Вы ненавидите меня так страстно (СИ)

– Уже не преследуют, – согласился Моран. – Только вон туда посмотри.

Джим сел ровнее и изумлённо вскинул брови. У небольшого кафе «Флоренц» стоял десяток машин, а рядом с каждой из них находились три-четыре человека. Они не светили оружием, но и так было ясно, что все вооружены. У дверей кафе говорили Френсис Дейл и Чарльз Магнуссен, которого Моран тогда ещё по имени не знал.

По распоряжению Джима полковник остановился неподалёку от всей этой «тусовки» и сопроводил программиста к Магнуссену. К его удивлению, никто не попытался на них напасть. Завидев их, Чарльз холодно улыбнулся, а Френсис побледнел: видимо Магнуссен уже сообщил, что несколько фото у него и уже готовы к печати. Дэйла трясло от ярости, но всё же он внезапно сник и опустился перед Джимом на колени. Такое отчаяние Моран видел редко и страшно было подумать, каким людям бедолага рискнул перейти дорогу. На лице Джима в тот момент отразился такой полный жестокости триумф, что Морана передёрнуло. Но ещё более неприятно ему стало, когда Магнуссен, проходя мимо, едва слышно шепнул:

– Зачем нужно держать в живых пса, который не справился с работой? Джим ранен. Вы выбываете, Моран.

Комментарий к Глава 3. Побег

Я честно попыталась снова влиться в эту работу. И честно больше не затяну, если “влив” окажется удачным.

Прошу прощения за возможные ошибки и очептяки, к проблемам такого плана относится и положение, в котором мне приходится вычитывать Х)

С уважением и любовью, Дэми

========== Глава 4. Сотрудничество ==========

Как оказалось, кафе «Флоренц» в этот вечер пустовало. Чарльз Магнуссен выкупил все места, и теперь, после того как Френсис признал поражение, собирался подписывать с ним договор. Они сели в центре зала, остальные столики заняли люди мистера М, а верзилы Френсиса Дэйла вынуждены были уехать. Себастьян не вникал в эти дела. Вместо этого в небольшом, но светлом подсобном помещении он осматривал плечо Джима, потому что взбалмошный программист наотрез отказался ехать в больницу и накладывать шов.

– Тебе нужно к врачу, – сказал Моран. – Пуля прошла по касательной, но всё равно будет лучше, если тебя осмотрит специалист. Я в няньки не нанимался.

– Врач уже едет, – ответил Джим и поморщился, когда Себастьян промокнул его плечо платком. – Проверенный человек. Я не знаю, зачем тебя приставили ко мне.

Себастьян промолчал. Благо помещение было удобное, и первым делом Моран открыл окно, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха. Он устал от беготни и погонь, собственная рана на ноге ныла, разбитый нос и лицо болели. Хоть полковник и не привык показывать, что ему больно, это не означало, что он ничего не чувствует. И сейчас он желал только залиться виски и уснуть, а вместо этого был вынужден запихивать в рот Джима несколько таблеток анальгетика.

Джим расположился за небольшим столиком, на который Себастьян поставил аптечку. Полковник осторожно смыл кровь и обработал рану антисептиком, но решил дождаться врача, пусть даже ему хотелось наложить шов самостоятельно. Вряд ли Джим любит иголки или обладает высоким болевым порогом.

– Лучше это сделать в больнице, – сказал Моран, не желая и дальше находиться с айтишником наедине. – Я скажу людям твоего друга, чтобы довезли.

– Я не уеду.

Себастьян мог только молча сдерживать гнев. С него хватило и того, что щеголь Магнуссен недвусмысленно угрожал ему расправой после всей этой истории. И это ещё Джим не нажаловался, что полковник легонько и почти ласково приложил его лицом о стол. Что-то подсказывало Морану, что проблем после этой истории только прибавится. И пока была возможность, наверное, стоило прояснить хоть что-то.

– Джим, – Себастьян решился задать этот вопрос. – Я слишком дорого стоил М. Почему он решил списать именно меня? Не было гарантий, что в клубе меня не убьют. М оставил столько денег в Индии, и ещё столько же – тут за моё лечение.

– Не было гарантий. И это я предложил тебя, – айтишник поднял на полковника тяжёлый взгляд. – Я выбрал тебя человеком, которого можно было списать.

– Интересно как, – хмыкнул Моран, встав со стула. – И почему?

– Потому что мне был нужен тот человек, который не расколется после первого удара в челюсть, – демонстративно лениво пояснил Джим. – Кто-то стойкий, терпеливый, выносливый. Тебя избивали в тюрьме, а ты не сломался. И да, этот кто-то должен был стоять в список на утиль. Тот, кто облажался, кого не жалко.

– Облажался? – спросил Моран, вскинув брови. Даже слова про «утиль» задели его не так, как это. – В чём это я успел облажаться?

– Твоё задание на той неделе, – напомнил Джим, и Себастьян сразу вспомнил невысокого молодого пижона, которого он пристрелил в парке. – Он жив, цел, здоров! Та-дам!

Редко что по-настоящему удивляло Себастьяна, но эта новость оказалась именно такой – невероятной и удивительной. Если Моран и был готов за что-то поручиться, так это за свои выстрелы. Он начинал как снайпер в армии, затем был охотником, не потерпевшим ни единой неудачи. И он точно мог различить попадание в цель от промаха.

– Ну на хер, – ответил Моран. – Все газеты и новости раструбили о том, что тот пижон мёртв!

– Это обман, – терпеливо пояснил Джим. – Ро-зыг-рыш. Мои источники сообщили, что он жив, находится в уютном санатории и продолжает нам гадить.

– Значит, тебя водят за нос, – ответил Моран и пожал плечами. – Или в санатории кто-то другой, или в парке. Потому что я умею отличать мёртвого от живого. Того парня я точно завалил.

– С чего ты такой уверенный? – завёлся Джим. – Ты оглох? Я тебе говорю: он жив!

– Я никогда не промахиваюсь, – серьёзно ответил Себастьян. – Запомни это, Джим.

Их разговор прервал звук шагов. Дверь отворилась, и в подсобку вошёл серьёзный и задумчивый Чарльз Магнуссен. От его обманчивой улыбки не осталось и следа, в глазах читалась только холодная злость. Он посмотрел на Джима так, словно был выше его в криминальной цепочке, и Себастьян без лишних слов удалился, решив, что теперь он точно лишний.

– Чарли, Чарли, что за взгляд? – нахмурился Джим, недоверчиво смотря на друга.

– Пока Френсис изучает договор, хнычет и умоляет сжалиться над ним, я решил, что нам надо серьёзно поговорить, – ответил Магнуссен, поджимая губы. Он непривычно нервно постучал пальцами по столу и только потом сел напротив Мориарти.

– Хорошо, – кивнул Джим и стал заметно серьёзнее. – Но сбавь обороты и не зарывайся, думай, с кем говоришь таким тоном.

– Джим, – устало выдохнул Чарльз. – Я боюсь, нам придётся разорвать наше партнёрство.

Мориарти нахмурился, но промолчал. Вместо ответа он стал ждать продолжения, надеясь, что Магнуссен выдаст умную мысль, а не просто подразнит его. Чарльз поднял взгляд, посмотрел на окровавленное плечо Джима и покачал головой.

– Что ты устроил сегодня? – спросил Магнуссен.

– Всё было по нашему плану, – холодно ответил Джим.

– Кроме одного. Ты не должен был даже близко там находиться. Какого чёрта произошло?

– Не отчитывай меня, – ответил Мориарти. – Я же не идиот, Чарльз! Я вижу, что под меня кто-то копает! Кто-то спланировал инсценировку смерти Виктора в парке. И у клуба в переулке нас ждали. Кто-то ведёт охоту, и я хочу…

– А если бы Френсис заполучил тебя? – перебил Чарльз. – Если бы он догадался, что М – это ты, то что оказалось бы в руках такого отброса, как он? Не только твои тайны, но и мои, и других людей…

– Я бы ни слова ему не сказал, – заверил Мориарти. – И ты пока что единственный человек, кто догадался, что М – это я. Ты один раскрыл меня…

– Буквально за пятнадцать минут. А вдруг смогу не только я? Я вижу тебя достаточно хорошо, Джим. Дело не в том, что у нас завелись крысы, а в том, что ты молод и тебе скучно. Захотелось драйва! Жизнью рискнуть! И ты пошёл на этот шаг, даже не думая, чем рискуешь.

– Чарльз, давай без нравоучений…

– Джим, – перебил Магнуссен и сел ближе, сжимая холодные руки Мориарти в своих. – Ты поразил меня с первой нашей встречи. Такой юный, бесстрашный, жестокий и привлекательный. Я сразу пошёл за тобой, рискнул всем, как только ты озвучил свои планы.