Сирень из прошлого (СИ)

Зачем нужно было тогда убегать от Майкла и Питера? Почему вдруг в ней проснулась невиданная раньше ненависть ко всему, обида того, что её не понимают, не хотят понять. Но больше всего её вывела игра невзрослеющего мальчика. Хотя она даже не помнит ни дня за все сто лет, чтобы Питер не забывал о своих уловках, помогающих получить новую для себя выгоду.

Несмотря на всё это Венди не винит его. Теперь нет. Правда, уже поздно что-либо изменить. Приходиться оплачиваться за свои ошибки — сидеть на допросе совсем как хулиган, пойманный с поличным.

Но она ничего не сделала. В чём её могут обвинять? Простая пятнадцатилетняя девочка, которая даже по виду не похожа на какую-то убийцу. Или это только ей так кажется?

— Значит так, — глубоко выдохнув, пробасил Дэвид, опередив Бена, который ещё думал над тем, что сказать, — сейчас я попрошу тебя сказать имя своих родителей. Я до сих пор не верю тебе, но если в базе данных за последние несколько лет они были, то я искренне попрошу у тебя прощение и отпущу.

Венди сначала обрадовалась и встрепенулась, уже готовая сказать даже улицу, где они раньше жили. Но потом в памяти всплыли цифры, так и источающие безнадёжность и обречённость.

1914. Это был последний раз, когда она была дома. Именно тогда с ними стал жить Бэлфаер, именно тогда началась вся эта ужасная история с Питером Пэном. Кто мог ожидать, что она будет не иметь конца?

— Их зовут… Зовут… — Одна часть её разума твердила замолчать, не говорить им ничего, а другая, более наивная, наоборот подбадривала девушку, убеждала в правильности её решения. — Мэри и Джордж Дарлинги.

Нет. Зачем она сказала это?!

Венди испуганно посмотрела на полицейских и лишь убедилась в своей только что совершённой глупости.

— Джордж и Мэри, значит? — подозрительно тихо переспросил Дэвид, прищурившись. — Ты абсолютно уверена в этом? Абсолютно?

— Да… — одними губами прошептала Дарлинг, уже заранее предчувствуя своё поражение.

Если им и удастся найти их в базе данных, то будет только хуже. Обман будет для них очевиден. Да и какой нормальный человек поверит в то, что её родители умерли раньше, чем она сама родилась, если судить по её внешнему виду? Сказать им, что ей уже сто пятнадцать лет, но просто всё случилось так, что в ближайший век она попала в место, где время застыло — значит по собственной воле сделать себя сумасшедшей, которой стоит пройти обследование в психической больнице.

— Ну, конечно! Мисс, — сквозь зубы процедил Грин и наклонился к ней, но живот, что упёрся в край стола, помешал мужчине сделать это более элегантно, — я понимаю, что вам, возможно, нравится эта детская сказка о Питере Пэне, и вы возомнили себя её героем, но вам давно пора взрослеть! Вы не имеете никаких документов, доказывающих то, что вас зовут именно Венди Дарлинг. Вы пытаетесь уверить нас в нереальном. Если сейчас вы ещё и скажете, что побывали в Неверлэнде, то я буду вынужден вызвать специально для вас специалиста, чтобы он помог вам научиться различать, где реальность, а где несусветный бред и вымысел!

Венди слушала это и всё больше мрачнела. В какой-то момент ей вдруг стало наплевать на то, что они ничего не знают, а потому приходится выслушивать всё это. Ей было неприятно, и это заставляло девушку всё больше злиться. Она поджала губы и хмуро буравила взглядом Грина, размышляя о том, как бы лучше ему ответить. Огромное желание в ней таилось — навредить этому идиоту, который не в состоянии узреть многие вещи в этом мире. Пусть и не физически, но хотя бы морально. А лучше всего было бы доказать ему, как он глубоко ошибается сейчас, обвиняя её непонятно в чём, пытаясь выставить на посмешище, злясь на простую правду.

Они не будут верить ей. Что бы она не сказала. И, наверное, будь тут сам Питер Пэн, те снова принялись бы насмехаться над ней.

— Венди, — наконец вновь вмешался мистер Ринольс. Он чувствовал себя неловко среди разгневанных людей. В отличие от своего напарника, Бен умел находить общий язык с детьми. Да, у него определённо есть семья, которую он любит. Семья… В случае Венди это слово звучит несколько странно. — Пожалуйста, не принимай близко к сердце его слова. Мы просто стараемся помочь тебе. Лондон — большой город, а потом и потеряться в нём легко. Я уверен, что твой брат… Майкл скоро найдёт тебя. Но, а пока тебе следует побыть у нас… Наши люди сейчас как раз ищут в базе данных твоих братьев. Если всё так, как ты говоришь, то совсем скоро я сам лично позвоню им и скажу, где ты находишься, чтобы они смогли забрать тебя.

Несмотря на то, что слова этого человека звучали довольно успокаивающе и убедительно, что-то внутри Дарлинг похолодело. Она попыталась вдохнуть полной грудью воздух, но путь к лёгким будто перекрыли. Закашлявшись, девушка без раздумий приняла от мистера Ринольса воду и большими глотками быстро опустошила стакан.

— Ты в порядке?

Венди молча кивнула. Им не стоит знать о том, что у неё появилось чувство дежавю. Она попыталась успокоиться, но воспоминания возвращались, приобретая тёмный оттенок.

— Скажите, — решилась проверить Дарлинг, почти что с надеждой глядя даже на этого противного мистера Грина, — где я буду находиться, пока вы будете пытаться связаться с моими братьями?

Джон явно будет не в восторге, узнав о том, что его сестра попала в полицию.

На этот раз ей ответил Дэвид, медленно растягивая слова, словно смакуя их. Ныне он был полон больше самодовольства, нежели прежней злости и охоты покричать.

— К сожалению, вам, мисс Дарлинг, придётся последовать в камеру до разрешения всех проблем. — Венди окончательно убедилась, что вся эта ситуация является почти что копией её прошлого. – Но, уверяю, там есть все удобства. Я держу пари, что вам уже не привыкать к тюрьме, судя по количеству вранья, услышанного мною всего за этот час.

Не привыкать? Как он узнал?! Хотя, разумеется, полицейский имел в виду не то кошмарное место, где она была пленницей. О, если бы всё было так чертовски просто…

Нет. Не может быть, чтобы судьба так подшучивала над ней дважды. Она не хочет быть снова взаперти и ждать спасения от братьев! Ей хватило Неверлэнда, хватило всех тех душевных терзаний и мук, что она невольно испытала, сколько бы не пыталась настроиться на положительную ноту.

— Чувствуйте себя, как дома, Венди, — опять сделав акцент на её имени, Дэвид встал из-за стола и последовал и протянул наручники к ней. — И надейтесь, что ваша ложь чудесным образом станет правдой.

***

Венди посадили в одну из самых отвратительных камер. Нет, дело было вовсе не в чистоте, а в нечто другом, гораздо более неприятном. Как только мистер Грин втолкнул девушку внутрь, он наконец расстегнул наручники, и та могла вздохнуть с облегчением — это штуковина очень сильно натёрла её запястья, учитывая, как она пыталась из них выбраться. Но недолго продлилось её счастье. Уже закрывая за ней решётку, полицейский торжественно заявил:

— Я хочу, чтобы в следующий раз ты поняла, как плохо обманывать людей. И, прошу, не обращай внимание соседа в другой камере. Видишь ли, он слегка переборщил с алкоголем и едва не убил собственную дочь в приступе агрессии и безумства.

Но, разумеется, Дарлинг тут же опасливо покосилась в правую по неё сторону — через прутья действительно находился мужчина лет сорока, а его полузакрыте глаза и невнятное бормотание о каких-то голосах вызывало в ней ужас и желание уйти отсюда как можно дальше. Только потом, когда встревоженная Венди развернулась обратно к мистеру Грину, пришло осознание того, что он упомянул ей о заключённом специально. Захотел так отмостить?

— Стойте! — едва не с мольбой закричала девушка, но через секунду замолчала. Не было смысла звать Дэвида, ведь он всё равно не станет её слушать, а привлекать типа по соседству абсолютно не хотелось. Однако за что ей это воздалось?

Обман. Бред. Бессмыслица. Или как там ещё Дэвид называл все её слова? Да, разумеется, мало кто поверил бы в то, что всю её семью назвали именами из одной и той же сказки. Вот зачем этому Барри потребовалось переделывать весь смысл истории о Пэне, но всё-таки оставить подлинные имена? Хотя, честно говоря, ей не было даже известно, откуда писатель прознал об их семье. Ни у кого из знакомых родственников или друзей родителей не было подобного имени.