Пепельный шелкопряд (СИ)

Вот она чуть нахмурилась, заметив что-то. Проследив её взгляд, мужчина увидел нескольких людей, поднимающихся по лестнице. Они были изрядно пьяны, судя по походке, и Моррак весело подумал, что они бы очень забавно скатились бы с лестницы.

— А разве можно на второй этаж?

— Второй этаж на ночь отходит гостям. Должны же эти пьяные тела где-то спать или предаваться своим утехам. Нам бы тоже не помешало, если уж об этом говорить.

— Спать или придаваться утехам?

— В обратном порядке, моя драгоценность, в обратном порядке.

— Пф, нахал.

— Но ты же не против, — лукаво улыбнулся он, внутренне замирая в ожидании.

— Пожалуй, не против, — согласилась она, мягко улыбнувшись в ответ. — Но нас разве отпустят сейчас?

— Мы подождём.

Он доволен и рад, что отказ не получил. Илва задумчиво наблюдала за пёстрой публикой, думая о том, что не очень-то ей этикет пригодился. Впрочем, таких стоящих в стороне от основного действия оказалось не мало.

Но сейчас её мысли были не о том, а о предстоящей ночи. Девушка чуть прикрыла глаза и закусила нижнюю губу от нетерпения. Жар и сладкое тянущее чувство никак не хотели проходить.

— Не кусай губу, — Раздался над ухом тихий шёпот.

Она подняла голову и столкнулась со взглядом Моррака. Он смотрел прямо на неё и во взгляде у него мешались жадность, голод и нежное тепло. Илва поспешно отвернулась, смутившись и едва не краснея.

— Это всё эмофон, это всё эмофон, — попыталась убедить она себя, но безуспешно.

Музыка изменилась, и снова начался подбор пар. Моррак быстро огляделся, чувствуя, что именно сейчас лучше уйти. Попадаться на глаза Альрику или Амеле однозначно нежелательно, они могли помешать и, если Альрик казался не слишком большой проблемой, то от Амелы избавиться будет сложно.

Осторожно подхватив Илву под локоть, он двинулся в обход толпы в сторону лестницы. Девушка шла рядом с совершенно расслабленным видом, но на магов бросала настороженные взгляды. Впрочем, лестницу и часть коридора они благополучно миновали, и Илва расслабилась, прижавшись к своему спутнику. Её запах кружил голову и он едва не вцепился в неё когтями, ощутив лёгкую дрожь её тела. Демон тихо мурлыкнул, сдерживая себя, мягко улыбаясь и завлекая демонессу в выделенную ему комнату. А потом, закрыв дверь на ключ и наложив несколько барьеров на комнату, прижал Илву к стене, целуя жарко и страстно. Девушка против не была, охотно отвечая на его ласку, запуская пальцы в копну непослушных светлых волос и снимая одежду, лишь больше распаляя желание. По телу расползалась приятная сладость, стекая куда-то вниз живота. Она едва не дрожала от нетерпения и восторга, тихо застонав, когда он задрал подол платя и сжал руками бедра, после чего принялся мягко поглаживать их. Жар от него будто пробирался под кожу, лишь усиливая ощущения тела, которое словно таяло от наслаждения. Момент, когда они оказались уже на кровати она пропустила. Он чуть приподнялся, отрываясь от ласк, будто решая, как бы побыстрее избавиться от одежды. Глаза у него яркие, тёплые, напоминающее два огонька. И такой нежный и требовательный взгляд, приковывающий к себе внимание.

— Неудивительно, что женским вниманием он не обделён, — мелькнула у неё в голове мысль, прежде чем он стянул чулки, нежно поглаживая её ноги. Подол платья, задранный до неприличия, тихо шуршал. Моррак выдохнул, жалея, что тряпку нельзя просто сорвать — он хотел увидеть её тело, ощутить его, прикоснуться к нему. Хотел до безумия, до тупой, но сейчас ещё более сладкой боли в теле.

Возиться со шнуровкой на корсете не хотелось, и он собирался её просто вспороть когтями. Но неожиданно он замер, а взгляд полыхнул такой злобой, что Илва невольно вжалась в кровать, жалея, что не может провалиться сквозь неё. Но почти сразу место злобы заняло глухое раздражение и досада, Моррак тихо застонал и уткнулся носом в плечо демонессы.

— Что? — тихо спросила она, опасаясь шевельнуться.

— Альрик, — после непродолжительной паузы ответил он. — Зовёт. Я должен идти…?

Какого хрена?! Почему им никак не дают нормально отдохнуть друг с другом, а?! Илва подавила разочарованный вздох, прикрыв глаза и чувствуя, как внутри всё перерастает в раздражённую злобу на мага. Моррак не шевелился, то ли ожидая решения демонессы, то ли не желая первым отстраняться.

— Иди, — тихо сказала она, нехотя размыкая объятия.

— Прости, — выдохнул он, поднимаясь и быстро приводя себя в порядок, понимая, что медлить сейчас не стоит. Один лишний взгляд в сторону Илвы и он никуда не пойдёт, послав демонолога и выполнение приказа далеко и надолго. Демонесса слишком желанна им, чтобы он мог позволить себе медлить. Неподчинение приказу приведёт к наказанию и, как минимум, большим проблемам: начиная от простого отстранения девушки из группы и заканчивая её раскрытием и побегом в другой мир. Но, великая тьма, каково же было его желание остаться! И какое разочарование он чувствовал от того, что не может этого сделать.

Девушка мотнула головой, наблюдая за ним, после чего сама села. Ей тоже нужно уходить, поскольку оставаться в его комнате плохая идея. Поэтому, когда демон ушёл, наёмница подождала немного и тоже выскользнула в коридор, направившись к себе. Раздражение и злоба не давали ни на чём сосредоточиться, вынуждая мерить шагами собственную комнату. Очень хотелось убить Альрика, медленно и мучительно. Вскрыть живём, снять кожу, да хоть клетку с крысами посадить. Илва остановилась и прикрыла глаза, чувствуя, как лёгкое удовлетворение растекается по телу от таких мыслей. А фантазия тут же в красках всё обрисовала, легко сворачивая уж в совсем кровавые и жуткие картины.

— Нельзя, — одёрнула себя демонесса. Альрик не её добычей. Тем более, мешать Морраку она не хотела. Придётся потерпеть такие неудобства.

========== Часть 21. Праздник. Часть 2. ==========

Моррак тихо зарычал от злобы и с силой ударил кулаком о стену. Кто бы сомневался, что Илвы уже и след простынет, когда он вернётся! Чёртов мальчишка! А ведь ему было так хорошо… Им было хорошо. И стало бы намного, намного лучше, если бы этот жалкий колдунишка не решил его позвать! Пока он жив, будет только мешаться под ногами!

— Сучёнок мелкий… — прорычал он. Вся подготовка, вся ночь насмарку!

Зеркало, стоявшее рядом с демоном, треснуло, а потом и вовсе осыпалось на пол. Осколки начали плавиться, растекаясь по полу яркими лужицами, светящимися в темноте. Следом начали обугливаться пол и стены, ткани тлели, превращаясь в невесомый пепел на глазах.

За всю ночь он не раз успел разнести комнату, каждый раз её восстанавливая, а потом вновь ломая всё, что восстановил. Сбросить таким образом ярость было проще простого, а барьеры не давали другим почувствовать того, что творилось в комнате. Не самый эффективный способ, но к утру он уже смог немного успокоиться и взять себя в руки.

Нервный смешок сорвался с губ, когда он понял, насколько увяз в своей привязанности к Илве и насколько очарован ею. Его ведь действительно мучило желание остаться тогда, хоть зов и тянул. И уж точно не смог бы отказать, если бы она попросила остаться, послав всё в Бездну. Он был готов разорвать контракт, перетерпеть откат, разобраться с кучей магов и потерять как минимум вкусный обед. Да что там «был», он и сейчас готов это сделать, остро жалея, что всё же ушёл на зов, не оставшись с демонессой. И всё ради одной ночи с ней. Что эта женщина с ним творит?

***

Илва металась по комнате, закусив нижнюю губу и заламывая руки. В голове царил настоящий раздрай, как и в эмоциях. И если ночью ей просто было не по себе от ощущения чужой злобы и собственных разбитых ожиданиях, то сейчас пришла паника по поводу складывающихся отношений. В очередной раз. Девушка даже нервно посмеялась, когда поняла, что стала слишком часто задумываться о том, что влюбляться опасно. Нельзя этого делать. Играть можно, но по-настоящему нельзя. Ведь рано или поздно их дороги разойдутся: он демон этого мира, у него есть Домен, есть силы и власть. Если захочет, то может пробраться в ближайшие миры. А она… А что она? Она слабее, у неё нет Домена, нет привязок к какому-либо миру, и она может заглянуть в любой и уйти когда пожелает. И терять эту свободу она не хотела. А Моррак, наверняка, не захочет терять всё, что у него есть здесь. Они не смогут быть вместе, пока кто-то не пожертвует тем, что для него дорого.