Мой ангел-хранитель (СИ)

-Джейн, познакомься, это царица Фригга, моя мама, - представил Тор.

-Привет, - с застенчивой улыбкой смертная протянула руку асинье, и та пожала её.

-А это Сигюн, можно сказать, моя сестра, - громовержец широко улыбался, указывая на ванку.

-Ох, Тор очень много о вас рассказывал. Очень приятно познакомиться с вами, Леди Сигюн, - Джейн вмиг забыла о своей стеснительности. Глаза загорелись какой-то необычайной радостью. Только вот сама ванка не могла понять, почему вызвала у землянки столь радостные эмоции. Должно быть, Тор слегка приукрасил в своих повествованиях.

-Взаимно, мисс Фостер, - отозвалась Сигюн. -Добро пожаловать в Асгард.

Сигюн знала, что в теле этой хрупкой землянки таится чужеродное и самое мощное вещество всех времен, которое было создано силами тьмы ещё до восхода жизни Вселенной. Однако Джейн не выглядела чахлой и затравленной, она улыбалась, хотя на личике её Сигюн замечала неподдельный страх, который землянка старалась скрыть даже от себя. Ей известно, что ни в Асгарде, ни, тем более, в Мидгарде никто не способен оказать ей помощь, никто, даже мудрый Один Всеотец, не знает, как извлечь Эфир из её организма. Ванка смотрит на Фостер и видит в ней себя. Ведь эта девушка точно так же, как и Сигюн когда-то, отправилась на поиски своего возлюбленного, но нашла только беду. Однако эта беда соединила её с Тором вновь. Сигюн в очередной раз убеждалась, какое же сильное чувство любовь и каким губительным оно бывает, если полюбившие сердца далеки друг от друга, постоянно ищут друг друга, и только беда, нахлынувшая внезапно, словно она все это время стояла за дверью, поможет раз и навсегда убедить обоих, на сколько они друг другу дороги.

-Вы ведь та самая, верно? - спросила Джейн, выводя Сигюн из её дум. -Вы - жена Локи, который хотел уничтожить мой мир.

-Джейн, не стоит, - Тор одернул девушку, но та продолжала вопросительно смотреть в глаза ванской дочери, ожидая ответа.

-Да, и я прошу прощения за все, Джейн. Локи и я принесли вашему миру очень много плохого, я знаю, что мои извинения ничего не изменят, но мне очень жаль, что все случилось именно так, - Сигюн опустила голову, чтобы скрыть негодование и стыд, после хотела уже уйти, но Джейн остановила её.

-Вашей вины нет в том, что сотворил ваш муж, Леди Сигюн. Я вижу, что вы не способны на такие вещи, мне кажется, что вы и сами стали жертвой в той войне.

-Джейн, перестань, не нужно об этом говорить, - вновь попросил Тор, замечая, как лицо ванки стало печальным.

Сигюн взглянула на смертную, что жалеет её, ненавидит её супруга, при этом совершенно ничего не зная. Раньше в такие моменты в ванке закипала злость и хотелось выплеснуть яд, подобно гадюке, прямо в лицо собеседнику. Сейчас же Сигюн не чувствовала ничего, ничего, кроме тоски по тому, кого каждый день поливают грязью, осыпают ненавистными словами.

-Тор прав, не стоит вспоминать об этом, - вмешалась Фригга, видя, как в лицах переменились все стоящие здесь. Царица приобняла Сигюн за плечи, как бы давая ей знак ни в коем случае не показывать ни своих слез, ни своих эмоций. -Как ты себя чувствуешь, Джейн? - поинтересовалась асинья.

-Благодарю, мэм, хорошо. Вы простите, если я наговорила что-то лишнего, - землянка перевела взгляд на Сигюн, которая в ответ улыбчиво кивнула. Оказывается, это не так уж и сложно - улыбаться, когда улыбаться не хочешь.

========== Глава 41 ==========

Пусто. Пусто внутри, порой кажется, что сердце уже не бьется, что его вовсе нет в груди, кажется, будто там зияет дыра, которую никому залатать не под силу. Все, что осталось, - это четыре стены, что замыкают его существование, что сковывают, словно тиски, давят на мозг. Локи старается миновать это - даже самая простая забава способна затмить эту тоску, воющую внутри, как волк на луну.

Трикстер лежит на кровати, равнодушно смотрит в потолок, не различая в нем никаких цветов, кроме белого. Он уже забыл, как выглядит небо, каким цветом распускаются листья на деревьях, каково это, когда твоей кожи касается лучик солнца, лаская её, согревая в своих объятиях. Он забыл свободу. Лежа на постели, положив ногу на ногу, закинув руку под голову, маг недвижимым взглядом сверлил ненавистный потолок, и ему казалось, что ещё минута - и он потеряет сознание от этого света, от этих ламп, горящих в камере. Локи протягивает руку к прикроватной тумбочке, даже не глядя в её сторону, на ощупь обнаруживает пустой стакан, начинает подкидывать его в воздух, следя, как вещица, подвластная его рукам, делает в воздухе несколько оборотов, а потом вновь приземляется в его руку, захваченная его тонкими пальцами. Даже когда рука его онемела, он продолжал подбрасывать стакан, и с каждой новой хваткой пальцы его сильнее сжимали посудину, словно хотели раздавить.

Свет в камере внезапно замигал, словно раздражаясь от чего-то, снаружи раздались какие-то беспокойные крики, и Локи, отложив свое занятие, поднялся с постели, вплотную приблизился к стеклу, осторожно и с любопытством выглядывая в каменные коридоры. В них он ничего не увидел, кроме суетливых стражников, которые бежали к дальним камерам. “Что-то не так, - подумал маг, продолжая следить.”

В это время в одной из хрустальных темниц происходило нечто невероятное. Огромное высокое существо сдернуло маску мародера, открывая лицо, являющееся куда более страшным, чем лицо преступника. Сидящие с ним в одной клетке заключенные, увидев своего сокамерника в новом настоящем обличье, начали бить кулаками по стеклу, взывая о помощи. Восставший монстр отшвырнул тюремщиков к стене, а одного из них лицом прислонил к обжигающему магией стеклу, от чего сеть, сковывающая его, разорвалась и выход на волю был открыт. Бездыханное тело мертвого заключенного монстр бросил на пол, словно куклу, а лицо его теперь и вовсе нельзя было назвать лицом. К исполину тут же подбежали стражники, силясь остановить его, но тот обоих схватил за горло, поднял над собой, с помощью своего прикосновения выжимая из асов жизненную силу, оставляя от них лишь обгорелые трупы.

Существо направилась к клеткам мародеров, сильно ударяло по стеклам камер, вдребезги разбивая их на части, выпуская тюремщиков на свободу. В один миг раздались сигнальные звуки, сообщающие о тревоге. В темницу сбежалась стража, воины тут же прибыли на подмогу. В этот момент разыгрался полнейший хаос.

Тор, оставив Джейн с матерью, незамедлительно отправился в темницу. Когда он прибыл, там уже творилось страшное. Предупреждения на почувствовавших запах свободы пленников не подействовали, и громовержец пустился в бой. Взрывы, выстрелы, драки - все это проходило возле камеры бывшего принца Асгарда, который сидел прямо около стекла, спокойно читая книгу, с не подавляемым интересом заглядывая на её страницы. Выстрел чьего-то оружия попал в его стекло, на котором вспыхнула раздраженная золотая сеть, но маг даже не пошевельнулся, даже не вздрогнул и не окинул взглядом происходящее за пределами камеры. На самом деле он уже давно все увидел и заметил, увидел все, что ему нужно было увидеть, и теперь вся эта борьба потеряла для него интерес, к тому же следить за событиями книги гораздо интереснее, чем за действиями глупцов.

От взгляда воинов, стражников, от взгляда могучего Тора удалось ускользнуть и почти не коснуться драки лишь одному - тому, кто все это устроил. Огромный монстр медленным шагом шел между клетками, которые уже пустовали по его вине, он направлялся к выходу, и вот, перед его глазами выросла ещё одна камера. За её стеклом стоял человек с черными волосами, худощавый, высокий. Он настороженно глядел на своего свободного врага сквозь стекло и очень медленно подходил ближе, его отчетливый, зеленый взгляд прожигал этого монстра - слишком вызывающе он взирал на него, и тот сделал ещё шаг к клетке заключенного.

Локи не испугался этого безобразного чудовища, который словно был вырезан из дерева, то, что было на нем вместо кожи, нельзя было кожей назвать, из его плеч торчали острые, крупные шипы, голову сбоку венчало что-то на подобие рогов, загнутых вперед. Его лицо было искажено злобой, агрессией, на лбу как-будто была стерта кровь, глаза горели темно-синим цветом, нос был приплюснутым, а вместо скул торчали два острых бивня.