Рождественские глюки Плам (ЛП)

Дизель глянул на меня, и рот у него расплылся до ушей.

– Нравится мне твоя семейка.

Глава 2

Из кухни вышла моя сестрица Валери. Она недавно развелась, осталась без гроша в кармане и переехала с двумя юными хулиганками в мою старую спальню. До развода и возвращения в Джерси она жила в Южной Калифорнии, где достигла сомнительного успеха в превращении своей персоны в клон Мег Райан. Валери все еще блондинка с лохматой шевелюрой. Жизнерадостная боевитость выпала из нее где-то над Канзасом при перелете домой.

– Черт, – сказала Валери, наткнувшись на Дизеля.

Бабуля согласилась:

– Он потрясный, да? Есть на что посмотреть.

Дизель ткнул меня локтем в бок.

– Видишь? Я им нравлюсь.

Я потащила его в гостиную.

– Они считают, что у тебя красивая задница. Это совсем не то, что ты им нравишься. Садись перед телевизором. Смотри мультики. Попытайся найти какой-нибудь матч. Ни с кем не вступай в разговор.

Матушка, Бабуля и сестрица ждали меня в кухне.

– Кто он? – поинтересовалась Валери. – Он великолепен.

– Ага, я бы сказала, привлекательный красавчик, – присоединилась Бабуля. – У него та-а-акой взгляд. Спорим, и упакован на отлично.

– Он никто, – отрезала я, засунув подальше мысли об «упаковке» Дизеля. – Переехал в дом и никого не знает, поэтому я в некотором роде помогаю ему освоиться. Вроде акции милосердия.

Валери посерьезнела.

– Он женат?

– Вряд ли, но ты его не захочешь. Он не совсем нормальный.

– А с виду ничего.

– Уж поверь мне. Он не твой нормальный парень.

– Гей, что ли?

– Угу. Так и есть. Полагаю, он гей.

Уж лучше так сказать Валери, чем признаться, что Дизель сверхъестественная заноза в одном месте.

– Великолепные парни всегда геи, – со вздохом заметила Валери. – Как правило.

Бабуля месила на столе большой ком теста для печенья. Она раскатала его и всучила мне форму в виде звезды.

– Ты давай делай сахарное печенье, – дала указания Бабуля. – Для Валери у меня задание печь неформовое печенье.

Если я что заберу с собой в могилу, так это запахи матушкиной кухни. Свежий кофе по утрам, краснокочанная капуста и кастрюля жаркого, от которых запотевают окна в холодный февральский день, горячий яблочный пирог в сентябре. Звучит сентиментально, когда я думаю об этом, но запахи так же реальны, как часть меня, как палец или сердце. Клянусь, первое, что я учуяла еще в утробе – персиковый торт-перевертыш.

Нынче кухня пропахла густым ароматом масляничного печенья из духовки. Матушка кладет настоящее масло и ваниль, и этот ванильный дух пропитывал мою кожу и въедался в волосы. В кухне было тепло, толпились одни женщины, и я пьянела от запаха печенья. Это был бы идеальный момент, кабы не инопланетянин, сидевший в гостиной и смотревший телевизор с папашей.

Я высунула голову за дверь и узрела через столовую Дизеля и папашу там, где и предполагалось. Дизель стоял перед тощей полутораметровой елкой, укрепленной на шаткой подставке. Еще четыре дня до Рождества, а дерево уже роняло иголки. Папаша пристроил серебристо-зеленую звезду из фольги на лысой верхушке. Саму елку обернули в гирлянды разноцветных мигающих лампочек и украсили набором игрушек, собранных со времен свадьбы родителей. Подставку обложили белой ватой, предположительно изображавшей снег. На вате стояла деревенька из поизносившихся картонных домиков.

Дети Валери, девятилетняя Энджи и семилетняя Мэри Элис, окончательно разделались с елкой с помощью кучи мишуры. Энджи – идеальный ребенок, и ее часто принимают за очень маленькую сорокалетнюю матрону. У Мэри Элис давнишние проблемы с идентификацией, и она обычно убеждена, что она лошадка.

– Здоровская елка, – похвалил Дизель.

Папаша сосредоточился на том, что показывали по телевизору. Он узнавал неудачную елку за версту, и эта явно не взяла бы приз. Он, как водится, поскупился и купил елку у Энди с автозаправки. Елки Энди всегда выглядели так, словно выросли по соседству с атомной станцией.

Мои племянницы смотрели телевизор вместе с дедом. Мэри Элис оторвалась от экрана и взглянула на Дизеля.

– Ты кто? – спросила она.

– Меня зовут Дизель, – представился тот. – А ты кто?

– Я Мэри Элис, красивая пегая лошадка. А это моя сестра Энджи. Она просто девочка.

– Ты не пегая лошадка, – возразила Энджи. – У них золотистая грива, а у тебя коричневая.

– Захочу и буду пегой, – заявила Мэри Элис.

– Не сможешь.

– Смогу.

– Не сможешь.

Я закрыла дверь и вернулась к вырезанию печений.

– Есть магазин игрушек в «Прайс Катер», стрип-молле в центре Гамильтона, – обратилась я к матушке и Бабуле. – Вы что-нибудь о нем знаете?

– Я никогда не видела там магазин игрушек, – отозвалась Бабуля. – Но на прошлой неделе ходила по магазинам с Тотти Фрик, и мы видели лавку с игрушечным солдатиком на двери. Я дернула дверь, та была закрыта, и света в окнах не было. Я кого-то спросила о магазине, мне сказали, что его посещают привидения. Этот прохожий говорил, что внутри лавки была гроза с громом и все такое.

Я перенесла сырую звезду из теста на противень.

– Ничего не знаю насчет привидений, но это место предположительно магазин игрушек. Тип, его владелец, не явился вовремя в суд, и я не могу отыскать его. Будто бы он делает сам свои игрушки и где-то у него мастерская, но я не нашла нигде адреса этой мастерской.

Завтра утром откроется залоговая контора, и Конни запустит поиск на Клоуса по компьютеру. Я смогу тогда еще проверить, есть ли Клоус на учете в электрической и водопроводной компаниях, да и в других местах, помимо дома и магазина.

– Ты давай поторапливайся, – приказала Бабуля. – Нам еще сахар для корочки насыпать надо на это печенье. И еще готовить печенье с начинкой. И творожно-сырные шарики. Я не могу весь день этим заниматься, потому что иду вечером на смотрины. Ленни Джелинек выставляется. Он был членом Лосиной ложи, а вы понимаете, что это значит.

Мы с матушкой недоуменно вытаращились на Бабулю.

– Сдаюсь, – первой сказала матушка. – Что это значит?

– Там где выставляют Лося, там всегда толпа. Много мужиков. Легкий отбор, если вы на рынке ищете секс-символа.

Матушка мешала тесто в большой миске. Она подняла голову, ложка застыла в ее руке, кусок теста соскользнул с ложки и плюхнулся на пол.

– Секс-символ?

– Конечно, я уже подобрала своего, – поделилась Бабуля. – На смотринах Гарри Фарфела, неделю назад. Настоящая романтичная встреча. Мой секс-символ просто-напросто угодил в наш округ. Кружил на машине по району, пытаясь найти делового партнера, и потерялся. Поэтому зашел в «Похоронное бюро Стивы» спросить дорогу и налетел прямо на меня. Он утверждал, что налетел на меня из-за плохого зрения, но я-то знаю, что это судьба. Все мои маленькие волоски на руке встали дыбом, когда он меня опрокинул. Можете представить? И теперь мы почти постоянно встречаемся. Он такой сладкий. Здорово целуется. У меня аж губы щиплет!

– Ты ничего подобного не рассказывала, – упрекнула матушка.

– Не хотела устраивать переполох, когда Рождество на носу.

Я подумала: «В некотором роде круто, что у Бабули какой-то секс-символ», только на самом деле мне не хотелось представлять ее в компании здорово целующегося мужика. Последний раз, когда Бабуля привела мужчину на обед, тот вынул стеклянный глаз и положил рядом с ложкой, пока ел.

Я с успехом отбросила мысли о пожилых секс-символах. Однако меньшего успеха достигла, когда попыталась выбросить мысли о Дизеле. Меня беспокоило, что он сидит в гостиной и прикидывает, кого из моей семейки телепортировать на главную базу. Или он все-таки не инопланетянин. Тогда кто? Может, черт? Только он не распространял запах огня и серы. А больше пах… уммм! Ладно, он не черт. Я подошла к двери и еще раз взглянула.

Дети сидели на полу, уставившись в телевизор. Папаша спал в кресле. Дизеля не было.

– Эй, – позвала я Энджи. – А где Дизель?