Мой ангел-хранитель (СИ)

-Он не такой, как ты. Но, даже когда отец изгнал тебя в Мидгард, я не переставала любить тебя, сын мой. Для меня вы всегда были равными сыновьями, и Локи, хотя и был другим, но он есть и будет всегда мною любим.

Они вышли в покои царицы, где красовался огромный бассейн с лепестками цветов, в большие открытые окна влетали порывы легкого ветра, что колыхали шелковые шторы. Там, за окнами, распростерлось синее небо, по которому плыли замысловатые фигуры громадных облаков, за их пеленой скрывались разноцветные созвездия, которые мерцали ещё ярче, когда лучи солнца касались их.

-Ты когда-нибудь жалела, что обучала его магии? - спрашивает громовержец асинью.

-Нет, - покачала головой матушка. -Ты и твой отец оставили его в тени. Наверное, все, что осталось сейчас в его жизни - это Сигюн и Нари, с которыми ему запрещают видеться. Они - самый ярчайший свет для него, но ему не дают быть с ними рядом. Поэтому я всеми силами стараюсь хотя бы немного разогнать тьму, нависшую над ним, своими подарками, визитами. И я надеюсь, что ему это хоть как-то поможет.

-Я разделяю твои оптимизм и веру, - печально, но в то же время без особого доверия, улыбается Тор, - по крайней мере я надеюсь их разделить. На самом деле Локи давно утратил мою веру, мои силы на прощение, - добавляет Бог грома.

Фригга, замечая горевание сына и повисшую тишину в воздухе, решает сменить тему разговора:

-Ты искал отца, ведь так? - с улыбкой спросила она.

-Да, мне нужно сообщить ему кое-что, - кивнул принц.

-И ты думал, что отыщешь его здесь? Ты же знаешь, где найти его в это время дня. Наш доблестный царь на тренировках вместе со своими воинами, - вновь улыбка озаряет лицо королевны. -Что ж, сходи к нему. А я навещу Сигюн и Нари, очень давно я не была у них. Решила не мешать их отношениям с Бриггитой, но теперь просто не сдержусь, чтобы не увидеть своего единственного внука.

Тор легонько приобнял маму, улыбчиво посмотрел ей вслед, когда она покидала покои.

На столике догорает яркая свеча. За окном светит солнце, но плотно задернутые шторы не дают ему просочиться в комнату, дабы не нарушить сладостный сон младенца. В комнате царит полумрак, и только маленькая свеча дарит кусочек теплого света. За столиком сидит девушка, изящная, стройная, тонкая станом, словно стебель цветка. Она откидывает свои светлые кудри за спину, чтобы они не мешались, тонкими пальцами берет острое, тоненькое перышко, макает его в чернила и начинает выводить на листе бумаги слова, которые так хочется сказать в глаза, хочется шепнуть на ушко, выводит на листе его имя, которое хочется тихо промолвить в ночи и увидеть, как он откликнется на него, как ответно назовет по имени, мягко прикоснется губами к теплой щеке…

Сигюн дописывает последние строчки письма, заканчивая их самым сокровенным словом “люблю”, которое не опишет все её чувства к нему. Она знает, что и на это письмо не придет его ответ, вскоре эту бумажку постигнет та же участь, что и её предшественников, но перед тем, как тонкие пальцы разорвут её на части, яркие зеленые глаза прочтут послание, изложенное на ней.

Девушка сворачивает письмо, кладет в конверт. Оставив спящего Нари с матерью, Сигюн направляется к резным дверям одного из самых страшных и самых холодных комнат подземелья, где заточен её супруг. Она вновь передает письмо охраннику, доброму стражу, который берет из её рук бумагу с печальной улыбкой, с какой-то мольбой в глазах, но в итоге все равно скрывается за тяжелыми дверьми, унося с собой частичку души девы, бережно неся её в конверте, а потом отдавая в холодные руки заключенного мага.

Сигюн возвращается во дворец по раскидистому саду. День сегодня выдался очень жарким, изнуряющим, солнце палит с небес, освещая лучами прекрасный Асгард, по небу проплывают громады белых облаков, то и дело меняя свою форму, то приобретая облик птицы, животного, а то просто становясь клубом пушистой, белоснежной пучины. Легкий ветер проскальзывает в листве деревьев, гладит волосы ванской дочери, и этот ветер как глоток воды в жаркой пустыне, как мимолетное облегчение в объятиях мучительной боли. Девушка вдыхает аромат садовых роз и магнолий, руками достает до склонившихся ветвей стройной яблони, срывает сочный, спелый плод, откусывает маленький кусочек и чувствует, как кисло-сладкий сок касается её губ. Таких яблок она ещё никогда не пробовала, словно эта яблоня была выращена и ухожена самой Идун.

-Сигюн! - она услышала звонкий голос у крыльца. К ней приближалась Фригга, она шла плавной походкой, придерживая подол своего длинного голубого платья, её каштановые косы были расплетены, лежали на спине, лишь подделываясь сзади золотым гребешком.

-Добрый день, Ваше Величество. Я не видела вас несколько дней, почему вы так долго не приходили? - Сигюн обняла королеву, с добродушной и радостной улыбкой.

-Мне показалось, что у вас с Бриггитой не все гладко, и я решила не мешать вашим отношениям. Тор говорил мне, что по приезду сюда княжна была настроена, чтобы забрать тебя в Ванахейм.

-Да, это так. Но сейчас все изменилось, мама многого не знала и теперь, узнав, многое поняла. Больше она не настаивает на моем возвращении. Совсем недавно она выслала письмо отцу, сообщив о том, что мы задержимся в Асгарде, она решила, что как только вернется домой, расскажет ему все сама, объяснит, почему я осталась здесь, - сообщила ванка. -Вы знаете, мама очень привязалась к Нари.

-Я очень рада, что у вас все хорошо, Сигюн, - царица приобняла девушку за плечо, и они пошли по зеленому саду, наполненному песнями птиц и запахом растений.

-И я рада. Хоть какие-то просветы в постоянной тьме.

-Ты снова относила для Локи письмо? - спросила Фригга.

-Да, - кивнула девушка, опуская и пряча печаль в глазах, - я снизошла к дверям, открывающим подземелье, с надеждой, что меня пропустят туда, с какой-то детской надеждой, хотя я прекрасно понимала, что этого никогда не случится.

Фригга не знала, что ответить невестке. Какие утешения могут помочь? Никакие, кроме взгляда зеленых глаз Бога обмана, его голоса, объятий. Утешение, когда он будет рядом с ней. И Фригга понимала, как нелегко Сигюн, как нелегко Локи, и её угнетало до слез, что она ничем не может помочь…

Между дамами завелась легкая беседа, только ради того, чтобы согнать с лица тоску и печаль. Они гуляли в саду, потом во дворце, просто шли, не выбирая дороги, просто разговаривали, словно старинные, давно не видевшие друг друга подружки. За разговором Сигюн не сразу увидела раскидистое озеро, возле которого находилась возлюбленная пара. Они стояли лицом друг к другу, их ладони соприкасались, а в глазах горела необычайная нежность, огонек трепещущий любви. Сигюн сразу же узнала Тора, который мягко поцеловал ненаглядную Джейн. Издалека девушке показалась, что землянка такая маленькая, такая хрупкая и тоненькая по сравнению с громовержцем, ей казалось, что всего одно его прикосновение способно сломать столь милую деву, но только Сигюн знала, что рука Бога грома ни за что не причинит ей вреда.

-Он наконец счастлив. Он воссоединился с нею, - произнесла царица, издалека поглядывая на сына. Заметив любопытный и восхищающийся взгляд ванки, Фригга улыбнулась.

-Идем, - королева взяла деву за руку, повела к уединившейся парочке. Девушка робко пошла за ней. Она, чего таить, хотела познакомиться с землянкой, ей почему-то было очень интересно, но в то же время встреча с очередной смертной навевала на неё воспоминания о той войне в Мидгарде, и Сигюн невольно чувствовала стыд за все те деяния, что они совершили с Локи на Земле. Да, вины с себя она по-прежнему не снимала.

Дамы приблизились к паре, и те заметили их. Джейн робко и немного пугливо взирала на женщин. Она тут же чуть отстранилась от Тора, будто стесняясь их близости на чужих глазах.

Теперь Сигюн могла разглядеть землянку получше. Она действительно была красива собой: её милое, изумленное личико светилось скромной улыбкой, в больших карих глазах отражались блики солнца, и она смотрела ими на Тора, инстинктивно прячась за его широкую спину, кончики её узковатых и немного бледных губ подрагивали в нервной полуулыбке, а щечки краснели, стоило лишь ей заметить, как ею любуются высокородные женщины. Джейн была одета в золотистое асгардское платье, которое ей выдали по прибытию, на тонких плечах её лежала синяя накидка, и землянка постоянно куталась в неё, будто укрывалась от холода. Легкий ветерок, что разгуливал у озера, развевал её коричневые, средней длинны волосы, и Джейн то и дело заделывала их за уши, чтобы они не лезли в лицо.