Трансильвания: Воцарение Ночи (СИ)

— Еще одна явилась. Полагаю, ты — Лора. Имея дело с вампирами постоянно, я всегда теперь держу оружие при себе. Похоже, что ты — новенькая. Его невесты были умнее и осторожнее. А ты то ли совсем глупая, то ли бесстрашная. Войти в логово к монстру одна и без какого-либо оружия. Тоже жаждешь воскресить своих детей со своим господином? Думаю, ты была хорошей при жизни. Может, мне и немного жаль, но я уже говорил и невестам, и самому Дракуле, чье нутро такое же гнилое, как мое лицо: больше на его электрический стол я не вернусь никогда.

Кол уже приблизился к сердцу, напрасно я пыталась удерживать руки монстра от себя подальше. Этот живой труп явно обладал силой десятерых вампиров. Я уже приготовилась к неизбежному, когда в воздухе раздался звук выстрела, «лицо» моего несостоявшегося убийцы исказила гримаса боли, и он свалился рядом, прочно придавив меня своей тушей к земле и конвульсивно дергаясь от боли. Веки создания безумного ученого еще подрагивали, давая понять, что он в сознании.

— Еще как вернешься. — Послышался знакомый до боли голос. — Тебя для того и создали, чтобы доказать, что не один Господь способен порождать жизнь на планете. Теперь же твоя жизнь послужит моим целям. Ты поможешь воскресить моих детей. Снова. Можешь быть спокоен, твое согласие не требуется. Мы и без него справимся.

Владислав наклонился, и, усмехнувшись так, что стали видны заостренные клыки, одним рывком вытащил меня за руку из-под тяжелой, как вагон кирпичей, туши трупа.

— Лора, Лора. Только на пять минут выпусти из дома, уже обнаружишь ее под очередным мужиком из Монстрлэнда. Никакого понятия о супружеской верности, преданности, любви, моральных ценностях.

— Остроумно, аж обхохочешься. — Я закатила глаза, а затем благодарно на него посмотрела. — Спасибо. Я думала, что умру здесь и сейчас, сегодня.

— Избавь меня от этого дерьма. Мать моих детей должна научить их всему, чему в свое время ее научила наставница. Дети вампиров пребывают в звериной форме до биологического возраста в три года. Они еще не умеют превращаться. После трех они смогут выглядеть, как обычные дети и будут взрослеть, преодолевая половое созревание до биологического возраста в двадцать два года. После этого все процессы в их организмах остановятся, и больше они не постареют ни на день. А полное взросление от рождения до биологического возраста в двадцать два года по меркам этого мира пройдет у них примерно за три-четыре месяца. Уже через месяц можно будет судить, похожи ли наши дети на папу или на маму. Так что твоя смерть — последнее, что мне сейчас нужно, когда мы — без пяти минут полноценная семья.

— Это все значит, для чего я вообще нужна?

Он смерил меня таким взглядом, который, я была в этом точно уверена, в будущем послужит источником вдохновения для поднятия вопроса во многих странах о введении возрастного ценза 18+ на многие произведения, как искусства, так и так называемого «искусства». Не выдержав накала, я покраснела.

— Хорошо, когда люди без слов понимают. — Улыбнулся граф, и, взяв монстра за руки, обратившись в нетопырей, мы взмыли вверх. Путь до дома по воздуху прошел весьма странно и необычно. Представьте себе двух вампиров, держащих за руки огромного уродливого монстра, да еще и передвигающихся по небу. Представили? Лично мне эта сценка напоминала один момент из сказки русского писателя о лягушке, которая путешествовала с утками, несущими ее на веточке в клювах по небу.

Снизившись на поляну у дверей замка, мы перетащили чудовище через порог вместе с подоспевшим на помощь монархам испуганным и побледневшим дворецким Робертом…

Черные небеса взрезал очередной электрический разряд молнии, когда мы с мужем вошли в лабораторию. Взмыв на мост под самым потолком, мы перегнулись через перила, наблюдая за процессом. Внизу копошились впервые увиденные мной карлики весьма нечеловеческого происхождения. До сей поры я даже не знала, что такие субъекты делят с нами замок.

— В девятнадцатом веке у меня был главный помощник в этом деле. — Произнес Владислав, глядя вниз на то, как хлопочут Амбердо и Роберт, раздавая приказы карликам и укладывая все еще не очнувшегося от воздействия серебряной пули, выпущенной из кольта графа, монстра Франкенштейна на подъемный механизм. Похоже, врач-акушер выполнял свои обязанности перед детьми короля даже после того, как они покинули тело матери. — Горбун был самым верным слугой и другом. Мы зачастую обменивались жизненными советами. Но охотник с моей дальней родственницей и компанией убили его. Теперь, единственные, кому я могу довериться в этом вопросе — Андерсен и дворецкий. Но от них много суеты и мало толку. Повешенный, которого я в последний момент вытащил из петли и дал своей крови, зависший между жизнью и смертью, беспрекословно исполнял мою волю. Порой, я скучаю по нему.

— Почему эти люди так поступили? Почему они убили твоего друга? — Я взяла мужа за руку. Невыносимо было смотреть даже на тень боли в его глазах. Эти глаза… Весь он… Создан для любви, а не для боли. Такая красота просто не должна страдать. Не имеет права.

Он обернулся ко мне и улыбнулся своей самой теплой улыбкой. — Им всегда не терпелось покончить со мной, с моими невестами, детьми. Они хотели уничтожить и стереть с лица Земли все, к чему я прикасался, чтобы не осталось даже упоминания обо мне. О чудовище. Девушек постигла жестокая смерть. Одну мою невесту уничтожили святой водой, другая сгорела, третьей вонзили серебряный кол прямо в сердце. А они никому не желали зла. Они просто хотели жить и воспитывать детей. Вместе со мной. Но можешь так сильно не переживать. Дело былое. Я уже почти забыл и живу дальше. Начинаю постепенно забывать, что и сам вскоре умер и оставался мертвым, пока Дьявол не дал мне третий шанс.

— Он, наверное, пугает… Ну… Дьявол, в смысле. Я столько слышала о нем от матери, из книг… Наверное, увидеть воочию — не то же самое. — Я намеренно сменила тему. Я видела, что его все еще трогает гибель невест, но не хотела проронить вслух, что если они умерли и не воскресли, туда им и дорога. Типичная женская ревность и борьба за территорию, но я была рада, что сейчас мне не приходится делить мужа с тремя полуобнаженными вампиреллами-прошмандовками. А уж о том, в каком виде они разгуливали по деревням, мне рассказывал даже Роберт.

— Он — просто Пустота и Тьма. У него нет души, но он — не вампир. Он — нечто иное. Когда находишься рядом с ним, из груди у тебя словно вытягивают всю радость, и ничего не остается. Ни любви, ни света, ни добра. Один лишь мрак. Первобытный и хаотический.

— Жутковато. — Задумавшись, я устремила взгляд вверх, наблюдая за тем, как яркий, слепящий глаза разряд молнии мелькнул на черном небосводе. — Небо было чистое сегодня. Ни облачка. А гроза прямо как по заказу. — Задумчиво пробормотала я.

— Она и есть по заказу. — Тихо произнес Владислав. — Я управляю погодой.

Среди карликов в традиционном черном и главных помощников в одеждах такого же цвета, мы, как монархи, выгодно выделялись контрастным зеленым и черно-золотым. На мне было надето яркое изумительного изумрудного цвета бархатное платье в пол с глубоким декольте и зеленые замшевые туфли на каблуке без узоров. Я увенчала свою голову диадемой, которой меня короновали в день свадьбы. Мой муж же был обречен в чем угодно выглядеть идеально, но сегодня, исключения ради, надел на черную атласную рубашку черно-золотой камзол. В остальном же он не изменял себе: черные брюки и сапоги, волосы зачесаны назад и забраны в хвост, золотая серьга в левом ухе. Я завистливо вздохнула. Мне приходилось часами приводить себя в порядок, наводить макияж, делать завивку, чтобы выглядеть, как королева. Он же не заморачивался, надевал то же, что и всегда, разве что варьировал цвета, но всякий раз выглядел безупречно, достойно короля.

— Поднимай рычаг! Поднимай монстра! — Скомандовал амбициозный Амбердо, и Роберт поднял вверх какой-то рычаг в стене.

Монстр постепенно пришел в себя, когда подъемный механизм пришел в движение. Молчать он и не думал, а изрыгал на наши бедные головы проклятия и характеризуя нас всеми известными ему эпитетами, разве что не используя матерные по той простой причине, что его создавали в этом мире, а не в моем, и он не успел, грубо говоря, нахвататься.