This one. Книга вторая. Ирисы под кровавым дождем (ЛП)

– Я сделала тебе больно? – Она склонилась над ним с беспокойством в глазах.

Кеншин позволил руке, закрывавшей глаза, упасть назад, стараясь не дать смущению захватить его. Она знала, как быстро он кончил. Они уже проходили это. Однако она не стала думать о нем хуже из-за этого. Она просто хотела угодить ему так же, как он хотел угодить ей.

– Нет, было неплохо. Я просто не понимаю необходимости во всем этом.

Она намочила тряпку в ведре с водой, отжала ее и начала смывать семя, забрызгавшее его бедра. Ну, по крайней мере, это легче сделать, подумал Кеншин рассудительно. И, чтобы быть до конца справедливым, он чувствовал себя хорошо, когда она вымыла его грудь, его живот, прежде чем перейти ниже.

– Я почти завидую тому, как мало волос у тебя на теле.

Кеншин взглянул на нее снизу вверх. Откуда это взялось?

– Ммм, – согласился он, снова закрывая глаза. Умиротворение сошло на него, когда он дошел до края и кончил. Почти усталость, но не совсем, скорее спокойная расслабленность, постепенно углублявшаяся к сонливости.

Может, поэтому он не почувствовал обиды от ее не слишком значимых слов. Ну, почти, но он старался не допускать свои проблемы до ее внимания. Он знал, что она принимает его таким, каков он есть, несмотря на все странности. Кроме того, она была отчасти права. Как ни неловко было это признавать, но даже у нее волос было больше. В отличие от большинства мужчин у него не было даже намека на волосы на груди или щеках. И совсем немного на других местах…

– Неправда, что их у меня нет, просто они бледные, – слабо возразил он, глядя в сторону.

Вдох и выдох…

Ему было приятно просто лежать. Она взяла полотенце и начала обтирать его. Ему не хотелось протестовать. Если она так хочет, почему бы и нет? Это займет не так много времени. Без лишних слов она взяла другое полотенце и начала сушить свои волосы.

Ее кожа уже высохла, заметил он. Было не слишком холодно, огонь потрескивал рядом, источая нежное тепло. Снаружи уже стемнело. Однако было еще не так поздно, по крайней мере, для того, чтобы ложиться спать. Просто дни стали короче. Конец года.

Она очень красива. Особенно ее груди…

– Могу ли я продолжить там, где остановился? – Кеншин повернулся на бок и протянул руку к ее груди.

Уголки ее губ дрогнули в усмешке. Она начинает лучше проявлять свои эмоции, отметил он с некоторой гордостью. Это не было для нее легко или естественно, и выражения на ее лице всегда были незначительными и мимолетными, но в эти дни он легко угадывал ее эмоции. Хотя, возможно, он просто научился читать их?

– Сейчас, – позволила она легким кивком.

Кеншин вопросительно склонил голову. И что это должно означать?

– Пол довольно жесткий, – она бросила взгляд в угол комнаты, где была тщательно сложена ее постель.

Кеншин ответил вздохом на такой явный намек и сел. Не то чтобы он не видел логики в ее словах, но передвигаться по дому, не будучи прикрытым никакой одеждой… у него сразу возникало желание надеть юката, чтобы скрыть свое тело от ее блуждающих глаз. Но опять же, какой смысл? Она не проявляет никакого желания одеваться сама, и согласилась продолжить.

Вместе они расстелили футон и устроились на нем. Она просто посмотрела на него, потом бросила взгляд на свою грудь, и ему не потребовалось другого приглашения. Он жадно наклонился к ее грудям, чтобы ласкать их, одаривать дразнящими прикосновениями и поглаживаниями ее чувствительную кожу.

Немного позже, когда он как раз перешел к самому интересному, и его пальцы увлажнились ее соками, пока он посасывал ее соски, внезапно она прижала руку к его груди, прося о перерыве. Он удивленно поднял глаза. Что сейчас? Ее дыхание сбилось, ее кожа раскраснелась. Безусловно, до концовки было еще далеко, но жар уже чувствовался. Почему она хочет остановиться сейчас? Я же не сделал ничего плохого…

Она сделала вдох и сказала:

– Я хочу ласкать тебя ртом.

Что? Кеншин уставился на нее, слишком потрясенный ее словами. Что? Зачем? Сейчас?

– Да, на самом деле. – Она сказала это так, будто в этом не было ничего скандального. Она собралась, медленно села и опустила взгляд на его колени. – Ты снова напряжен, поэтому я хочу пососать тебя.

Ну, да… теперь, когда она обратила на это внимание, да, боль от переполненности опять вернулась. Но это же было не так давно в последний раз. Почему она хочет сделать то снова? Разве одного раза недостаточно? Кеншин почти обиделся. Сейчас была его очередь приносить ей удовольствие…

Однако когда она толкнула его на спину, он не стал возражать. Он не мог, особенно если учесть, как много раз она уступала ему в подобных вопросах. Даже когда она передвинулась ниже и устроилась возле его ног, он не высказал своих сомнений. Он немного приподнялся и оперся на руки. В конце концов, в прошлый раз самое большое удовольствие было наблюдать за ней. Так что, раз она настаивала на этом, он позволил ей удовлетворить любопытство, независимо от того, что предпочел бы тешить ее саму вместо этого.

Несколько пугающая мысль пришла ему в голову, когда он увидел ее губы так близко от его напряженного члена. Он не должен сомневаться в ней, но она же укусила его за сосок…

– Пожалуйста, осторожнее, – попросил он, глядя, как она решает для себя какую-то задачу.

Она взглянула на него и отпустила крохотную усмешку. Потом покачала головой и нежно обхватила его твердость.

Возможно, он не должен сомневаться в ней, однако он не мог не напрячься, когда она наклонилась вниз…

Почему она хочет сделать это? Это не может быть приятным для нее!

Ее алые губы приоткрылись, и она дохнула на его твердость. Дрожь пробежала по позвоночнику, а крохотные волосы на затылке встали дыбом. Его глаза невероятно широко распахнулись, когда он смотрел, как она качнулась вперед и взяла его в рот и…

Было так тепло и так влажно, и это было так хорошо…

О боги, какое это ощущение! Кеншин откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь вернуть свой мир, перевернувшийся с ног на голову. Он ощущал все, что он только думал, что почувствует, когда окажется внутри нее, но в то же время даже его самые смелые мечты не соответствовали тому, насколько хорошо он в действительности себя чувствовал.

О боги, о боги…

Он пытался дышать, чтобы пережить оглушающие ощущения.

Она даже ничего не делает. Она просто держит кончик его члена во рту. Зачем? Почему она…? Она посмотрела на него снизу вверх сквозь ресницы, а потом что-то внутри ее рта погладило его.

Это был ее язык. Должен быть.

Очень медленно и нежно она двигала головой вверх и вниз, лаская губами и языком каждый дюйм его кожи. Это было невыносимо. Ползучая потребность двигаться снова возникла внутри, на самом краю осязаемости, но жар не подавлял все вокруг, как обычно. Нет, просто… он чувствовал себя невероятно хорошо.

Изо всех сдерживая дыхание, Кеншин пытался за что-то ухватиться. Он хотел, нуждался в том, чтобы сделать что-нибудь, но не знал, что именно. И она посматривала на него время от времени, дразня кончик его члена. Всего лишь кончик. Она двигалась верх и вниз, вверх и вниз, мучая его сладчайшими из прикосновений, которые он когда-либо ощущал.

Ее пальцы плотно обхватили основание его члена, и иногда она легонько сжимала его.

Это было ужасно.

Это было восхитительно.

Это было совершенно ужасно и восхитительно одновременно, лучшее из того, что он когда-либо ощущал, и как бы он ни старался молчать, смущающие его звуки продолжали срываться с его губ.

– Ооо… Томоэ… это…

Он просто не мог молчать, как должен молчать настоящий мужчина. Когда теплый жар ее рта окружал его плоть, а кончик языка ласкал так нежно…

И несмотря на все это, досаждающего ему жидкого огня не было. Потребность в движении заставляла его извиваться, заставляла выгибаться дугой и вжимать пальцы в футон, но он не кончит. Он не понимал, почему. Это не имело никакого смысла. По логике он должен был уже кончить десять раз, но не мог. То, что творилось с ним прямо сейчас, было лучшим, что он когда-либо испытывал, но он не кончал. Должен был, но не мог.