Колдовской отведай плод (СИ)

— А ну признавайся, кто ты такая!

Банкин-тонс, не ожидавший увидеть свой прототип, не сумел придумать достойный ответ и только открывал и закрывал рот.

В довершении всего на лестнице появилась Аквинтия.

— Мира! — закричала она. — Лампа в вашей комнате ведет себя просто неприлично! Она постоянно что-то напевает! Угомоните ее, пожалуйста.

Я с удовлетворением заметила, что дама в первый раз за все время пребывания в замке разговаривает со мной исключительно вежливо. Однако, как она узнала про лампу? Заглянула в мою комнату? Ай-яй-яй, как нехорошо, миста Аквинтия. Впрочем, я лишь благодарно кивнула — кто-то очень срочно хочет со мной связаться. И это может быть как Данни, так и мама.

Но тут взгляд Аквинтии упал на двух одинаковых девушек, выясняющих отношения. Глаза дамы округлились, нервы не выдержали, и она потеряла сознание.

Оставив всю честную компанию на попечение Сварта и Гвейна, я поскакала в свою комнату. Аквинтия оказалась права — лампа заливалась на все голоса, слышно было аж с лестницы. От создаваемой ею какофонии у меня заныли зубы. Захотелось немедленно выбросить ее в окно, и я подивилась мужеству пожилой дамы, нашедшей в себе силы позвать хозяйку, а не запустить волшебным прибором в стену.

Я потерла лампу. Ничего не произошло. То есть, все осталось, как и прежде — лампа заливалась, никто не отзывался. Потерла еще. Потом еще.

Безрезультатно. Мой переговорник, похоже, заело. Та же история, что и со сторожем. Если так, то поможет только одно — долбануть изо всех сил кулаком. Действительно, помогло. Лампа заткнулась и перестала работать вообще. М-да, вот вам и гарантия переговорной компании «Маг Улия». И попробуйте привлечь их к ответу. Скажут, мол, а нечего было лупить кулаком по столь нежному прибору, надо было вызывать настройщика! Они, конечно, не учитывают: пока он доедет до яблочного дома, его обитатели посходят с ума от столь нежных трелей.

Оставшись таким образом без средства для дальней связи, я решила продолжить магическое самообразование в кабинете. Спустившись по лестнице, с удивлением обнаружила, что в зале никого не было. Интересно, куда все так стремительно разошлись и как разобрались с двумя Ариеннами? Да, и как я теперь поведаю обо всем случившемся своей подруге, законной владелице замка? Может, в Тукумуке есть переговорник? Спрошу у Сварта, но позже, позже. Сейчас — наверх, в кабинет.

Глава 22. Нежданный гость

— Я его простила. Но что с ним станет после этого?

(Высказывание приписывается Святой Подпоре Инее)

Он оказался на месте. Но это была единственная хорошая новость. Все остальное еще больше испортило и так не слишком радужное настроение. Во-первых, убегая вниз, я заперла дверь, забыв про кота. И это неудивительно — найдя Крадифа на лестнице, я, похоже, забыла вообще обо всем.

А во-вторых, пока мы разбирались с очередными насущными проблемами, в кабинете появился гость. Правда, держался он очень по-хозяйски. Я, остановившись в дверном проеме, некоторое время разглядывала его, очень внимательно читающего один из дневников бывшего хозяина замка. Вот наглец! Он ведь не мог не слышать мои шаги.

Я громко потопала, стоя на месте. Из-под стола выглянула черная усатая морда, повела ушами, посмотрела недоуменно. Человек оторвался от чтения и сделал вид, будто только что заметил мое появление:

— А, Мира. Тебя-то я и жду.

Он ослепительно улыбнулся. Я нахмурилась. Определенно, мы с ним виделись раньше. Вот только где и когда, вспомнить не удавалось. Поэтому пришлось спросить без обиняков:

— Ты кто?

Этот нахал улыбнулся еще ослепительнее:

— Много кто. Для удвоенной пятерки родителей — сын, для учителей — воспитанник, для друзей — друг, для врагов — враг, для двух десятков дам — неверный любовник, для одной — любовник, но верный…

— Ага, понятно, — оборвала я и продолжила: — для продавцов — покупатель, для лошади — наездник, для зеркала — отражение, для земли — потенциальный прах.

— Умница, — похвалил он. — А для парочки глупцов, застрявших на дороге — отвергнутая помощь.

Вот теперь я его вспомнила. Немудрено, что не сразу — та ночь хоть и освещалась луной, все же не была светлым днем. Да и собеседник мой сидел тогда на коне, что скрадывало его истинные габариты. Сейчас он казался шире в плечах, да и вообще крупнее, чем тогда.

Я вошла в кабинет и уселась на диванчик:

— Так ты — Даш Медаль?

Он поморщился:

— Даш Меднель, дорогуша. Неужели трудно запомнить такое простое имя?

— Прошу прощения. Кстати, а как ты сюда попал, Даш Мендаль? Ни я, ни остальные обитатели замка не видели человека, входящего в двери и направившегося в башню. Разве сюда ведет еще какая-то лестнца?

— Меднель, — снова поправил он. — Даш Меднель. Меднель Даш. Сколько раз повторить, чтобы ты запомнила?

— Не утруждайся, — сказала я. — Все равно не запомню. У меня, видишь ли, с детства память дырявая.

Отчего-то мне очень хотелось его дразнить. Подкалывать, подначивать, задевать, насмехаться. Неужели потому, что он проехал мимо, не оказав нам помощи? Так ведь мы и не просили. Напротив — сказали, справимся сами. И все же. Было такое ощущение, что мы знакомы немного дольше.

— Вижу, — ответил он, внимательно и неторопливо разглядывая меня с ног до головы, отчего мурашки побежали по коже. — Вижу, что дырявая, да не очень. Просто сейчас тебя одолевает множество забот, вот ты и защищаешься, как можешь, ото всего остального. Поэтому и мне дерзишь, и не можешь сообразить, как я сюда попал. Хотя, если бы хорошенько подумала, то непременно догадалась бы.

Он меня жутко раздражал. То ли выпендрежностью, то ли каким-то неведомым мне превосходством. Ясно одно — моему уединению и самообучению магии пришел конец.

— Пуфик, — я заглянула под стол. — Откуда взялся этот тип? У него, что, есть ключ?

Кот зевнул:

— Не знаю. Может да, может, нет.

Я посмотрела на дверь в чуланчик, где мы обнаружили призрак отца и сундучок с могуллием.

— Не оттуда, — словно прочитав мои мысли, заметил кот. — Ясно, да?

Ну, не то, чтобы очень ясно.

За моим поясом все еще торчал один из кинжалов. Если кинжалы помогали обнаружить запретные артефакты, может, найдут и спрятанные? Еще одну потаенную дверцу, например. Я не была уверена в ее наличии, но попробовать-то можно. Под насмешливым взглядом Даша вытащила серебристый клинок. На рукоятке, блестя глазками, улыбалась маленьким ртом смешная ящерка.

Ящерка?!

Когда я брала кинжал, это была черепаха.

Ничего не понимаю. То ли кинжал каким-то образом подменили, то ли… животные меняются местами?

Я застонала. Ну ничегошеньки не понятно. Зачем кому-то подменять кинжал? И кто вообще мог это сделать? Гвейн? Крадиф? Сварт? Да нет же, они все время находились рядом, в зале. Хотя нет, Сварт появился позже. Но что это дает? Абсолютно ничего. Если бы садовник сперва исчез, а потом появился, тогда можно было предположить, что он бегал за кинжалом. Допустим, увидел, что кинжал не тот, и метнулся за тем.

Но что значит — тот или не тот? Увы, я до сих пор не знаю, чем один кинжал отличается от другого. Посидеть бы в тиши кабинета, поизучать книги и рукописи, вдруг где-то найдется приемлемое объяснение. Эй, ящерка, может, расскажешь про себя?

Кажется, последний вопрос я задала вслух. От созерцания блестящих глазок отвлек недоуменный возглас. Я повернулась.

Вид у моего нежданного гостя был донельзя удивленный. Округлившимися глазами он уставился на кинжал. Потом посмотрел на меня и произнес:

— Не думал, что она существует в действительности. Столько слышал про нее и вот…

— Кто — она? — спросила я. — Ящерка, что ли?

Он усмехнулся, но уже без былого выпендрежа:

— Милая Мира. Неужели ты не знаешь, что держишь в руках?

— Кинжал, что же еще.