Мой ангел-хранитель (СИ)

-Прости меня, дочка. Прости, - каялась княжна. -Мне казалось, что я знаю все, знаю твою боль, твои страдания, но теперь понимаю, как я ошибалась.

-Мама, все хорошо. Я не сержусь, только прошу, не отрекайся от малыша. Отвергнув его, ты отвергнешь и меня тоже, - дева вытерла слезы, взглянула в глаза родной матери. Та снова обняла её, прижала к груди, поглаживая по волосам.

-Ну тише, не плачь, а то ты разбудишь его, - нежно ответила матушка, и на её губах вновь мелькнула улыбка. -Что же мне сказать отцу? Он не желает, чтобы ты оставалась здесь.

-Это моя судьба, и он должен принять её таковой, - прошептала Сигюн. Она вдруг вспомнила себя маленькой девчонкой, которой папа всегда что-то дарил, но то были лишь мгновения, когда она видела его. Царю всегда было некогда заниматься со своим ребенком, и счастье Сигюн не имело границ, когда Ньёрд выкраивал для неё хотя бы минутку из своего времени. Она только сейчас поняла, что скучает по родному дому, но возвращаться туда она не хочет. Там осталась её старая жизнь, её детство, и новой жизни там не будет для неё. Новая жизнь уготована была здесь, в Асгарде, рядом с опальным принцем тьмы, с Богом лжи.

========== Глава 39 ==========

Ночь опустилась на Асгард, сегодня, как никогда раньше, ночь была прохладной, с неба падал и кружил в воздухе мелкий снег, он томно танцевал под музыку ветра и ложился на землю, тут же тая на нагретой поверхности. В столице вновь стоял гул победных песен, пировальных танцев, воины собирались своими любимыми шумными толпами, компаниями, праздновали свое превосходство над темными проделками преступности. Упитанный Вольштагг огромными кружками пил душистый эль и, осушив каждую, разбивал, при этом выкрикивая слово: “Ещё!”. На его широких коленях сидели маленькие дети. Точно так же, как и взрослые, они радостно смеялись и улыбались, и добрый воин угощал их сладостями. Возле высокой колонны расположился Фандрал, а по обе стороны от него сидели две восхитительные асиньи, которых мужчина обнимал за плечи, к каждой из них поворачивался и шептал что-то на ушко, а те заходились звонким смехом и чуть заметно впадали в краску.

Среди всего шума и гама, который, казалось, проходил мимо, находился и Тор. Слыша в голове своей веселый смех, он машинально улыбался, а люди в его глазах как будто стали расплывчатым пятном, когда среди асгардских дев, что сидели на скамье и беседовали о чем-то, он вдруг увидел свою возлюбленную Джейн. Спохватившись, готовясь уже подняться с места и подойти к ней, Тор вовремя одумался, понимая, что она всего лишь привиделась ему. То ли алкоголь ударил в мозг, то ли чувство тоски по любимой настежь закрыло ход другим мыслям… Бог грома поставил большую кружку на стол, а сам решил выйти на свежий воздух.

На улице стояла легкая прохлада, везде горели фонари, в свете которых кружились легкие, как пух, снежинки. Тор поднял глаза к небу. Странно, что под конец лета выпал снег… А хотя, погода здесь всегда непредсказуема, всегда с сюрпризами, напоминает чем-то томящегося в темнице опального мага, сводного брата. Громовержец впустил таки в свою голову мысль о Локи. По сей день, не говоря об этом никому другому, он продолжает разбирать причины его поступков и по-прежнему не находит ему оправдания, мало того, и доверия к нему он тоже больше не находит. Сколько раз он давал ему шанс на исправление, сколько раз пытался достучаться, но все его попытки шли дымом к небу.

Однако Тор не мог не сознаться себе, что скучает не только по Джейн, но и по Локи, хотя всячески пытается это опровергнуть, забыть, но мысль о нем сама лезет на ум, и Тор невольно вспоминает прошлое, где вся жизнь трикстера оказывается покрытой тайной не только для Тора, но и для самого Локи…

Упоминая брата, Одинсон не мог забыть и о Сигюн, которая совсем недавно родила сына. Он еле заметно улыбнулся, когда вспомнил о них, и решил сейчас же проведать племянника.

Тор медленно ступает по узким коридорам дворца, находит те мрачные потоки темных помещений, где тьму разгоняют тусклые факела. Комнаты брата так далеко и глубоко спрятаны, дойти до них действительно занимает много времени, а самое главное - отличной памяти, чтобы потом обратно найти выход. Тор знал, что хитрец Локи пробирался в свои покои с помощью магии, которая скрывала стены и двери, а обычному Богу грома приходится добираться своими силами, на память.

Наконец перед собой он видит двери, высеченные из золота, расписанные рунами, а ручки их обвитые изумрудными змеями. Тор удивляется - раньше он не видел на дверях этих пресмыкающихся. Несмело приблизившись, осторожно протянув руку, чтобы постучать, громовержец вдруг замечает, что животные начинают движение, а чуть слышное шипение раздается прямо возле него. Тор отпрянул от двери, наблюдая, как змеи соскальзывают с дверной ручки, поднимаются выше, вытягивая головы, и пристально смотрят сверкающими золотыми глазами на громовержца. Тот не делает резких движений, отвечает враждебно настроенным змеям тем же взглядом. Обе они шипят, высовывают длинные, скользкие языки, раздувают широкие капюшоны и злятся, злятся, не подпускают к двери, а из пасти их стекают капли яда, падая на пол.

-Сигюн, это Тор. Ты у себя? Я могу войти? - зовет Бог грома, неотрывно глядя на защитников чертога младшего брата.

-Конечно, входи, - слышится тонкий голос из-за двери. В один миг змеи успокаиваются, затихают, осторожно скользят к дверным ручкам, обвивают их, а потом исчезают из вида, словно их никогда не было.

Громовержец облегченно вздыхает, вновь несмело дергает за ручку и наконец открывает дверь.

-Приветствую, Тор, - с легкой улыбкой говорит Сигюн. -Подожди, прошу, минуту. - Она сидит к нему спиной, на руках держит маленького Нари, кормит его грудью. Тор закрывает дверь, но отступить от неё хоть на шаг не смеет, покорно ждет, опустив голову, когда Сигюн завершит кормление. Спустя несколько минут ванка поднимается на ноги, мальчика кладет в колыбельку, незаметно застегивает пуговицы платья, поворачивается к гостю.

-Прости, что потревожил тебя в столь поздний час, - говорит Тор, проходя вглубь комнаты.

-Ничего страшного. Мы все равно ещё не ложимся спать, правда, малыш? - Сигюн поднимает сына на руки, нежно целует в макушку, приглаживает уже густоватые черные волосы. -Может быть ты хочешь чаю?

-Нет, благодарю, Сигюн, - вежливо отказывается громовержец. -На самом деле я пришел, чтобы осведомиться о твоем состоянии, о состоянии Нари, очень сильно хотелось вас навестить, - с добродушной улыбкой сообщил Тор.

-У нас все хорошо, спасибо за заботу. Все хорошо, не считая того, что нам очень плохо без Локи, - ванская дочь печально опускает глаза, затем переводит их на Нари, что жмется к груди матери.

-Прости, Сигюн, но такова его участь. Он отвечает за все свои ошибки, и мне очень…

-Не нужно, Тор. Не нужно говорить мне подобных слов о жалости, об очевидном. Не хочу тебя обидеть, но, прошу, ничего не говори. Я все знаю сама, но, как и Фригга, безмерно продолжаю его любить, и буду любить до тех пор, пока не перестану дышать.

-Ты все ещё не теряешь надежду? - Бог грома смотрит на неё с жалостливым взглядом. Ему жалко только её и ребенка, но он ни в коем случае не жалеет подлого трикстера.

-Как и ты, Тор, - улыбается девушка, - ты ведь тоже по-прежнему надеешься, что воссоединишься со своею земной избранницей. Надежда - это все, что остается у нас после конца. И только надежда помогает нам жить дальше. Своими действиями я бессильна, я не могу вытащить Локи из тюрьмы, но я надеюсь, я верю, что все однажды будет иначе, и только сильные чувства, принадлежащие ему или кому-то другому, помогут ему выбраться. У тебя же все наоборот, Тор. Ты не бессилен, ты можешь снизойти на Землю, найти Джейн, забрать её с собой и быть счастливым.

-Ты, наверное, единственная, кто понимает меня, Сигюн, - легкая улыбка прослеживается на губах Бога грома, которая уже не выглядит печальной, а делается уверенной. -Позволь мне подержать его.