.

Себастьян остался абсолютно спокойным. Он знал, что война изменила его. Знал, что разучился быть нормальным.

Он всё же напился. Напился в этом проклятом клубе, игнорируя всё происходящее вокруг. Моран видел, как Джим отдыхает в компании мужчин, но всё же ушёл, помня, что парень сегодня хотел от него отдохнуть. После полковник долго гулял, пока на улицах не стало светлеть, а голова трезветь. Домой Себастьян вернулся ближе к семи утра, и, к его удивлению, Джим не спал, а сидел на кухне и пил крепкий кофе. Поправив очки (в клубе, кстати, он был без них), парнишка хитро улыбнулся и прищурился, разглядывая Морана.

– Херово выглядишь, полковник! – сказал он, и от звонкого голоса у Морана ещё сильнее заболела голова.

Себастьян проигнорировал этот выпад и подошёл к плите, попробовал рукой чайник, скучая по своему старому электрическому, и кинул в чашку сразу две ложки кофе. Залив растворимую гадость кипятком, он развернулся лицом к хозяину дома, чтобы ответить.

– Сам не краше, – пробурчал он. – Молодой, а на роже все следы похмелья видны. И воняет от тебя.

– Да, курево пропитало одежду, – невозмутимо ответил Джим, попивая кофе. – Как тебе клуб? Что-то мне подсказывает, что ты впервые пошёл к шлюхам с членами.

Моран поморщился, с укором смотря на Джима. Тот опять его провоцировал? Когда хотел, он умел себя вести, разговаривал интеллигентно, но порой в него вселялся дух уличной шпаны, и гадости так и лились из этого рта.

– С чего ты взял? – спросил полковник, делая глоток кофе.

– Ты выглядел растерянно, когда я увидел тебя у клуба. Тебе всё это было незнакомо, на мужчин ты не смотришь, – ответил Джим. – И ты был настолько скромен, что даже не сумел заткнуть Лукасу пасть.

– Лукасу? – переспросил Себастьян.

– Так вы не познакомились? Да, Лукасу, тому парню, с которым ты был. И который потом при тебе же критиковал тебя.

– Ты слышал?

– Много кто слышал, но он уже уволен.

– За что же? – нахмурился Моран. – Свою работу он выполнил безукоризненно.

– Дело шлюхи – ублажать клиента, а не рот свой под дурью раскрывать, – несколько раздражённо ответил Джим, ударяя чашкой о стол. – Меня не устраивает, что работники смеют обсуждать нас, тех, кто платит!

– Ты же там не хозяин, чтобы так возмущаться, – Себастьяна внезапно развеселил такой запал Джима.

– М их «крышует», я выступал юристом, – пояснил парень. – Я там – второй босс. Так вот… забей, – Джим встал из-за стола и потянулся. – Не зажимайся из-за того, что он сказал. Все мы разные, я тоже люблю БДСМ.

– БДСМ? Шутишь? Я его и пальцем не тронул, – ответил Себастьян, наслаждаясь согревающим напитком.

– В смысле? – Джим нахмурился, отчего ещё сильнее стал напоминать взъерошенного воробья. – А чего он тогда разнылся? Ты его просто трахнул? Боже, какие они нежные пошли! И всё же… – парень задумчиво погладил подбородок. – Если мужчины это не твоё, и ты пошёл не в тот бордель, где много сисек, – задумчиво протянул Джим. – Это женщина, да? Она сказала тебе что-то такое, что ты теперь не можешь быть не только с ней, но и с другими женщинами, да? Что их пугает? Твои шрамы?

Моран невольно тронул шрам на лице.

– Или… Твоя грубость? – догадался Джим. – О… Значит, ты слишком груб для них. Причиняешь им боль, ломаешь их, подчиняешь. Нарочно? Или так выходит?

– Иди на хер, Джим, – устало выдохнул полковник. – Поверь, у меня такое настроение, что я с радостью выбью из кого-нибудь дурь. Нарываешься пока только ты.