Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ)

— Что за браслет был у Кошки? — спросила я, чтобы отвлечься от серьезных разговоров и мыслей об Оливере.

— Да, я же хотел вам рассказать! — с радостью сменил тему боевик. — Артефакт для телепортации. Весьма непростой артефакт, раз уж она смогла пронести его в клуб мимо Тигра. К тому же он прорвал заградительную сеть, которую должна была установить полиция. Представляете, насколько мощная вещица? Насколько я понял, Кошка настроила его на сеть стационарных порталов, и знаете где мы вышли?

Я покачала головой: откуда мне знать?

— Это самое интересное, — улыбнулся Саймон, очевидно, предвкушая мое удивление. — Возле вашего общежития, Элизабет. Дикая Кошка — ваша соседка.

Да, я удивилась. Не ожидала, что кроме меня еще кто-то из золотых девочек увлекается мордобоем. Но живи Кошка в другом общежитии, возник бы вопрос, откуда у нее такой занятный и явно недешевый браслетик. Я не буду ее искать. Не сейчас, когда проблем столько, что я уже не знаю, за что хвататься.

С Саймоном мы договорились увидеться как обычно во второй половине дня — на тренировке. Нужно было еще многое обговорить, и я надеялась, что к тому времени смогу привести мысли в порядок. А для этого не мешало бы хоть на время отвлечься от всего: прогуляться по свежему воздуху, принять ванну с ароматической солью, съесть убийственно калорийный десерт — что угодно, но лишь бы немного разгрузить голову.

Прогулка, можно сказать, удалась. В целях конспирации Вульф вывел меня не прямо у лечебницы, где нас могли поджидать, а неподалеку, там, где, по его словам, с утра обычно ни одной живой души. На кладбище. Меня такие места не пугают, так что прошлась не без удовольствия. Полюбовалась надгробиями и оформлением склепов, почитала эпитафии. Размечталась о том, как продолжу релаксацию за чашечкой кофе, пока наставница на обходе… Но леди Райс была в кабинете. Вернее, в примыкавшей к нему комнате. И не одна. Едва войдя, я ощутила знакомую беспричинную тревогу и паническое, хоть пока и не слишком сильное желание сбежать и спрятаться. А затем, в подтверждение того, что уже сказали мне чувства, послышался голос Грина:

— Леди Пенелопа, вы знаете, как я уважаю вас и ценю ваше мнение, но данный вопрос… не в вашей компетенции.

Доктор говорил спокойно, с наставницей он всегда был вежлив и сдержан, но в самом конце фразы прорезалось недовольство.

А леди Райс даже не пыталась скрывать, что сердита:

— Не в моей? А кто еще вправит вам мозги, Эдвард? Поймите же, связь с этой женщиной вас погубит!

О как!

Беседа явно не предназначалась для чужих ушей, и мне стоило бы унести куда подальше свои, чтобы их после не оторвали, но я и с места не сдвинулась, стояла и слушала дальше.

— Я не стану спокойно наблюдать, как вы идете к погибели, — продолжала выговаривать заведующему наставница. — Если вы не прекратите, я… Я расскажу все ее мужу!

— Только посмейте, — прорычал Грин угрожающе.

У меня от этого рычания волосы зашевелились. Но леди Пенелопу таким было не пронять.

— И посмею, вот увидите! — заявила она.

Вот тут мне надо было сбежать. Потому как разговор, по всему, закончился. Спорить с леди Райс невозможно, и, если Грин не собирался ее убивать (а я искренне надеялась, что не собирался), он должен был выйти… И вышел.

— Простите, — только и смогла пролепетать я, когда наши взгляды пересеклись. Потому что даже дурак понял бы, что я все слышала, а Грин дураком не был.

— Странный способ здороваться, — вместо того, чтобы рассвирепеть, неожиданно усмехнулся он. — Доброе утро, мисс Аштон.

Прошел мимо меня, едва не задев плечом, окатив, как ледяной водой, острым предчувствием боли, и вышел в коридор.

Леди Райс от неприятной беседы отошла не так скоро. Даже после обхода она еще хмурилась, бормотала что-то себе под нос, морщилась и пожимала плечами — словно мысленно продолжала бесполезный спор. Потом, очевидно, чтобы отвлечься, спросила, не хочу ли я вечером пойти с ней на собрание кружка молодых матерей.

Я не хотела. Но это не удержало наставницу от пространного рассказа о том, как нужны подобные кружки. Ведь студентки, из которых они как правило состояли, на время учебы были отрезаны от семьи и лишены помощи старших и более опытных родственниц. У некоторых семей вообще не было. У кого-то — и мужей. Последние, по мнению леди Пенелопы, особенно нуждались в поддержке, как после родов, так и до.

— Странно, что в наше время, когда существует столько способов предохранения от нежелательной беременности, и медикаментозных, и магических, некоторые девицы все еще бывают настолько неосторожны, — вещала она лекторским тоном. — Потом слезы, скандалы. Попытки самоубийства, попытки самостоятельно вытравить плод… Второе порой равноценно по действию первому — до того дремучие методы используют эти дурочки. А случаются и вовсе жуткие вещи. Помню, как-то зимой нашли на кладбище младенца… Давно это было, я только приняла самостоятельную практику, и тут такое. Кроха, несколько часов всего. Лежал на одной из могил, завернутый в простыню. Его, конечно, принесли сразу же к нам, но спасать малыша было уже поздно. За несколько дней нашли и мамашу. Вы же понимаете, можно до последнего скрывать беременность нарядами и иллюзиями, но родить самостоятельно, избежав при этом осложнений, практически нереально. Будь она целительницей, но — нет…

— Ее осудили? — спросила я, опасаясь, что жуткий рассказ затянется.

— Нет. Не смогли ничего доказать. Она заявила, что ребенок родился мертвым. Сказала, что отнесла его на кладбище, чтобы похоронить, но не смогла. Следов насильственной смерти на тельце не было, эха чар — тоже… Мы-то знали, что малыш родился живым. Но она, как заключила комиссия, могла этого не понять. Такие ошибки случаются даже у акушерок при отсутствии опыта… Ерунда это! Я видела ту девицу. Все она понимала. И ребенок ее кричал наверняка, особенно, когда она его на мороз выволокла. А она сидела рядом и ждала, пока затихнет…

Да, именно такой истории мне не хватало сегодня для полного счастья!

Нервы и так на взводе после минувшей ночи, и ответа от Мэг я еще не получила и не знала, во что вылился мой побег из общежития, а тут еще наставница с ужасами…

— Не помню, что с ней потом стало, — нахмурилась она. — Думала, до смерти тот случай не забуду, а вот, надо же, совсем из памяти вылетело.

Если бы совсем! Нет, самое главное леди Пенелопа мне рассказать смогла. И после этого рассказа ни о чем уже не думалось, кроме оставшейся под кроватью в комнате Саймона початой бутылки анисовой водки…

— Вас не интересует акушерство, да, Элизабет? — наконец-то догадалась леди Райс.

— Не интересует, — согласилась я. — Совершенно.

— Кем же тогда вы хотите стать? — удивилась она искренне.

— Наверное, патологоанатомом, — не менее искренне ответила я.

Да, водка пришлась бы кстати.

Но был и другой способ успокоить расшалившиеся нервы, и вспомнив о нем, я уже не могла избавится от этой идеи. Только вот реализовать ее самостоятельно у меня возможности не было.

Промучившись еще полчаса, взвесив в уме все за и против и как следует настроившись, я попросила у наставницы разрешения отлучиться и вышла в коридор, чтобы, пройдя несколько шагов постучать в дверь заведующего.

— Входите, — послышалось изнутри.

Я отважно переступила порог, но тут же остановилась, не рискуя приближаться к источнику еще больших тревог.

— О, мисс Аштон, — широко улыбнулся Грин. — Я отмечу этот день в календаре. Сегодня вы в кои веки постучались.

Мне бы его хорошее настроение. Впрочем, я за этим и пришла.

— Простите, доктор Грин, — начала, опустив глаза. — Я составляю себе расписание на день и хотела узнать, не понадоблюсь ли я вам сегодня.

— Нет.

Я с сожалением вздохнула.

— Нет, вы не за этим пришли, Бет, — продолжил мужчина. — Вы пришли, потому что хотите пойти к единорогу. У вас что-то случилось?

— С чего вы взяли? — ощерилась я непроизвольно в ответ на послышавшееся в его голосе сочувствие. — У меня все хорошо!