This one. Книга вторая. Ирисы под кровавым дождем (ЛП)

– Ты уверен, что все могут? Откуда ты знаешь? – спросила она почти с любопытством.

Он покосился на нее. Она не выглядела разочарованной. Нет, вместо этого она словно… недоумевала? Как будто она действительно не знала этого.

– Эээ… – Когда он пришел к такой уверенности, если она этого не знала? Кеншин наморщил лоб, потирая себя между бровями, пытаясь вспомнить. – Просто… люди всегда так говорили. Когда я был в Кихетай, другие солдаты рассказывали у костра о подобных вещах. Самураи в гостинице Оками-сан, когда возвращались из Шимабары, были еще хуже. И Иидзука-сан тоже. Даже Мастер, когда дразнил меня.

– Таким образом, любой мужчина говорит так, и поэтому это правда?

Почему ее тон такой сухой? Кеншин остановился, увидев скепсис на ее лице.

– Эээ, да, – пробормотал он нерешительно. Разве не так? Зачем всем этим людям лгать друг другу? Они же не знали, что он слушает…

– Послушать женщин, – продолжала она таким же сухим тоном, – так все мужчины свиньи. Ни один из них не способен доставить удовольствия своей жене. Так что хорошая жена должна просто лежать на спине, и пусть мужчина делает все, что хочет, так долго, как пожелает. А когда он кончит, послушная жена даст ему заснуть и сделает всю работу сама.

Распахнув в неверии глаза, Кеншин приоткрыл рот. Протест уже был готов сорваться с его губ.

– Но в этом нет никакого смысла!

Ее взгляд смягчился, уголки губ чуть поднялись вверх.

– Неужели? – спросила она. Ее глаза искрились озорством.

Понимание обрушалось на него, как удар молнии посреди ясного неба, когда он сравнил обе версии, и облегчение захлестнуло его. Он не был ненормальным или неспособным. Это все не о нем. Это может быть общим для всех. Безумное чувство облегчения было настолько подавляющим, что неконтролируемый смех вырвался из его уст. Он закрыл глаза руками и свернулся на футоне, дико хохоча от облегчения.

О боги, все это время… Все эти паника и напряжение, этот страх… над тем, что может быть совершенно естественным явлением! Что ему тогда сказал Мастер? Ты слишком много думаешь, но недостаточно, чтобы спросить. Как это уместно в настоящий момент.

Я на самом деле идиот.

Потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, вновь нормально дышать и овладеть своим истерическим и совершенно недостойным хихиканьем. Когда ему, наконец, это удалось, он увидел, что она смотрит на него с нежностью.

– Я люблю тебя, глупый мой муж.

Он улыбнулся ей облегченно. Как хорошо было услышать от нее эти слова, услышать, что она тоже его любит. Что их чувства взаимны.

Они любили друг друга, и это было так просто.

Она погладила место рядом с собой. И на этот раз… на этот раз он не колебался, двигаясь к ней и целуя ее. Ее пальцы прикоснулись к его щеке, скользнули в его волосы, чтобы притянуть его ближе для ответного поцелуя.

Комментарий к Глава 25. Компетентность

Арт: https://vk.com/photo-128853700_456239024

========== Глава 26. Сбор урожая ==========

Дожди наконец прекратились, и осень медленно уступала место зиме. Их поле пострадало от воды, но не все было потеряно. Кеншин старательно обрезал увядшие и почерневшие листья и удалял погибшие растения, чтобы они не загнивали в земле. Это была безрадостная работа, но он знал, что сделать ее необходимо, иначе немногие оставшиеся в живых растения погибнут.

К счастью, почва просыхала. Ночи неуклонно становились холоднее, но утреннее солнце еще было способно прогнать мороз. Если земля замерзнет, это уничтожит малейший шанс на созревание, еще остававшийся у растений. Тем не менее, несмотря ни на что, Кеншин надеялся, что возможно, все же возможно… хотя бы часть их тяжелых трудов даст результат. Он хотел бы увидеть то, что вырастил собственными руками, положив столько усилий. Это стало бы ощутимым доказательством того, что он хорош не только в искусстве убийства.

Да, он мог бы показать Томоэ, что не только убийца.

Когда дело доходило до моментов их близости, то проблема его удовольствия по-прежнему висела между ними. Он держался изо всех сил, позволяя ей прикасаться к себе, но… когда жидкий огонь поднимался в его жилах, ощущение было настолько интенсивным, что все заканчивалось быстро и резко. В глубине души Кеншин понимал, что несправедлив к самому себе. Но какой в этом толк, если всего несколько поглаживаний приводили его к краю, а результатом становился этот ужасный беспорядок? А белье стирать Томоэ!

Он не мог не чувствовать себя плохо, думая об этом.

Несмотря на его протесты, Томоэ была непреклонной и почти не давала сперме проливаться. Так что через некоторое время они, возможно, выяснили бы способ и для него. Хотя бы для того, чтобы успокоить ее.

В дневное время к ним поступал увеличивающийся поток посетителей – в большинстве случаев дети. Оказывается, дети их соседа, Ичиро, Нобуро и Аими-чан, были в таком восторге от прошлой игры в новом месте, что осмелились пригласить нескольких своих друзей прийти вместе с ними. Логика такого выбора была очевидной – встретиться где-нибудь посередине, чтобы никому из детей не пришлось идти слишком далеко. И хотя Кеншин и Томоэ не были против их визитов, они беспокоились о том, что могли бы подумать родители. Но, к счастью, к этому времени их репутация улучшилась достаточно, чтобы сгладить острые углы. По всей видимости, Химура были признаны заслуживающими доверия членами общества.

По иронии судьбы улучшению репутации как раз поспособствовала работа Кеншина. Теперь, когда наступила поздняя осень, простуда распространилась по обширной территории, множеству людей требовались медикаменты. И если они не приходили в дом, то останавливали Кеншина и Томоэ по дороге или в деревне, куда те приходили за продуктами.

В некотором смысле так было легче. Не нужно было ходить по улицам, чтобы продать лекарства, люди приходили сами. Однако встал вопрос, где достать еще. Их запас подходил к концу, а идти за новыми они не могли. В конце концов, зная столько о таком деле, как они, единственный выход был купить в Киото.

К счастью, Иидзука-сан навестил их в конце одиннадцатого месяца. Вместе с новостями он принес еще одну полную аптечку. Когда Кеншин спросил о ней, Иидзука усмехнулся и ответил, что это такой способ платить ему жалованье, почти так же, как платили ему, пока он находился в Киото. В некотором смысле, это было оправдано.

Когда разговор зашел о повстанцах, оказалось, что ситуация несколько изменилась – Чоушуу вытащили Такасуги из тюрьмы и делают все возможное, чтобы заручиться поддержкой в провинциях. Однако Киото полностью находился под контролем Бакуфу, и даже подозреваемых в поддержке популистских идей отлавливали и подвергали репрессиям.

Иидзука-сан предупредил, что теперь, когда все изменилось, перемены последуют быстрые, и попросил Кеншина приходить на встречу с ним каждые две недели на дороге из Оцу в Киото. Для Кеншина это не было проблемой. Он любил гулять, а встречи с Иидзукой-саном на полпути позволят Томоэ не вспоминать о проблемах с мятежниками. Она наконец-то призналась ему, что предпочла бы не встречаться с Иидзукой-саном, если это возможно. Кеншин понимал ее. Его ближайший начальник был не самым приятным человеком, и ни он сам, ни Томоэ не хотели бы возвращаться к войне, сражениям и мятежу без необходимости. Но в то же время его обязанности оставались его обязанностями, и он не мог избежать их.

И конечно теперь, когда он больше не был безымянным лицом для людей в этой местности, люди останавливались поболтать с ним каждый раз, когда он выходил из дома. Особенно им было интересны его одиночные походы.

Это же так странно – несколько месяцев он никуда не выходил без Томоэ, верно? И хотя Кеншин не любил лгать, правда была последним, что он мог им сказать, так что он уклончиво отвечал, что пополняет запасы в горах. Это отчасти было верным – он встречался с Иидзукой-саном на горной дороге и действительно пополнял запасы во время этих встреч. А в остальном… это же было его личное дело.