Разбуди меня (СИ)

Из воды показалась голова существа, которая отличалась от обычной лошадиной головы тем, что вместо гривы у неё были костяные наросты, как у морского конька. Гиппокамп осторожно выбирался на берег, шумно нюхая воздух вокруг, и уже можно было разглядеть его длинную чешуйчатую шею и передние ноги с широкими копытами. Но на копытах сходство с земной лошадью и заканчивалось, поскольку оставшаяся часть тела скорее напоминала гигантскую рыбу: вдоль крупа большой плавник, жёсткая искрящаяся чешуя и в довершение всего — огромный дельфиний хвост.

— Обалдеть! — снова ахнула Джинни, глядя на гиппокампа.

— Идём к нам, Эрнест, не бойся, — уговаривал его Хагрид, протягивая пучок зелёной травы. — Идём, ну же, никто тебя не обидит.

— Хагрид, откуда у тебя свежая трава? — спросил Невилл, так же заворожённо глядя на Эрнеста, который в нерешительности замер у кромки воды.

Хагрид расплылся в довольной улыбке.

— Выращиваю специально для него. Ну, кто попробует его покормить?

Дин сделал шаг вперёд, внимательно наблюдая за реакцией гиппокампа.

— Давай я.

— Отлично, Дин, — Хагрид сунул траву ему в руки, — ступай осторожно, постарайся его не спугнуть.

Тео видел, как гриффиндорец медленно, шаг за шагом, приближается к волшебному существу, которое недоверчиво поглядывало на него светлым блестящим глазом.

Хоть бы он тебе руку оторвал, Томас!

Но несмотря на эти гневные мысленные пожелания, Дин продолжал потихоньку двигаться вперёд. Все смотрели на него, затаив дыхание, а Падма и вовсе прижала руку к губам, чтобы невзначай не вскрикнуть. Когда до гиппокампа оставалось не больше двух шагов, Дин медленно приподнял руку с пучком травы и вытянул вперёд. Эрнест мотнул головой, потом принюхался к угощению и тихо заржал.

— Хагрид! — обеспокоенно зашептала Гермиона. — Он доволен или... наоборот?

— Думаю, что доволен! — ответил лесничий, сияя от счастья.

Гиппокамп снова принюхался и, вытянув шею, взял из рук Дина несколько травинок, даже не коснувшись губами его ладони.

— Потрясающе! — тихо воскликнули девушки; Полумна и вовсе собиралась зааплодировать, но Джинни вовремя остановила её.

А Эрнест, чуть осмелев, раз за разом брал с руки Дина всё больше травы и, время от времени поглядывая на нежданных посетителей своими серебристыми глазами, взмахивал дельфиньим хвостом. Хвост, ударяясь о прибрежную воду, расплёскивал целые искры брызг, летевших в ребят, но они, похоже, этого не замечали.

— Он очень рад! — шёпотом восклицал Хагрид, едва сдерживая ликование. Дин потихоньку отошёл назад, и Хагрид повернулся к остальным: — Ну, кто ещё у нас смелый?

Смелыми оказались все присутствующие и один за другим стали подходить к чудо-коню. Полумна предложила ему спорыш, но животное в ответ на такое нахальство раздуло ноздри и возмущённо заржало. Хагрид выхватил у когтевранки баночку и спрятал её куда подальше, но Полумна, нисколько не расстроившись, дождалась, когда гиппокамп успокоится, и сумела его даже погладить.

— Ух ты! Я должна это заснять, — прошептала Астория стоящему рядом Симусу, доставая из сумки фотоаппарат.

— Только убери вспышку, — посоветовал он ей, — это может испугать Эрнеста.

Несколько щелчков, и все уже обсуждали получившиеся снимки, но не успел Тео разобрать слова, как увидел, что к гиппокампу идёт Гермиона.

Она подбиралась медленно, выверяя каждый шаг, но не из-за страха, а потому, что боялась спугнуть это волшебное существо, которое внимательно смотрело на неё. Это было что-то невообразимое — подобное она испытывала лишь тогда, когда впервые увидела Клювокрыла. Эрнест был не менее прекрасен и необычен: по мере приближения Гермиона несколько раз осмотрела его, не переставая удивляться гармоничности этого полулошадиного-полурыбьего тела. Сделав последний робкий шаг, она протянула руку вперёд. Гиппокамп снова раздул ноздри, а потом склонил голову и... потёрся щекой о руку Гермионы.

— Вот это да! — прошептала она в полном восхищении. — Хагрид, ты видишь?

Стараясь не шевелиться, она покосилась на лесничего: тот был готов расплакаться от умиления, а Гермиона, осмелев, принялась осторожно почёсывать Эрнеста за ухом. Похоже, гиппокамп был совсем не против и только ниже наклонял голову, тихо сопя. Гермиону же в этот момент просто переполняли эмоции.

Ничего себе! Я просто не могу в это поверить. Неужели это не сон? Я стою на берегу озера и глажу гиппокампа? Существо, которое почти невозможно приручить? Это всё так... нереально! Надеюсь, Астория успела сделать фотографии: надо обязательно показать родителям. Эх, как жаль, что они могут увидеть такое чудо лишь по фотографиям!

Ещё немного погладив гиппокампа по шее и даже обнаружив скрытые под чешуёй жабры, Гермиона с неохотой отошла назад, уступая место Падме. Дин тоже подошёл ближе — на случай если произойдёт что-то непредвиденное. Похоже, Падма спиной чуяла, что Дин стоит сзади, и явно нервничала. Но она тут же забыла обо всём на свете, едва Эрнест лизнул её ладонь.

— Ох! — тихо сказала она, а Дин был уже рядом с ней. — Какой шершавый!

Она повернулась к своему телохранителю, и их глаза на секунду встретились. Падма сияла не хуже Хагрида, который собирал по берегу хворост, и Дин, видя её радость, почувствовал отчаянное, тщательно и долго скрываемое, но от того ещё более мощное желание её поцеловать. Но ситуация была неподходящей, тем более внимание Падмы снова перехватил гиппокамп, ещё раз лизнув её ладонь.

— Так это же сливочное пиво! — догадалась Джинни.

— В смысле?

— Когда Джастин нёс стаканы через эту толпу в «Трёх мётлах», то немного разлил. А потом ты держала свой стакан, вот на ладонях и остался запах!

— Гениально! — восхитилась Астория. — Так что, выходит, наш Эрнест любит сливочное пиво?

— А, может, он вообще любит сладкое? — предположила Гермиона. — Падма, у тебя есть что-нибудь из сладостей?

— Есть Берти Боттс, но, думаю, они не подойдут. А, вот, ещё две медовых ириски завалялось!

Она попыталась одной рукой открыть сумку, висевшую на плече, но та никак не хотела поддаваться.

— Можно мне? — спросил Дин чисто для формальности, а сам уже тянулся к замку. Падма коротко кивнула, мысленно радуясь темноте, в которой не было видно её сильного волнения. А Дин между тем уже ловко расстегнул её сумку и запустил руку внутрь.

— Они в боковом кармашке... должны быть, — прошептала Падма, рассеянно поглаживая Эрнеста и слыша совсем рядом чуть неровное дыхание Дина. Сейчас, когда он был так близко, она снова поняла, как скучала по нему, и ей дико, до помутнения в глазах захотелось чувствовать не только его дыхание... Но теперь у неё не было такой возможности.

Дин ловко достал из сумки две ириски, застегнул замок, и отстранился. Ощущение его тепла мгновенно пропало. Падма с грустью отвернулась к ожидавшему угощения гиппокампу, и попыталась убедить себя, что после такого отказа глупо на что-то надеяться.

Но Дин был с ней на одной волне и сразу уловил перемену в её поведении, поэтому уверенно взял её за свободную руку и положил одну ириску на ладонь. Падма взглянула на него, чуть приподняв брови, а он лишь ободряюще улыбнулся и протянул Эрнесту вторую ириску.

— Я что-то не пойму, — зашептал Хагрид, подходя к Гермионе и наблюдая за этой парочкой у воды, — Эти двое что ли дружат?

— Сама точно не знаю; надеюсь, что да, — тихо ответила она и добавила: — Хагрид, тебе помочь с хворостом?

— О, не стоит, Гермиона, — отмахнулся он — так, что последние неопавшие листья на деревьях опасно зашелестели.

— Да ладно, мне совсем не трудно. Ты всё время поишь нас горячим чаем, согретом на огне, так что мы у тебя в долгу.

Улыбнувшись, она достала волшебную палочку и, шепнув «Люмос», пошла по направлению к ближайшим деревьям.

====== Глава 12 ======

Тео охватило странное предвкушение, когда он понял, что Гермиона идёт в лес одна. Он затаил дыхание, внимательно наблюдая за ней, а она как раз шла прямиком на него. Где-то далеко закричала спугнутая птица, но кроме этого звука и хруста мелких веток под ногами гриффиндорки ничего не было слышно. На берегу стояла тишина: наверное, очередной желающий гладил питомца Хагрида, а другие не хотели мешать чудесному моменту единения человека и природы.