Игра на двоих (СИ)

«Единство — вот наша сила… »

Дистрикты Девять и Восемь. Пищевая и текстильная промышленность. Кому-то это может показаться странным, но жители первого голодают ничуть не меньше, чем обитатели второго. Вся производимая продукция отправляется в столицу. Слабые, худые, мертвенно-бледные дети. Едва держащиеся на ногах взрослые. Умирающие от голода старики. Мы едем в фургоне по центральным улицам промышленных городов, и на пути нам то и дело попадаются нищие, робко просящие подаяние. Миротворцы прогоняют их, замахиваясь оружием. Мы не должны видеть все это, не должны знать, как обстоят дела в реальности. Но мы видим. Хеймитч садится рядом со мной и пытается отвлечь меня от созерцания столь печальной картины. Я лишь грустно улыбаюсь в ответ на его комментарии. Не стоит, ментор. Я уже в состоянии наблюдать и делать выводы самостоятельно. Посещаем местные фабрики и магазины. Мне слегка неловко принимать приглашение на ужин, но отказаться невозможно. С удивлением замечаю, что мэр и его семья бедствуют точно так же, как и простые жители. Во время выступления замолкаю на середине речи и одариваю собравшихся долгим, внимательным взглядом. Погибшие трибуты? Я не знаю и, честно говоря, не хочу знать их имен. Все, что я могу сказать — у них не было шансов. Даже их родители понимают это. А потому я снова вижу в глазах людей не немой укор или зависть, но что-то другое, более светлое. Как ни стараюсь, мне не удается подобрать названия этому чувству.

» …В Голодных Играх нет победителей и проигравших…

Дни пролетают быстро, один за другим. Мы движемся все дальше и дальше на север, останавливаясь на промежуточных станциях лишь для дозаправки. Сама поездка занимает больше времени, чем остановки. Обычно нам хватает всего нескольких часов на Дистрикт: встреча на вокзале, короткие экскурсии, выступление, торжественный ужин, подобие праздника. Камеры, журналисты. Интервью не берут, но внимательно следят за каждым словом и жестом. Такая у них работа — искать и находить сенсации даже там, где их нет. Несмотря на недавнюю размолвку, Хеймитч держится рядом со мной, прикрывая от вспышек камер и рявкая каждый раз, когда особо назойливый журналист попытается задать очередной бестактный вопрос. С моего лица не сходит счастливая победная улыбка, а внутри бушует гнев. Я уже успеваю почувствовать себя марионеткой, которую дергают за ниточки все кто ни попадя — что же тогда ждет меня в столице?

» …Арена дает уникальную возможность взглянуть на мир другими глазами, обнаружить внутри себя новый источник сил, в полной мере понять смысл жизни… »

Дистрикт Семь. Заготовка древесины, производство бумаги. Высокие хвойные и лиственные леса, водоемы и плотины, заводы по переработке. Бедно, но не настолько ужасно как в предыдущих Дистриктах. Местные молодые люди умеют обращаться с некоторыми видами оружия и выживать на природе, а потому шансов победить у них чуть больше. Но не в этот раз. Погибшие трибуты: Линтон и Эмили. Впервые за все время Тура меня охватывает чувство вины. На сцену поднимается девочка лет двенадцати с длинными рыжими косами и светло-карими глазами. Совсем как у моей несостоявшейся напарницы. Она дарит мне скромный букетик лесных цветов. Я делаю шаг к ней, чтобы поблагодарить и обнять ее, но она отступает назад и лишь прожигает меня взглядом — слишком осмысленным и мудрым. Это взгляд взрослого, но никак не ребенка. Я успокаиваю себя мыслью о том, что в нашем мире уже не осталось места детству, но все же ее жест надолго выбивает меня из колеи. Даже после приветственной речи мэра я не сразу начинаю говорить, пытаясь взглядом найти ту девочку в толпе. Повторяя безликие слова, начертанные на узком бумажном прямоугольнике, я отваживаюсь посмотреть на помосты, где стоят семьи погибших. Мне почти нет дела до родителей Линтона, зато я не спускаю глаз с семьи Эмили, на несколько секунд потеряв дар речи. Осиротевшие отец с матерью и девочка лет двенадцати с длинными рыжими косами и светло-карими глазами. Та самая, которая несколько минут назад подарила мне цветы. Вот о ком говорила моя соперница, вот кого я ей напомнила. Что это — насмешка над ними или пытка для меня? Вот в чьих добрых — как и у старшей дочери и сестры — глазах я наконец вижу молчаливый упрек. Закончив говорить и опустив карточку, я вдруг понимаю, что должна сказать кое-что еще, от себя. Извиниться. Возможно, даже поблагодарить. Беспомощно оглянувшись, ловлю предостерегающий взгляд стоящего рядом Хеймитча. Ментор качает головой, и я так и не решаюсь произнести ни слова. В последний раз взглянув на девочку, разворачиваюсь и быстрым шагом скрываюсь в Доме Правосудия. Толпа провожает меня гробовым молчанием.

Ночь, которая следует за событиями в Седьмом Дистрикте, страшнее, сложнее и одновременно лучше предыдущих. Страшнее, потому что мне снится, будто я убиваю не Эмили, а ее сестру, протягивающую мне букет роз, окрашенных в ярко-алый цвет кровью девочки. Сложнее, потому что я чувствую себя усталой и разбитой и с нетерпением жду, когда эта поездка по кладбищу моих кошмаров и призраков прошлого наконец завершится. Лучше, потому что той ночью ко мне приходит ментор. Я бросаю на него ледяной взгляд.

— И что ты здесь делаешь? Не боишься, что Эффи узнает и обвинит тебя в совращении малолетней?

— Мне все равно. Что бы она ни говорила, я все еще твой наставник и защитник, — спокойно отвечает он, после чего ложится рядом и обнимает меня за плечи. — Я все еще твой волк. Спи.

И я засыпаю.

» …Я бесконечно благодарна Капитолию за новую жизнь, которую он подарил мне… »

Дистрикты Шесть и Пять. Машиностроение и энергия. Сапожники без сапог. Бедная сеть транспорта и практически полное отсутствие электричества в Дистриктах компенсируется развитой системой транспортных средств и неоправданными тратами электроэнергии в Капитолии. Вид обоих районов производит странное впечатление. В первом — заводы по производству машин и всевозможных механизмов, во втором — электростанции и высоковольтные вышки на каждом шагу. Миротворцы утвердительно кивают на вопрос Эффи, можно ли нам прогуляться пешком по центральным районам, но я не решаюсь выйти из фургона. Оба региона связаны с Капитолием крепче, чем остальные Дистрикты. Тем не менее это не спасает их от бедности и голода. Нас провозят по всему городу, демонстрируя многочисленные электростанции, заводы, а также последние изобретения в машиностроительной промышленности, которые вскоре отправятся в Капитолий. Эта экскурсия оказывается наиболее увлекательной. Эффи проявляет интерес к современным автомобилям, мы с Хеймитчем — к мотоциклам. Здесь мое выступление и обмен любезностями с чиновниками проходят более гладко, чем в Седьмом. Местные жители даже выражают радость при виде Победительницы из Дистрикта-12. У меня не было возможности узнать имена трибутов Пятого и Шестого, чему я сейчас только рада. По традиции, дети вручают мне цветы и памятную табличку, а после праздничного ужина нас провожают на вокзал не только журналисты, но и несколько мирных жителей во главе с мэром.

» …Я счастлива быть здесь сегодня, чтобы разделить с вами свою радость. Для меня будет честью, если вы позволите разделить и горечь вашей утраты… »

Дистрикт Четыре и Три. Рыболовство и технологии. Сила и ум. Жители обоих Дистриктов — профи, но каждый в своей области. Первые физически развиты, отлично плавают, способны прокормиться и неплохо владеют оружием. Вторые сообразительны и хитры, могут решить практически любую задачу за невероятно короткий срок, но порой теряются, когда дело переходит от теории к практике. Дистрикт 4 — типичный портовый городок. Мы посещаем многочисленные заливы и бухты, наблюдаем за ловлей рыбы, ужинаем разнообразными блюдами из свежих морепродуктов. Дистрикт 3 — высокотехнологичный город будущего. Нас приглашают на выставку изобретений местных гениев, среди которых — наши старые знакомые — Бити и Вайресс. Обмениваемся парой теплых слов и расходимся: ни к чему лишний раз злить Сноу, которому дружеские отношения между победителями словно кость в горле. В Четвертом я получаю букет из рук самого Финника, всем своим видом демонстрирующего, как он рад нашей встрече. Публика обоих Дистриктов смотрит на меня с недоверием. Погибшие трибуты: Алфей и Марго, Ю и девушка, имя которой так и останется неизвестным.