Узы (СИ)

- Вот как… – юноша нахмурился, пытаясь побороть вспыхнувший страх за Анубиса. - Тогда ты никуда не пойдёшь.

Кажется, божество никогда в своей жизни не слышало такой наглости и было чересчур удивлённым от слов Донкора, чтобы ответить ему что-то вразумительное или просто рассмеяться.

Донкор был серьёзно настроенный и каждую свободную минуту повторял Анубису, чтобы он оставался нейтралом и не лез в войну. На все слова о том, что сам Донкор, значит, пойдёт, зелёный юнец будет сражаться, а он, сильный воин, не самый последний бог, будет просто отсиживаться, как какая-то дама, что ждёт своего возлюбленного? Первая их ссора, из-за которой Анубис сбежал куда-то, а Донкор ушёл к пруду.

Сейчас же, будучи во внутреннем дворике дворца, юноша тихо посмеивался себе, что смог вывести из себя того, кто просто скала. Простит его, как и он сам, потому что по-другому не может быть.

Донкор уже несколько часов кряду пытался разобраться со своей силой, но ничего не выходило, даже просто вызвать тот яркий свет. Но стоит поддаться порыву опустить руку под воду между лотосами, как сила внутри него освобождается. Вверх взмывает тонкий, невысокий столп воды, который обретает мужскую форму, которая тут же становится женщиной. «Как мужчиной, так и женщиной. Как старцем, так и младенцем», - звучит в голове голос Нуна и фигура разлетается на мелкие капли, которые одним мановением пальца послушно опускаются обратно в воду.

- Красиво выходит, - раздаётся несмелый голос из-за спины.

- Лишь бы ещё имело какой-то толк, - устало произносит Донкор и поворачивается лицом к своему другу. – Почему ты мне всё раньше не рассказал?

- Ну… знаешь ли, я как бы создание Анубиса и не могу просто взять и нарушить его слово, - в своей обычной манере отвечает Тень, но сразу же тушуется и садится рядом с юношей. – Ты бы мне поверил?

- Нет, - откровенный ответ, с которым он опускает голову вниз. – Расскажи правду о себе.

- О, всё, что я тебе говорил – чистейшая правда. Просто нужно добавить, что когда-то я был обычной тенью в Западном мире, душа, которая нашла способ улизнуть от весов, остаться невидимым, но… обречённо скитаться вечность от предмета к предмету, чтобы меня не заметили. Мёртвое должно быть мёртвым, иначе вернётся в мир людей слишком страшное создание. Вот однажды я случайно стал тенью Судьи, который слишком быстро понял, что я такое. И благодаря тому, что я проявил смекалку в своём дурацком побеге, Анубис предложил вернуться в мир живых. Теперь вот я прислуживаю ему, выполняю любое требование и остался такой же тенью, - Именанд выставляет руку вперёд, которая тут же распадается на мелкие чёрные песчинки, что падают вниз на тень от Донкора и сливаются с ней. – С одной стороны проклятие, ведь в былой жизни я мечтал о своих детях, чтобы я смог передать им всю свою… непоседливость, но с другой – дар, подарок. И от него, если будет выбор, я не откажусь.

Донкор закрывает лицо руками, не в силах сдержать смех, за что получает болезненный тычок локтем под рёбра.

- Это только ты мог такое сделать со своим бытием, друг мой, - сквозь смех слова почти неразличимы.

День ранее

С самого утра Донкор знал, что завтра всё изменится. Завтра им придётся вступить в бой. Юноша не мог найти себе место, метался из угла в угол, как дикий зверь в клетке. Тень пытался что-то донести до него, Анубис только рукой махал, мол, не трогай, перебесится и успокоится. А юноша каждую секунду не прекращал призывать силу, что давалось куда проще.

«Не выматывай себя, иначе не сможешь противостоять Змею», - отзывается у него в голове на очередной раз, когда на кончиках пальцев появляется белый свет, что собирается в один шар на сложенных вместе ладонях. Он не мог спокойно сидеть, спокойно ждать, когда всё понимание того, что это всё точно не сказка, что реальность, накрывает его с головой.

Когда Анубис приходит за Донкором в зал совещаний, то замирает на пороге. Множество небольших светящихся шаров висели в воздухе, освещая и без того яркую комнату. Слишком нервничает, что было видно даже по глазам и тому, как сейчас сидел сгорбленным за столом. Он медленно, бесшумно подходит к юноше и тянет его за руку, заставляя подняться и прижаться к груди.

- Я боюсь.

- Не нужно. Страх усиливает бездействие и слабость.

- Я боюсь за тебя, - тихий шепот юноши раздаётся слишком громко в этой закрытой зале.

Донкор не видит, как их окружает белая дымка, поэтому удивлённо вскрикивает, когда его роняют на мягкое ложе. Непонимание, как они оказались здесь, исчезает слишком быстро, стоит только прикоснуться чужим губам к его.

В его первый раз не было столь много нежности, не было той отчаянности в каждом действии, в каждом прикосновении. Донкор впервые столь сильно отдавал себя, не жалея ни о чём, не смущаясь и не боясь. Он не ожидал, что сам окажется сверху, что сам будет двигаться, что на все попытки положить его обратно вниз юноша только толкал Анубиса в плечи, заставляя лежать. Отдать все свои чувства, до последнего, то, что он не может сказать словами, и, кажется, получить взамен то же. Донкору было всё равно, может, вовсе придумал себе, но он хотел быть в этом заблуждении. С ним легче, с ним не думаешь о том, что будет завтра. Отдаться воле чувствам, позволив полностью сжечь себя.

***

Донкор искренне удивился, когда на него Анубис стал натягивать «…ламеллярные доспехи из бронзовых пластин, тебе не помешает». Нет, конечно, не помешает, но он же всё равно воевать не будет, да и рано как-то. А если уже и доспехи ему дали, то положено и какое-то оружие. Но на эти свои слова юноша получает только подзатыльник. Даже шутить нельзя… пусть это и нервное.

Во дворце было заметное оживление, в котором его бросил Анубис, ссылаясь, что нужно ещё отдать приказы своей армии. Армия? Он теперь окончательно понимает, что совершенно ничего не знает о мужчине… божестве… которое как раз-таки мужчина. Странные мысли, которых много, совершенно не к месту. Донкор вдалеке увидел Мина и сразу же свернул в другой коридор. Не хватало снова выслушивать о том, чтобы он не лез к нему.

Слуги, кто-то даже из богов пробежал рядом, спеша и приговаривая, что всё это полнейший крах и они не выживут. Просто прекрасное поднятие настроения. Встретивший его Тень словно ждал этого времени и отделился от стены, как будто… Да, он до сих пор не может запомнить, что Именанд не простой человек.

Под вечер вернулся Анубис и всё закрутилось слишком быстро. Приказы, отшить крутящегося у ног какого-то слугу, который, видимо, был действительно не человеком, рука на талии, которая грубо притягивает его к крепкой груди. Донкор во все глаза смотрит на появившуюся белую дымку, как тогда, когда он стоял в ритуальном кругу. Она их окутывает и появляется чувство, словно его снова протягивают через слишком маленькое отверстие. Юноша тянет руку, чтобы ощутить дымку, но получает по пальцам и тяжело вздыхает. Ничего нельзя сделать.

Они появились возле какой-то высокой стены, когда сумерки коснулись земли. Донкор хочет уже спросить, где они, но к его губам прикасается палец, чтобы промолчал. Понятливо кивнув головой, юноша стал идти следом за Анубисом вдоль стены. Тишина пугает, ведь за стеной ном, а, значит, люди, которые никак не могут вести себя настолько тихо, словно умерли. Не хочет думать о последнем.

Дыра в стене отливает чернотой, но Донкор не боится, проходя сквозь неё, потому, что чувствует родную силу божества. Стоит только зайти на территорию нома, как сила внутри звереет, пытаясь уже сейчас вырваться и уничтожить всю ту тьму, которая повисла над этим номом тяжёлыми тучами. Гиблое место, которое таким и останется на века.