Камень сердолик (СИ)

Дорогие читатели, предвижу вопросы про Палого Листа. Так вот, я про него не забыла, история его пойдёт отдельной главой и в самое ближайшее время.

========== Глава 35. Палый Лист. Часть первая ==========

Прощание не затянулось надолго. Циркачи попрощались с Сёстрами – особенно горячо с теми, с кем общались в последние… и не только дни. Клим подметил, что Рик и Додо выбрали себе подружек и явно собирались вернуться с самыми серьёзными намерениями. Что до Зика и Унора, то первый вроде бы начал оказывать знаки внимания похорошевшей Нулле, которая его сначала погоняла немного для порядку, а потом, кажется, простила. Простила после того, как с ней поговорили Звезда и Росинка, объяснив, что целью весёлой ночи после пира было появление на свет одарённых малышей и что Зик не так уж виноват в невольной измене… Что же касается Унора, то он явно был из той породы мужчин, которых именуют «кобель обыкновенный», и развернуться ему до поры до времени не давал только физический недостаток. Так что Клим не сомневался, что Унор окажется отцом далеко не одного малыша.

Кстати, Звезда и Климу делала насквозь прозрачные намёки по поводу улучшения генофонда Сёстёр, но он, не желая ссориться, просто включал дурака. Генофонд генофондом, но где-то его ждал любимый, отец его ребёнка, и изменять ему, пусть даже и для пользы дела, Клим считал неправильным. Похоже, это поняли и Сёстры, так как Звезда отстала от Клима довольно быстро. Да и Рушану это не понравилось, он каким-то образом почувствовал суть беседы Звезды и Клима и насторожился, успокоившись только тогда, когда этот не слишком приятный для Клима разговор прекратился.

Но с Сёстрами, особенно со Звездой, Росинкой и Раковиной, а так же с братом Зоркие Глаза Клим распрощался вполне сердечно. Учитывая то, как их приняли и как помогли с одеждой, оружием и припасами, благодарить Лесных Сестёр было за что.

Что же касается Руши, то его на прощание затискали все без исключения, особенно переживала Раковина, уже успевшая привязаться к мальчику, как к родному внуку. Рушан все объятия и поцелуи вытерпел стоически, а старую Гортанку утешил словами, что она ещё будет нянчить его маленьких братиков. Правда, тут уже призадумался Клим, но ни вмешиваться, ни переспрашивать ничего не стал, решив в очередной раз, что проблемы нужно решать по мере их поступления.

Появился перед входом и призрак Гуам-Ди, еле заметный в нежном утреннем свете. Старец, дымя неизменной трубкой, обвёл взглядом всех отъезжающих и поднял руку в благословляющем жесте, а после этого медленно растаял в воздухе.

«Позёр», - проворчал Камушек, но больше прощание не прокомментировал никак.

Так что каких-то полчаса спустя весь маленький отряд благополучно тронулся в путь. Клим ехал вторым, сразу за Нур-Туром, оседлавшим самого крупного и быстрого тильга, причём М’Хаши без видимого труда нёс на себе Клима и подросшего Руши, всё время норовя Нур-Тура обогнать. Но тут уж вмешивался Клим, которому удалось наладить какой-никакой контакт с М’Хаши сына. Во всяком случае приказ Клима не перегонять Нур-Тура, потому что это может быть опасно для Руши – мало ли, кто из-за поворота может выскочить – Капелька понял прекрасно и послушно затрусил чуть позади тильга Нур-Тура.

Следом за Климом ехал Палый Лист, за ним двигалась повозка, а замыкали отряд Рик, Додо, Унор и Зик.

Ехать оказалось довольно скучно – тропа ровно бежала под лапами М’Хаши и копытами тильгов, лес, который Руши вначале разглядывал с интересом, довольно быстро надоел мальчику, и тот начал недовольно сопеть, хотя вслух не говорил ничего.

Клим, решив развлечь сына, начал рассказывать ему сказку про Али-Бабу и сорок разбойников, с некоторой поправкой на местные реалии. Так, Али-Баба и Касим оказались детьми родных сестёр-Фаэли, одна из которых была выдана замуж за богатого Гортана. В целом, перипетии сказки с чудесной пещерой, полной сокровищ, Клим сохранил, правда, главаря разбойников сделал Гортаном, совершившим преступление и скрывающимся в горах с шайкой столь же нехороших личностей.

Сказку Рушан слушал с таким восхищением, с такой радостью и предвкушением чуда, что Клим поклялся себе, что сделает всё, чтобы его сын был счастлив и мог спокойно творить эти самые чудеса, а когда подрастёт – чтобы он мог полюбить того, кто ему действительно понравится, и не бояться расправы, если у него окажется не избранница, а избранник.

Неспешное развитие событий растянулось до самого обеденного привала, причём сказку слушал не только Рушан, но и Палый Лист, и девушки в повозке. Мужчины тоже были не прочь послушать, но лес – это всё-таки лес, и полностью отвлечься от окружающей действительности они не могли. Зато Унор, одолжив арбалет Ири, сумел подстрелить парочку довольно крупных толстеньких зверьков, очень похожих на рогатых морских свинок. Как понял Клим, мясо этих животных было мягким и нежным и считалось деликатесом.

Так что обед на привале совместными усилиями был состряпан просто шикарный – жареное мясо, не успевшие зачерстветь лепёшки, ягодный напиток, запечённые в золе то ли плоды, то ли грибы – Клим так и не понял, потому как росли они в земле, но на корнях деревьев и напоминали мохнатые шарики, плоды, напоминавшие по вкусу банан, вишню и грушу одновременно. Руши вместе с девушками успел ещё и орехов нарвать, но орехи были отложены на ужин, слишком плотным оказался обед.

Так после него маленький отряд снова двинулся в путь. Плотно наевшийся Рушан немного повертелся, но потом пристроил голову на плечо Климу и заснул. А Клим, заметив, с какой тоской на него глядит Палый Лист, ободряюще ему кивнул и стал вспоминать сбивчивый рассказ юноши.

***

Палый Лист (настоящего своего имени он Климу так и не назвал, а потому Клим в своих мыслях именовал его только так) был сиротой. Родителей он потерял в год, когда ему исполнилось восемь лет. Сначала несчастный случай на охоте с отцом – тильг на бегу неожиданно споткнулся, и вылетевший из седла Фаэр ударился виском о камень. Потом занемогла мать, она умерла, как шептались служанки, от тоски по отцу. Такое было вполне возможно, Палый Лист помнил, как любили друг друга родители, и даже боль оттого, что она оставляет сиротой единственного сына, не смогла заставить маму жить. Так маленький Фаэр остался один в опустевшем богатом доме. Некоторое время за ним присматривали добрые служанки, а потом появилась сестра мамы, которая, как выяснилось, была замужем за Гортаном. Муж её, хоть и принадлежал к знати по рождению, хоть и семья его считалась богатой, довольно быстро промотал отцовское наследство, так что богатый племянник-сирота в качестве опекаемого пришёлся ему весьма кстати. Так и оказался будущий Палый Лист под опекой дяди и тётки.

Нельзя сказать, чтобы с ним обращались плохо, однако за те годы, пока мальчик подрастал, наследство его родителей таяло, поскольку своих привычек к богатой жизни дядя не оставил, а так как собственных денег у него не было, то он без стеснения запускал руки в состояние племянника, утешая себя тем, что к совершеннолетию мальчика казна как-нибудь, да пополнится. Что же касается тётки Палого Листа, то она отличалась от своей сестры, как небо и земля. Больше всего эта Фаэли любила весёлые развлечения, наряды, разного рода светские мероприятия, которые с радостью принялась посещать, не обращая особого внимания на племянника. С мужем, кстати, у неё был вполне счастливый брак, что доказало рождение троих детей. Две дочери были уже просватаны и обучались в соответствующей школе, чтобы приобрести необходимые для жены знатного Гортана лоск и манеры. Стоит ли упоминать о том, что этот дорогой пансион так же оплачивался из средств юного племянника?

Но более всего дядя Палого Листа гордился своим сыном и наследником. Юноша и впрямь был красив, умён и прекрасно воспитан, умел подать себя в самом выгодном свете, но… Палому Листу пришлось на собственном опыте убедиться, каким может быть прекрасный кузен.