Герцогиня оттон Грэйд

Задержав на миг дыхание, я в ужасе уточнила:

— Причина лишь в этом?

— Вы сомневаетесь? — Улыбка теперь более походит на оскал. — Мы темные маги, леди оттон Грэйд, жалость нам не свойственна.

Звучало уверенно. И в то же время мне вспомнилось, как, едва донеся меня до крыши, принц бросился на помощь другу, несмотря на обещание этого не делать. Невольно улыбнулась, кивнула и едва слышно произнесла:

— Репутация черных магов действительно поистине ужасающа.

Весело подмигнув, его высочество произнес:

— Дэсмонд охарактеризовал вас совершенно верно — вы чрезвычайно умны.

Невольно смутилась от похвалы, но принц добавил:

— И столь же чрезвычайно наивны. Чарующее сочетание.

И тут заговорил маг, сидящий рядом с его высочеством:

— Удивительно, что леди вообще способна разговаривать. Насколько я могу видеть, ее подвергли достаточно сильному воздействию.

Побледнев, я едва дышала, потрясенно глядя на пожилого мужчину.

— Дважды, — подтвердил принц Теодор. — Первый раз довольно грубо и сразу после похищения, повторно длительно, но гораздо более щадяще со стороны Иоланты. Но вы совершенно правы, Рэйн, удивительно, что леди способна разговаривать. Впрочем, полагаю, это следствие внутреннего благородства, живого ума и верности собственным идеалам.

После его слов я не выдержала и достаточно резко произнесла:

— Полагаю, крайне невежливо обсуждать леди в ее присутствии так, словно ее нет!

Маг, сидящий рядом со мной, зло произнес:

— Монастырское воспитание.

Мне хотелось ответить, но в голосе этого человека, как мне показалось, было больше горечи, чем злости. И что поразительно — ни его высочество, ни маг более не произнесли ни слова, отведя взгляд и сделав вид, что вовсе ничего не слышали. Но наблюдая за лордом, сидящим рядом со мной, я заметила, как стиснулась в кулак его затянутая в черную перчатку ладонь, как напряжен он сам. И возможно, следовало бы промолчать, но я негромко сказала:

— Это воспитание, основанное на этикете и нормах морали, принятых в империи. И когда в отношении леди допускаются грубые нарушения этикета и правил приличия, мы воспринимаем это как проявление неуважения либо намеренное оскорбление и не иначе.

Его высочество Теодор странно посмотрел на меня, но не сказал ни слова, как и остальные. Некоторое время карета двигалась в полном молчании, и вдруг сидящий рядом со мной маг глухо произнес:

— Почему нежелание следовать правилам этикета для вас столь оскорбительно?

Я хотела было ответить, но в вопросе слышалась подоплека, которая скорее указывала на личные отношения данного мага, и потому я ответила вопросительным:

— А почему неподчинение даже в мелочах черными магами воспринимается как… — эпитет подобрать не удалось.

Но полагаю, меня поняли.

— Военное воспитание, — вдруг ответил его высочество.

А спустя некоторое время добавил:

— В нашей среде отношения основаны на четком следовании субординации. Проявление неподчинения является прямым следствием бросаемого вызова. На вызов следует отвечать предельно жестоко и быстро, в ином случае есть шанс потери главенствующей позиции.

Невольно вздрогнула, вспомнив реакцию лорда Грэйда на мои попытки возражать.

И тут сидящий рядом со мной лорд тихо произнес:

— Полгода назад моя леди-супруга сбежала в монастырь Девы Эсмеры и приняла постриг прежде, чем я сумел найти ее спустя сутки. У меня не осталось наследников, и так как был заключен родовой брак, нет возможности, взяв в жены другую женщину, обзавестись законнорожденными преемниками. За несколько дней до вашего похищения я получил предложение от местного священника, который сообщал, что за сотрудничество в деле вашего «спасения» церковь обязуется предоставить мне свидетельства смерти моей супруги, что позволит в дальнейшем, спустя три года траура, сочетаться браком с иной леди. Мне больше семидесяти лет, сделки подобного рода оскорбительны для моей чести и бесполезны для моего будущего. Я отказался, но сам факт предложения и попытка шантажа… Мы черные маги, леди оттон Грэйд, мы не терпим попыток манипулирования нами.

Потрясенная его рассказом, я некоторое время сидела в ужасе от услышанного, но после:

— Постриг невозможно принять в течение суток, — уверенно произнесла. И продолжила: — Послушание занимает как минимум три года, лишь после послушница может принять сан с благословения матери-настоятельницы, но по обыкновению период послушания длится не менее пяти лет.

Лорд неожиданно выпрямился, затем развернулся ко мне, и в полумраке кареты глаза его странно сверкнули. После мне был задан глухой вопрос:

— Вы уверены, ваша светлость?

— Абсолютно.

Маг перевел взгляд на его высочество. Принц Теодор задумчиво произнес:

— Ее остриженных волос ты ведь не видел… А храмовники как никто умеют выдавать желаемое за действительное.

Откинувшись на спинку сиденья, маг едва не заскрежетал зубами.

На улице усилился дождь, но небо уже не громыхало, лишь потоки воды, устремляясь вниз, стучали по крышам домов, шумели ветвями деревьев, звенели, попадая в окна, и разливались рекой под колесами кареты. И страх, неясный, непонятный, медленно заползал в душу…

— Леди оттон Грэйд, вам совершенно не о чем тревожиться, — повторил уже ранее сказанное его высочество.

Нервно кивнула, не найдя в себе сил ответить полагающейся вежливой фразой.

И вдруг сквозь шум дождя раздался крик. Громкий, отчаянный, предсмертный…

Рванувшись к окну, я одернула занавесь и увидела, как медленно начинает светиться все вокруг призрачным голубоватым светом…

— Ариэлла, — занавеску задернули, — сядьте! — в голосе принца послышалось раздражение. — И прекратите нервничать, вам и так досталось треволнений более, чем способно выдержать ваше хрупкое здоровье!

Осторожно опустилась на сиденье… Из всех щелей карету заполнял призрачный и уже синеватый свет… Дождь меж тем усиливался… Но и сквозь шум ниспадающих потоков воды считались чьи-то шаркающие шаги, скрежет, вой…

— Что происходит? — голос задрожал.

Принц Теодор усмехнулся, отвернулся, но после неожиданно, резко повернув голову, посмотрел мне в глаза и спросил:

— Как вы полагаете, леди оттон Грэйд, что могло бы дискредитировать власть церкви настолько, что это позволило бы нам, черным магам, силе империи, взять власть в свои руки?

Бросив взгляд на усиливающийся и затмивший уже сияние светильника в карете свет с улицы, вспомнила наш полет с Дэсмондом, ту тревогу, что забила церковь, колокольный звон, процессию, ринувшуюся к городскому кладбищу, и ответ возник сам собой.

— Вы имитируете нападение нежити! — воскликнула, но почему-то испуганным шепотом.

Его высочество чуть склонил голову, подтверждая мое предположение, и добавил:

— Не совсем имитируем, более правильной формулировкой было бы — организовали. Ко всему прочему, заслон из умертвий станет непреодолимым барьером для преданных моему отцу войск.

Еще один жуткий крик раздался в наполненной шумом дождя ночи.

Вцепившись в край сиденья похолодевшими пальцами, я в ужасе смотрела на принца Теодора. Черный маг улыбнулся и пояснил:

— Прорыв начался, как только мы нашли вас, леди оттон Грэйд. В данный момент сияние святого сплава во всех храмах и церквях оповещает храмовников о надвигающейся угрозе. Естественно, церковь обязана оградить население столицы от восставших, но… — улыбка принца вновь стала жестокой, — синяя магия, магия эмпатов, не способна причинить вред тем, кто ничего не чувствует вовсе, и уж тем более не обладает ни эмоциями, ни разумом.

Нервно сглотнув, я прошептала:

— А как же люди?

— Ночь, — напомнил об очевидном его высочество, — добропорядочные граждане спят в своих домах и, увидев сияние святого сплава, предупреждающее о приближении нежити, дома не покинут, таким образом пострадают лишь бездомные, криминальные элементы и женщины особого пове… эм… Пострадают только криминальные элементы.