Герцогиня оттон Грэйд

— Дэсмонд, — слова давались непросто, — а господин Аннельский, он?

— Похоронен за городским кладбищем, — достаточно резко ответил лорд оттон Грэйд, — и не будем более об этом.

«За городским кладбищем…» — значит, среди бродяг и самоубийц, как недостойный покоиться с уважаемыми жителями города. О, Пресвятой! Так значит, на его могиле нет даже надгробия, и родственники не смогут приходить, и…

— Избавь меня от монастырской морали, — зло потребовал Дэсмонд.

— Я не сказала ни слова, — отозвалась шепотом.

— У тебя на лице все написано, — усмехнулся герцог. Затем продолжил с расспросами: — По прибытии в столицу ты все время находилась в монастыре Девы Эсмеры?

— Да, — удивленная вопросом, взглянула на супруга.

— Весь твой путь до столичного порта мне уже известен, — пояснил лорд оттон Грэйд.

Вопрос о том, известно ли ему о моем непослушании в замке, остался висеть в воздухе. Несомненно, если был убит управляющий, значит, герцог знает все, но мне он не сказал ни слова. И, кажется, говорить не собирался.

— Ты на меня смотришь огромными перепуганными глазами, как на папеньку с розгами, — внезапно улыбнувшись, произнес его светлость.

Я опустила взгляд и ощутила, как стремительно розовеют щеки.

— Ругать не буду, — продолжил лорд оттон Грэйд, — но и моего доверия у тебя больше нет, Ари.

Справедливо… но все равно обидно.

Его светлость отпустил мою руку, коснулся воды, а затем, растирая капельку влаги между пальцами, отстраненно произнес:

— Однажды я сказал тебе: «Упаси меня тьма полюбить вас, леди оттон Грэйд». Тьма оказалась не настолько милостива.

Я ожидала продолжения, но герцог поднялся, затем прошел к шкафчику в углу, открыл, достал несколько полотенец, подошел ко мне и спросил:

— Согрелась?

Кивнула, мне протянули руку, помогая подняться. И стоило встать, как, закутав в полотенце, Дэсмонд помог выйти из ванной. Затем сопроводил в спальню, где достал женскую теплую шерстяную сорочку, после несколько платьев.

— Переодевайся, нам предстоит долгая ночь, — сообщил он и скрылся в ванной.

Лорд оттон Грэйд вернулся прежде, чем я успела застегнуть выбранное темно-красное платье, самое темное из всех имеющихся. Молча подошел ко мне, развернул спиной, ловко помог с застежками и произнес:

— Постарайтесь ни во что не вмешиваться, ни сегодня, ни последующие несколько дней.

Из услышанного я могла сделать пугающие выводы и потому спросила прямо:

— А что вы с его высочеством намерены делать?

Лорд оттон Грэйд на миг прекратил поправлять на мне платье, затем спокойно ответил:

— С его величеством.

— Что? — потрясенно переспросила я.

— С его величеством императором Теодором, — жестко пояснил герцог.

Затем развернул меня к себе, обнял ладонями мое лицо и, склонившись, тихо и от этого еще более жутко произнес:

— Нельзя бросать вызов черным магам, Ари. Мы несдержанны в двух вещах — страсти и мести.

Подобных объяснений явно было недостаточно, но продолжать Дэсмонд не стал. Отойдя от меня, прошел в гардеробную, оттуда вернулся уже с ног до головы в черном. И черным было все — рубашка, мундир, обувь, ремень и серьга в мочке его уха. Черные же волосы зачесаны назад, и лишь глаза неожиданно приобрели синий оттенок. Улыбка появилась спустя мгновение, и лорд оттон Грэйд, усмехнувшись, отчеканил:

— Ари, интриговать и плести паутину черным магам не свойственно, и потому за месяц к столице под видом проводимых военных учений были стянуты подконтрольные Тео подразделения. Туше.

Изумленно глядя на герцога, я не могла поверить в услышанное. Не могла осознать масштаб затеи. Оказалась неспособна и помыслить о подобном!

— К утру все будет кончено, — совершенно уверенно произнес лорд оттон Грэйд. — Мы медлили лишь потому, что ты была в руках храмовников.

Я робко подошла к его светлости, запрокинув голову, вгляделась в непроницаемо черные глаза и не рискнула прикоснуться к супругу. Слишком холодным, опасным и отстраненным выглядел в данный момент последний представитель династии Грэйд. Слишком была взволнована известиями я.

— Ариэлла, — герцог уже привычно обнял, склонился, пристально глядя на меня, и прошептал, — ангел мой, клянусь — больше никто и никогда не посмеет отнять тебя.

И выпрямившись, неожиданно глухо спросил:

— Обычно сопротивляться ментальному воздействию позволяет одна конкретная фраза. У тебя должна была быть фраза, которую ты часто повторяла про себя. Которая стала якорем для твоей осознанности. Что это за фраза, Ари?

Мне не хотелось этого говорить, но, отчаянно зажмурившись, я прошептала сказанное им в утро перед похищением:

— «Береги себя, мой ангел».

Ладони его светлости сжали мои плечи на миг, после герцог крепко обнял. Крепко-крепко, словно больше никогда на свете не желал отпускать.

Но не прошло и четверти минуты, как он выпустил меня из объятий, решительно взял за руку и повел прочь из спальни, не говоря ни слова.

Мы вышли в полутемный коридор, где красные домотканые ковры приглушали звуки шагов, спустились вниз по деревянной, чуть поскрипывающей лестнице и вышли в старинный, и потому с низкими потолками, холл дома. Здесь, в помещении, обогреваемом двумя жарко пылающими каминами, за длинным столом сидело около полусотни черных магов, поднявшихся при нашем появлении. И что меня искренне поразило — его высочество принц Теодор, так же в черном костюме и с серьгой, поднялся, как и все.

Его светлость вывел меня в холл, провел чуть вперед, словно демонстрируя присутствующим, и произнес:

— Моя жена — герцогиня оттон Грэйд!

И маги разом склонили головы в знак приветствия и уважения. Я же, не зная, как себя вести в подобной ситуации, поступила наиболее распространенным в обществе образом, склонившись в реверансе. Это была скромная дань этикету который более присутствующих не занимал.

— Начинаем, — скомандовал его высочество.

И маги, не произнося ни слова, потянулись к выходу.

Я полагала, что меня оставят в доме, но его светлость, дождавшись, когда опустеет гостиная, повел следом за магами. На выходе мне был подан плащ, и когда вновь открылась массивная входная дверь, я увидела подъехавший экипаж.

В карету сел его высочество, двое не знакомых мне магов, и Дэсмонд провел меня. А едва я обернулась с вопросом о том, как же он, холодно произнес:

— В карету, Ари. Без вопросов и лишних слов.

И оставалось лишь покорно проследовать в экипаж, где его высочество Теодор подал руку, помогая сесть. Дверца захлопнулась, карета тронулась. Меня же охватила тревога, вынудившая прислушиваться к малейшим звукам, доносящимся с дороги.

— Герцогиня, — его высочество подался вперед, накрыл мои ладони затянутой в черную перчатку рукой, — поверьте мне — любые волнения совершенно излишни. Единственным рискованным в нашей затее являлось ваше спасение, все остальное результат четкого и продуманного планирования.

И он вновь откинулся на спинку жесткого сиденья, продолжая пристально смотреть на меня. Судорожно вздохнув, я все же спросила:

— Вы готовите восстание?

— Смену власти, — поправил меня наследный принц. — Всего лишь смену власти.

Даже понимая, что мы не одни в карете, я все же не смогла сдержаться и задала главный вопрос:

— Вы убьете императора?

Ответом мне была улыбка. Широкая, веселая улыбка, а после его высочество укоризненно произнес:

— Ари-Ари, неужели вы полагаете, что я мог бы убить собственного отца?

Несомненно, я полагала, что да. Тем приятнее оказалось услышать подобный вопрос и увериться в том, что принц не столь кровожаден, как о нем говорили в свете.

Увы, совершенно напрасно поверила в великодушие черного мага!

— Это нецелесообразно, леди оттон Грэйд, — все с той же улыбкой продолжил принц Теодор. — Убийство императора повлекло бы за собой массу сложностей как внешнеполитического, так и внутриполитического характера, которые мне пришлось бы спешно решать, затратив определенные ресурсы.