This one. Книга вторая. Ирисы под кровавым дождем (ЛП)

Она тоже привыкла к этому ощущению, судя по тому, как ее голос понизился, стал более расслабленным от удовольствия. Ее бедра соблазнительно подрагивали от его действий. Возможно, если бы я только посмел…? Кеншин сделал паузу, сосредоточившись. В центре ее складок было место настолько чувствительное, что она всегда ахала, когда он касался его. Он осторожно лизнул его, немного дразня… перед тем как выдохнуть и всосать его.

– Кеншин! – вскрикнула она. Ее голос почти прервался от удивления, она напряглась, запустив пальцы глубоко в футон, выгнувшись. Он тут же отстранился, поднимая глаза, чтобы посмотреть на нее.

Ее глаза были широко распахнуты, почти дикие… и она задыхалась, как никогда ранее. Ее щеки раскраснелись просто очаровательно. Она перевела дыхание, прежде чем потребовать:

– Сделай это снова.

Он усмехнулся и послушался. Не прошло много времени, прежде чем задаться вопросом о ее влагалище. Как бы ни был хорош ответ на облизывание и сосание ее складочек, это было не совсем то, на что он надеялся. Он переместил вес на левую сторону и скользнул к ее отверстию пальцами. Медленно он погрузил один палец внутрь. Это выглядело так хорошо, когда он утонул в ней, отметил он с некоторым трепетом. Там было так тепло и влажно, ее плоть была так податлива под его пальцем, а ее соки вытекали наружу. Как бы это выглядело, если бы он погрузил в нее что-то более толстое…?

Ее стоны показали, что она согласна с этой идеей. Он осторожно начал толкать палец внутрь и наружу, приноравливаясь к движению, прежде чем вернуться к облизыванию ее складок.

– Кеншин… больше, – застонала она, извиваясь на футоне. Ее бедра дрожали рядом с его плечами. Жидкий огонь, наконец, потек по ее жилам в поисках ужасно необходимого, безотлагательного выхода. Он удивился. Обычно она была быстрее, но опять же, она уже кончила один раз, прямо перед тем, как он предложил эту новую прихоть. Сосредоточившись, он сунул еще один палец внутрь, скручивая его так, как он точно знал, ей нравится.

– О да… вот так, – низко простонала она.

Ее тяжелое дыхание углубилось, и она снова выгнула спину, сжав пальцами постель, ища, за что схватиться. Она была определенно близко. Кожа блестела от пота. Самое время привести ее к краю, решил он и сильно всосал ее клитор, быстро и жестко погружая пальцы внутрь.

– Ооо… – Она вся дрожала, напряженная, как струна, а затем… – Кеншиииин! – закричала она, и ее соки затопили его язык волной сладкого нектара.

Отчаянно дыша, она расслабилась… совершенно вымотанная.

Его пальцы выскользнули наружу, он последний раз лизнул ее складки, прежде чем сесть. Он не мог не смотреть на нее с восхищением, и чувство гордости росло в нем. Он мог бы делать это снова и снова, до скончания веков, и неважно, как онемели сейчас его губы. Лениво он вытер лицо рукавом.

Она была так совершенна, так красива, так добра… она позволяла ему удовлетворять его любопытство и тактично игнорировала его недостатки и постоянные неудачи. Он вздохнул. Такая жена действительно была для него благословением.

Возбуждение от момента застало его тоже, в результате он был весь мокрый, а в паху ощущал страшное давление. Он не возражал против него. Независимо от того, как неудобно он при этом себя чувствовал, было лучше для него игнорировать эту боль, пока он трудился, чтобы удовлетворить ее. Подарить ей радость было лучшим ощущением, которое он когда-либо чувствовал. Это позволяло ему игнорировать собственные недостатки и знание того, что хороший муж должен быть в состоянии заниматься сексом с ней, чтобы угодить ей так же, как могли большинство мужчин.

Как не мог он.

Даже если он и задавался вопросом, каково это проскользнуть внутрь нее, почувствовать, как ее тепло пульсирует вокруг него…

Кеншин вздохнул. Бесполезные мечты.

В тот момент, когда ее пальцы скользили по его промежности, он уже был готов кончить. Как он сможет довести ее до края, если не может держаться даже минуту или две? Он был странным, нелепым, и таким неудачником. Так что вместо того, чтобы питать бесплотные надежды, лучше уж так. Ртом и пальцами он мог доставить ей удовольствие, и так было лучше для них обоих. И ему нравилось видеть ее такой…

Кеншин взглянул на нее – она больше не задыхалась. Вместо этого почти хмурила лоб.

– Что такое? – спросил он, немного волнуясь. Она была вполне удовлетворена им раньше, так почему она хмурится? Что он сделал неправильно сейчас?

– Кеншин, иди, ложись со мной, – пригласила она, похлопав по футону рядом с собой.

Эээ… хорошо. Я могу сделать это. Он нерешительно поднялся вверх и лег рядом с ней, подперев голову рукой. Она повернулась к нему лицом. Ее ки была теплой, но беспокойство в глазах стало очевидным. Медленно, без угрозы, она подняла руку и провела ею по его щеке. Он закрыл глаза, наслаждаясь ощущением. Ему начали приносить удовольствие его прикосновения, усиливающаяся близость между ними. Но все-таки, почему она выглядит такой беспокойной? Он думал, что сделал все хорошо – ей, кажется, понравилось. Ему тоже.

– Мне нравится то, что ты делаешь для меня, – наконец прошептала она. Ее глаза были темными, как звездное небо, мягкие и любящие. Но зачем эта морщинка между бровями? – Но я чувствую себя эгоисткой, наслаждаясь этим так, как плохая жена.

Что? Его глаза распахнулись от удивления.

– Но, но… ты так совершенна? Как ты можешь чувствовать себя эгоисткой?

Уголки ее губ чуть дрогнули.

– Потому что я получаю столько удовольствия в такие моменты, а ты почти никогда не кончаешь.

Это не имело никакого смысла – вообще.

– Но я люблю делать так, – поспешил объяснить он, чтобы пресечь ее сомнения в зародыше. – Я чувствую себя так хорошо, просто наблюдая за тобой. Мне нравится радовать тебя. На самом деле! – добавил он почти отчаянно. Она не должна чувствовать себя эгоисткой, словно плохая жена, она совсем не такая!

И, и… ему так не хотелось снова сталкиваться с неудачами. Только не снова. Не так, словно он маленький мальчик в теле мужчины. Нет, эта тема определенно была слишком неудобной для обсуждения. Он посмотрел в сторону, прячась от ее взгляда, пока его уши почти горели.

– Кеншин, я знаю, что тебе нравится меня радовать. Так очевидно, что тебе это нравится. И мне это тоже нравится, но…

– Но…? – Он рискнул бросить на нее быстрый взгляд. Проклятая морщинка все еще была там!

Медленно она провела рукой по его подбородку, двинула ею ниже, по его руке, по боку, пока ее рука наконец не нашла его пах. Целенаправленно, но очень мягко она прижала ладонь к его члену. Ее руку отделало несколько слоев ткани, но сразу возникло ощущение необходимости двигаться, сделать что-нибудь, что угодно, оно вспыхнуло в нем, пробрало до костей, проникло в кожу и растеклось по венам.

– Тьфу, – пробормотал он, готовясь к набегающей волне.

Ее ласка стала мягче, почти дразнящей, и жидкий огонь потек по его жилам. Нет, нет… Кеншин зажмурился, но потребность избежать этого была сильнее. Напряженный, как перед прыжком, он отстранился от ее прикосновений, глотая воздух. Чувство предательства осело горькой солью на языке.

– Не делай этого, – прошептал он жестко.

Ее глаза были серьезными, а ки теплой и устойчивой. Она наклонила голову в сторону и спокойно спросила, словно спросить об этом было вполне разумно:

– Почему нет? Почему я не могу заставить тебя чувствовать себя так же хорошо?

А может, это было… но, но… он просто…

Он не мог смотреть на нее, не сейчас. Он любил ее, он доверял ей, но он также хотел быть хорошим мужем, человеком, которым она могла бы гордиться. Он хотел угождать ей, сделать для нее все, что мог, но факт был в том, что…

– Я такой неспособный, – тихим голосом признался он, ощущая себя хуже, чем все предыдущие месяцы.

– Как так? – спросила она, по-прежнему спокойная и собранная, будто они говорили о погоде.

– Я, я… Ах, мужчина должен долго оставаться твердым, чтобы удовлетворить свою женщину. Я имею в виду, занимаясь сексом. Но, но… Я знаю, что не могу. Если бы мы сделали это, я бы кончил слишком быстро, и это стало бы ужасной неприятностью, и все было бы кончено, и я бы опозорился и разочаровал тебя, и я даже не смогу довести тебя до края таким образом. Я знаю, что не смогу, – бормотал он, пытаясь объясниться, заставить ее понять, почему это было невозможно.