Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Марти! Это кошмар! Это просто ужас! Я не спал всю ночь! Я не знаю, что делать! Я умру здесь! Марти, прошу, если ты найдешь мой труп, скажи моим родителям, что я очень любил их! Скажешь же?! Нет, Марти, ничего им не говори! И трупа моего не ищи! ПРИДИ И СПАСИ МЕНЯ! – после чего трубку бросили. Сначала брошена она была Анжело. А затем и Бэйном – телефон просто вывалился из его трясущихся рук. Сердце застучало как бешеное, по телу пробежала нервная судорога. Если бы с Анжело действительно что-то случилось, Мартин не простил бы себе этого.

Оператор переодел промокшие штаны, натянул на себя первую попавшуюся футболку и кинулся к выходу.

Утро задалось…

Мартин преодолел расстояние от своей квартиры до жилища Анжело за рекордное время. Кажется, в одном месте он даже умудрился перегнать маршрутку. Надо было видеть лицо водителя. Хотя еще интереснее было посмотреть на лицо самого Бэйна. За четыре с половиной километра, что пробежал оператор, парень успел надумать всякого и даже больше. И каждое новое предположение по поводу того, что же могло произойти с журналистом, было страшнее предыдущего, начиная с посещения парня разъяренной мафией, которую уже порядком достало читать про себя разоблачающие статьи, и заканчивая зелеными человечками, которые вовсе не воровали коров для того, чтобы продолжить свой род, как предполагал Кьярэ. Если подумать, этот маленький недомерок успел нажить себе столько врагов, что было бы проще по дороге к нему сразу же купить Анжело мраморную шкатулку, а не надеяться на то, что он еще жив. Но Бэйн старался не слишком накручивать себя и не представлять обезображенное тело друга, нанизанное на железный прут и с гвоздями, торчащими из его белобрысой головы.

«Если с ним действительно что-нибудь случится!..» – Бэйну было страшно об этом даже заикаться. Как он будет жить без этого болтливого идиота? На кого он будет злиться и кого тайно до ужаса ревновать ко всему, что движется, да и не движется?

По идее, Бэйну давно уже стоило и вовсе признаться Анжело в своих чувствах, а не строить из себя его вроде бы как бы даже друга. Мартин не считал Анжело другом. Вообще ни разу не считал! И, конечно же, ему очень хотелось, чтобы и Кьярэ испытывал к нему нечто большее. Но журналист жил своей работой в своем собственном мире, в который никого не пускал. Даже Бэйна. Конечно же, это расстраивало Мартина, но и сделать ничего он с этим пока не мог. Он и сам не входил в ряды открытых для всего мира людей.

Анжело жил от Бэйна всего в паре остановок. Очень длинных, но все-таки паре! Оператор добрался до дома друга примерно за двадцать минут, влетел в уже было закрывавшийся лифт, напугав этим пребывавшего там мужчину и пуделя, которого незнакомец держал в руках, и через пару минут стоял у злосчастной двери. Злой, облаянный, обеспокоенный, но надеющийся на лучшее.

Мартин наклонился к двери и прислушался, размышляя над тем, следует ли открывать дверь или, быть может, все-таки вернуться и прикупить шкатулочку, а, быть может, и сразу две? Но ответом ему была тишина. Парень дернул дверную ручку. Закрыто.

- Хм… – многозначительно протянул он, после чего порылся в карманах своих штанов, выудил мощную связку ключей, нашел среди них плоскую, имитирующую раскатанного по асфальту хомячка пластинку и прижал ее к поверхности двери. Невидимый сенсор сосчитал хранящуюся на «трупике хомячка» информацию и отпер замок. Бэйн, как шпион, медленно приоткрыл дверь и опасливо заглянул в коридор. Никого. Тишина. Парень осторожно зашел в квартиру, прикрыл за собой дверь и прокрался к единственной комнате в квартире. Кровать Анжело походила на комок из ткани, весь пол был усеян исписанными листками бумаги, ручками и карандашами. Посреди комнаты прямо на полу стояла древняя печатная машинка из красного дерева. В общем и целом в комнате царил настоящий хаос.

«Вроде бы все как всегда…» – недоумевал Бэйн, стараясь найти хоть одну подсказку о том, что же здесь могло произойти. Но все валялось на своих местах. На кухне Анжело тоже не оказалось. Лишь на заваленном грязной посудой и бумагой столе сидел большой кот и слизывал что-то съестное со свеже-загрязненной тарелки. Увидев Бэйна, кот навострил уши и заурчал как трактор, ожидая того, что парень его погладит. Но оператору было не до кота!

«Где этот чертов… А… Вот же он…» – подумал Бэйн, рискнув открыть дверь туалета и обнаружив Анжело сидящим на крышке унитаза с прижатыми к груди коленями и вооруженным туалетным ершиком. От скрипа двери парень вздрогнул и завопил:

- Не-смей-ко-мне-приближаться-чертова-кошатина! Именем-закона-всемирной-несправедливости-журналистской-гордости-и-вселенского-беспредела!

«Чего?» – Бэйн лишь приподнял левую бровь, уже привычно смотря на своего друга, как на идиота. Бэйн с легкой руки журналиста овладел этим мастерством в совершенстве.

- А! Бэйн! Это ты!!! – счастью Анжело не было границ. Он вскочил с унитаза, отшвырнул от себя ершик и уже хотел было кинуться к другу, но резко остановился. Кот, поняв, что гладить его никто не собирается, решил сам подойти к Бэйну и потереться о его ноги, не прекращая мурчать, периодически поднимая морду и буравя Мартина требовательным взглядом.

«Гладь меня!» – говорил этот взгляд. Парень не выдержал, и, несмотря на свой легкий страх, возникший после того, как он узнал, что же это за милый зверь, все же протянул руку и погладил кота. Кот заурчал громче. Анжело всхлипнул.

- Не трогай это чудовище! – прохныкал он, вновь забираясь на унитаз. – Оно… Оно страшное и кровожадное!

«Я в курсе», – хмыкнул Бэйн.

- И я ему не нравлюсь!

«Ты вообще много кому не нравишься…» – резонно вздохнул оператор.

- Бэйн, ну почему ты не взял его к себе?! – продолжал ныть Анжело, плавно переходя в обвинения.

«С хрена ли?!» – парень показал другу средний палец, намекая на то, что кошатину взял Анжело, вот пусть сам за ней и ухаживает.

- Но Бэйн! Я не могу жить в одной квартире с чудовищем!

«А я, можно подумать, могу!»

- Он хотел меня убить! – Мартин был бы и рад испугаться и забеспокоиться из-за подобного заявления, вот только слишком хорошо он знал Кьярэ. Журналиста что ни день, то кто-нибудь да убивал. Вот в прошлом месяце на его жизнь покушался продавец сосисок в тесте. Видите ли, блондин как всегда купил себе уличное лакомство, которое Бэйн никогда не одобрял, а следующие три дня просидел на фаянсовом друге, только и успевая держаться за его края, дабы не взлететь и не выйти на орбиту. Все пожимания плечами оператора, говорящие о дурости Анжело и «С кем не бывает, больше не будешь жрать сосиски из крыс», никакого впечатления не произвели. Кьярэ был уверен, что загорелый продавец – наемный убийца, который хотел расправиться с ним!

«Ну да, наемных убийц же хлебом не корми, дай побыть продавцом сосисок или помыть полы! А уж как они любят мести улицы! Мама не горюй, прячь метелки и сиди тихо. Увидят, отнимут и наведут порядок!» – изображал Бэйн немой ужас.

А как-то раз Анжело поскользнулся на мыле в общественной прачечной и затем неделю рассказывал всем и каждому, как его хотели убить, коварным образом обрисовав все как несчастный случай. Причем с каждым разом история становилась все красочнее, и последним слушателям посчастливилось оценить полуфантастическую историю, в которой разве что межгалактического звездолета для полного счастья и не хватало.

«Хотел убить? И ты туда же, котик?» – Бэйн не смог сдержать улыбки, насколько бы не была опасна эта кошатина, она оставалась… кошатиной! А Бэйн любил кошек.

- Марти, ну пожалуйста, забери его, я так больше не смогу, я проснулся, а он, представляешь, спит у меня на груди!! Он хотел меня задушить!! Он такой тяжелый!! Он такой страшный!! Боже-мой-как-же-я-его-боюсь-это-кошмарное-чудовищное-исчадие-ада-выкидыш-преисподней-домашнее-животное-сатаны-дитя-чистилища-кошмар-кошмар-кошмар!

Бэйн бы от души посмеялся над Анжело, если бы ни одно НО. Блондин Действительно боялся кота. Да, журналист был еще тем истериком, умел здорово накрутить себя и приукрасить ситуацию до такой степени, чтобы довести себя до неконтролируемой паники. И вывести его из этого состояния было не так просто. Сначала Анжело начинал много, громко и сквозь слезы бормотать всякую белиберду, которая медленно перетекала в параноидальную хрень. Зная об этом, парень бесцеремонно выпнул наглого кота из туалета, закрыл за собой дверь и шагнул к журналисту.