Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ)

Элси справилась бы с эти в два счета. Запалила бы “светляк” или воспользовалась бы заклинанием ночного зрения. Но у меня ее способностей не было. Как, впрочем, и у местной прислуги. И пошарив по столам и полкам, я нашла керосиновую лампу и спички. Еще одна галочка.

И еще одна — дверь в углу. К моей огромной радости, открытая.

В тоннеле было сыро и холодно, и я решила, что в таких условиях вряд ли водятся крысы, но лампу на всякий случай не опускала и на пол не смотрела. Через несколько минут узкий ход вывел к металлической винтовой лестнице. Та — в небольшое помещение с двумя дверьми. За одной гудел насос, а вторая открывалась на улицу.

Открывалась, к сожалению, ключом, которого у меня не было.

Минут пять я безуспешно ворочала в замке прихваченными из комнаты ножницами, потом — найденным тут гвоздем. Светила в скважину в надежде увидеть те самые железки, на которые, если верить фильмам, нужно нажать, чтобы замок открылся. Кажется, даже увидела.

Ну, что, Элси? Погуляли, подышали ночным воздухом, пора и возвращаться?

Я раздраженно пнула дверь. В кино именно на этом моменте она и открылась бы. Но, увы, я давно уже усвоила, что попала не на съемочную площадку и не в добрую сказку. Однако на всякий случай решила проверить, нет ли еще одной двери в насосной. И тут удача мне улыбнулась.

Двери не было, но имелось окно. Не очень высоко над землей, а главное — без каких либо замков и решеток. Створки со скрипом, но распахнулись, и я, шепотом костеря себя за недальновидность (На кой я напялила платье, когда можно было одеться так же, как в клуб?), выбралась наружу.

Дойти до коттеджного поселка было самой простой, хоть и самой долго выполняемой частью плана. На дорогу ушло не меньше часа, потом еще четверть часа на то, чтобы найти нужный дом. Я знала, что мисс Милс с сыном жили неподалеку от Камиллы Сол-Дариен, но не учла, что они были отнюдь не единственными соседями бывшей подружки ректора. Пришлось побродить, вчитываясь в скудном свете затянутой облаками луны в имена на почтовых ящиках. А определившись с домом, я столкнулась с новой задачей.

Даже живи Саймон один, я опасалась бы звонить в дверь: вдруг в доме ночует прислуга и мне откроет какая-нибудь горничная или экономка? Учитывая же присутствие мисс Милс, делать этого нельзя было категорически. И как быть? В фильме… Сдались мне сегодня эти фильмы? В фильме обязательно светилось бы окно, за которым я увидела бы бывшего куратора, читающего книгу или проверяющего домашние задания. В реальности же дом и все его обитатели давно спали, а единственным источником света был фонарь над крыльцом.

Не зная, как поступить, я решила обойти вокруг дома, надеясь найти какую-нибудь подсказку. Идеальным вариантом была бы надпись рядом с одним из окон: “Комната Саймона” и стрелочка, чтобы наверняка…

“Комната Саймона”…

Я остановилась и протерла глаза. Сделанная углем надпись со стены не исчезла. Правда, вместо стрелочки были нарисованы череп и кости, а приписка внизу гласила: “Некромантам и Гарри Суону вход строго запрещен!”.

Обожаю мальчишек!

От умиления расплывшись в улыбке, я тихонько постучала в окно, а когда за стеклом показалась заспанная физиономия Саймона Вульфа, приветственно помахала рукой. Подумалось, что стоило заявиться сюда только за тем, чтобы увидеть его глаза. Но, к несчастью, у меня были другие причины.

— Элизабет? Что вы тут делаете?

К тому времени, как он открыл окно, я уже не улыбалась.

— Нужно поговорить. Можно мне войти?

Боевик опасливо огляделся.

— Полагаете, это удобно? — спросил он неуверенно.

— Не очень, — вздохнула я, думая о чертовом платье. — Но как-нибудь справлюсь.

Сообразив, что из-за ерунды я не пришла бы, Саймон протянул руку и помог мне забраться в комнату. Закрыл окно, задернул шторы и без спичек зажег две свечи в массивном бронзовом подсвечнике в виде головы демона. Свечи, естественно, символизировали рога.

— Подождете несколько минут? — попросил сконфуженно. — Я… надену что-нибудь приличное.

Живи он в моем мире, сейчас на нем вполне могла красоваться веселенькая пижамка с диснеевскими героями. А бежевые фланелевые кальсоны и рубашка с крупными пуговицами, на мой взгляд, уже были верхом приличия.

— Ваш костюм Волка выглядит более откровенно, — успокоила я.

— Так то костюм, — пробормотал боевик и, поняв, что времени на переодевание ему не дадут, замотался в плед.

Ну вот, был Стальной Волк — стала клетчатая гусеница.

Я же, напротив, оказавшись в тепле, тут же решила избавиться от пальто.

— Милорд Райхон вернулся, — начала, расстегивая пуговицы, дабы не тратить время зря. — Облава в клубе — его инициатива. И он вас видел и уже знает, что вы непонятным образом исчезли.

— Кошка, она…

— Неважно, — не дала себя перебить я. — Реальность снова меняется. Вы еще помните Германа?

— Конечно! А что, кто-то уже…

— Уже.

Быстро, насколько это было возможно, я пересказала то, что узнала от Оливера. Не забыла и о путанице в голове Мэг.

— Завтра пойду к ректору, — недолго подумав, заявил с угрюмой решимостью Саймон. — Скажу, что Стальной Волк — это я.

— Зачем?! — совсем не такой реакции я ожидала. Какой — не знаю, но точно не такой.

— Нельзя, чтобы полиция и милорд Райхон тратили время, идя по ложному следу, — пояснил боевик. — Пока они будут искать Волка, могут упустить что-то действительно важное. Так что… С рукой ведь у него уже все в порядке?

— В порядке. Но… Не нужно ни в чем признаваться, — пришедшая в голову мысль и радовала, и огорчала одновременно. — Если я правильно поняла, как это работает, никто не будет искать Стального Волка. Через несколько дней Германа забудут. О том, что он был членом Огненного Черепа, тоже. Возможно, сотрется даже память о сегодняшнем вечере в клубе. Или у полицейского рейда найдется другое объяснение. Я ведь не успела переписать новые протоколы — кто знает, что будет написано в них завтра?

— Разве вы раньше не писали об Огненном Черепе?

— Вообще-то… Да, когда переписывала свои заметки для милорда Райхона. Но о том, что Стилет дрался со Стальным Волком, он узнал только сегодня. И никак вас с Германом не свяжет.

— Нет, Элизабет, — в мистере Вульфе, как это порой бывало, проснулся строгий преподаватель. — Хватит этих детских игр.

Сказал человек, до сих пор не стерший со стены дома надпись, запрещающую вход некромантам!

— Мне с самого начала нужно было пойти в полицию и рассказать все, что я знал о Германе, — продолжил он, не заметив моей скептической ухмылки.

— Почему же не пошли? И, кстати, почему они сами не пришли к вам? Если вы с Германом дружили, вас должны были расспросить в первую очередь.

— Дело в том… — Саймон плотнее укутался в плед. Понизил голос до смущенного шепота: — Мы не особо афишировали наше знакомство. Встречались в основном в клубе или в тренажерном зале после занятий. Иногда Герман приходил к матери… У него были друзья в общежитии и на факультете. Они бы не поняли общения с преподавателем. Да и мне не пристало настолько близко сходиться со студентами. Понимаете?

— Понимаю, — протянула я, невольно скривившись. Нет, я ничего не имею против подобных отношений… теоретически… Главное, чтобы по взаимному согласию. Но… Нет, пожалуй, это — самое большое разочарование сегодняшнего вечера. Хотя, конечно, можно было заподозрить. Слишком уж Саймон милый.

— Что вы понимаете? — настороженно уточнил боевик, заметив мою гримасу.

— Ну, это… про “настолько близко”… Вы не подумайте, я нормально отношусь к такому…

— К какому? — переспросил он с недоумением. А в следующую секунду резко покраснел, но не от стыда, а, судя по злобному сопению и заходившим на скулах желвакам, от гнева праведного.

— К дружбе преподавателей со студентами, — выпалила я, пока этот гнев не обрушился на мою голову. — Или студентов — с обслуживающим персоналом. Вроде бы не по статусу, но если человек хороший…