Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж (ЛП)

— Ладно, ладно! — раздался за спиной громкий голос Андерса. Бронвин оглянулась, отвлечённая от письма. К её радости, это оказалась не ссора, а дружеский спор.

— Быть может, твоё красноречие сработает, — сказала Морриган с лукавым видом.

Тара покачала головой.

— Если подумать, то было бы печально оставаться в стороне.

— И это твой долг, — отметил Стэн. — Наш командир хочет услышать эти истории, чтобы лучше понять наши характеры.

— Так мы услышим историю? — спросила Бронвин, радуясь при мысли, что можно хоть как-то отвлечься.

— История! — взволнованно воскликнула Броска. — Настоящая наземниковая история? А какие истории вы, люди, рассказываете?

— О мире и обо всем в нём, моя маленькая подруга, — заверил её Зевран. Она засмеялась и от души хлопнула эльфа по плечу. Зевран поймал взгляд Бронвин и подмигнул.

— Ну раз так, — сдался Андерс с притворным отчаяньем. — Берите свои напитки, устраивайтесь поудобнее и расслабьтесь. Мы отметим наше погружение в бездну небольшим представлением, предоставьте это мне! Да, Тара, я иду первым, потому что я старше тебя на четверть часа, так что ты просто обязана проявить ко мне уважение. Итак, Бронвин, о чём тебе рассказать?

— О чём угодно, но чтобы там не было подземелий! — не задумываясь, ответила она.

— Но чтобы там были сражения! — предложил Алистер. — Ах, да, ты же маг…

— И что с того? — надменно парировал Андерс. — Напомни мне, чтобы я больше не прикрывал твою немагическую задницу. Или не исцелял её.

— Так, так, дети… — мягко остановила их Бронвин.

— Что-нибудь романтическое и с приключениями, — мечтательно произнесла Лелиана.

— Романтика и приключения — это хорошо, — одобрила Тара и сказала скептически настроенной Броске: — Ну, иногда.

— Скажешь тоже. Романтика обычно означает, что золото из одних рук переходит в другие, а приключения — что кого-то пырнут ножом. Я это понимаю так.

Зевран расхохотался.

— Я не смог бы выразиться лучше.

— Может, мы уже послушаем рассказ? — спросил Стэн, стискивая зубы.

— Уже начинаю, — ответил Андерс. — История прямо-таки сказочная. О магах. Так что готовьтесь к ужасам, — добавил он, насмешливо кивая Алистеру и Каллену. — Она о свободных, романтичных магах, любящих приключения и сражения. Так что каждый из вас найдёт в ней что-нибудь интересное для себя…

«История Андерса об архимагах Вергилии и Флавии»

Давным-давно, в дни величия Тевинтерской Империи, у тевинтерского рыцаря и его леди родился мальчик, названный ими Вергилием. Уже в три года он умел читать, а к семи годам прославился своей учёностью. Много историй ходило о юном Вергилии: как он одолел демона, как нашёл легендарную Чёрную Книгу Заклинаний, как спасся от скучной сельской жизни, обучаясь с величайшими магистрами Империи.

Его единственным соперником была умная и красивая Флавия, племянница Архонта. Она тоже была необычайно способной в обучении, и не только магии, но и логике с риторикой. Стоило лишь Вергилию прибыть в Минратос, как они тут же поссорились и принялись соревноваться друг с дружкой, строя козни и устраивая различные магические каверзы в попытке доказать, кто из них лучший маг. Их соперничество стало бесконечным источником беспорядков и неприятностей.

Чтобы унять беспокойства, вызванные их противоборством, Архонт предложил магам устроить соревнование. Тот из них, кто придумает лучший для страны способ избежать угрозы и обеспечит мир, будет провозглашён архимагом и Защитником Империи. Вергилий и Флавия немедленно заперлись в своих библиотеках и принялись готовиться к соревнованию.

И вот они вышли, готовясь бросить вызов противнику своим изобретением. Чуть ли не весь Минратос собрался посмотреть на магическое соревнование, а высоко над ними на мраморном помосте восседали Архонт и весь Магистериум — судьи состязания.

Флавия соединила ладони и мелодично выкрикнула что-то. Толпа вскрикнула и подалась назад — откуда-то выпрыгнули семь огромных бронзовых псов и, вращая глазами, побежали по городу, хватая воров и бунтовщиков, сжимая злодеев мощными челюстями. Преступники пытались залезть куда-нибудь повыше и спрятаться, но псы чуяли их и всегда находили. Менее чем через час в городе воцарился порядок, и горожане переглядывались в страхе и удивлении, твёрдо обещая себе никогда не делать ничего, что привлекло бы к ним внимание псов Флавии.

Вергилий кивнул, а затем церемонно высвободил из ткани несколько статуй: богов соседних народов и подданных Империи. В центре, как символ превосходства Империи, возвышалась большая статуя Думата, могущественнейшего из всех Древних богов-драконов. У остальных богов в руках были колокольчики. Колокольчик в руке ривейнского бога зазвонил, и Вергилий объяснил, что звон колокольчика означает, что Ривейн желает Империи зла. И что так будет каждый раз, когда какая-нибудь страна замыслит недоброе по отношению к Империи. То, что в Ривейне мятеж, знали все, так как Архонт уже направил туда войска. Но преимущество статуй Вергилия состояло в том, что колокольчик звонил даже тогда, когда народ ещё только задумывался о бунте, так что войска можно было послать заблаговременно.

Архонт и магистры принялись совещаться и, наконец, Архонт сказал, что они не могут предпочесть одно великое изобретение другому: ведь псы Флавии будут защищать жителей Минратоса от преступников, а статуи Вергилия — от вторжений врагов и восстаний. Оба изобретения важны для благополучия Империи.

— И посему, — заявил Архонт, — мы признаём и Вергилия, и Флавию равно достойными титула архимага и благодарим их за их вклад в величие Тевинтера!

Флавия и Вергилий зло переглянулись, ведь постановление Архонта не разрешило их противоборства. Флавия превратилась в ястреба и кинулась на Вергилия, метя ему в глаза. Он оборонялся, превратившись в ворона. Птицы боролись и парили над Минратосом, атакуя друг друга когтями и клювами, взмывая так высоко, что терялись на фоне солнца, и тут же пикировали вниз, распугивая людей. Они боролись несколько часов, пока Флавия не сдалась и не долетела до Башни Зазикеля и не превратилась обратно в красивую девушку. Вергилий тоже превратился, и они уставились друг на друга, в их глазах сверкали ярость и гордость.

— Борясь друг с другом, мы ничего не добьёмся, — мягко сказала Флавия. — Подумай, чего мы сможем достичь, если объединимся!

Вергилий был согласен с этим всем сердцем и заключил Флавию в объятия, чтобы страстно поцеловать. Едва его губы коснулись её, как она обрушила на него чары подавления, лишая сил. Флавия быстро наколдовала верёвку, одним концом связала Вергилия, а другим привязала к зубцу башни. Не обращая внимания на протестующие крики, Флавия столкнула его, и Вергилий повис на стене на виду у всего народа, безмолвный и униженный.

— Пусть все видят, кто настоящий архимаг Тевинтера! — воскликнула Флавия. Она спрыгнула с башни, раскинув руки, и превратилась в ястреба. Издав победный крик, она умчалась в свой дворец. Ещё не скоро слуги Архонта смогли освободить Вергилия и развеять чары, подавляющие его магию.

Вергилий поклялся отомстить Флавии за эту ловушку, и наутро каждый очаг в Минратосе погас, и ни один маг не смог зажечь огонь магией. Архонт, догадываясь, что это дело рук Вергилия, попросил его снять заклятие. Тогда Вергилий приказал установить на рыночной площади помост и привести облачённую в белое Флавию. Он предложил всем желающим получить огонь от неё, и, к стыду и смущению женщины, пламя расцвело у неё между ног. Горожане похватали факелы, солому и трут, и в Минратосе снова запылали очаги. В течении всего дня Флавия были вынуждена стоять на помосте, задрав юбку до бёдер, выставив себя напоказ любому зеваке Минратоса. Вергилий чувствовал себя победителем.

Но Архонт был в ярости, ведь Флавия была его племяницей. Он послал своих магов и рыцарей схватить Вергилия и запереть его в башне в ожидании казни. День был жарким, и Вергилий попросил воды. Ему принесли ведро, Вергилий крикнул: «Да здравствует Архонт! Никто не сможет удержать меня в плену!» Затем он прыгнул в ведро, провалился с головой и исчез без следа.