Подарок Тартини (СИ)

Даша встала и подошла к окну. На улицах подводного города вода крутила маленькие смерчи, мириады разноцветных огоньков колыхались словно от ветра, и цветы на клумбах боязливо прижались к земле, как будто их закрутило течением.

- Я должна вернуться в библиотеку, - сказала Дарья и посмотрела на юношу, - я боюсь за своего друга.

- Я не держу тебя, - он поднялся с кровати и приблизился к ней, - смерть отпустила меня. Твой поцелуй вдохнул в меня желание жить. Позволь мне отблагодарить тебя, - он коснулся её подбородка и поцеловал, потом окинул лицо девушки долгим нежным взглядом, - поторопись, иначе может случиться беда.

Дарья не без сожаления покинула Дворец, но теперь её сердце было спокойно. Тайны больше не существовало, и она спасла самое дорогое, что было у неё в этом Мире. Но почему же так волнуется океан?

Когда она снова вошла в помещение библиотеки, то не обнаружила в нём стеллажей с книгами. Из привычного остался только столик посередине, и на его поверхности лежала толстая чёрная книга. Всё остальное казалось взятым из кошмарных снов. Библиотека теперь была вовсе не библиотека, а какая-то средневековая комната для пыток. Страшные орудия всех времён и народов составляли целую музейную коллекцию, но выглядела она, как активно находящаяся в пользовании. В комнате было темно, лишь мерно, словно маятник, раскачивалась под потолком тусклая разбитая лампа. В этой режущей глаза темноте Дарья разглядела два силуэта. Опёршись о стул, в задумчивой позе застыл Гипнос. Когда свет лампочки достигал его, блестящая одежда вспыхивала и бросала тень на лицо юноши, не давая возможности разглядеть, в каком настроении он находился. Качнувшись в обратную сторону, свет выхватывал из темноты огромных размеров электрический стул и  на нём – неподвижно сидящего человека.

Когда лампочка совершила свой ещё один молчаливый круг, Дарья узнала президента.

- Виталий Александрович! – она кинулась к нему, но была остановлена повелительным жестом Гипноса.

Он встал между нею и президентом.

- Он жив? – с надеждой взглянула на юношу Дарья. – Что ты с ним сделал?

- Я жив, Даша, - раздался за спиной Гипноса бодрый голос Виталия Александровича, - со мной всё в порядке.

- Я рад, что ты появилась, - улыбнулся Гипнос и отошёл в сторону, чтобы Дарья смогла убедиться в целости и невредимости президента.

Она сделала к нему шаг и остановилась в нерешительности, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Дарья не понимала, что происходит. Прикованный к электрическому стулу спокойный Виталий Александрович и дружелюбный Гипнос. Складывалось впечатление, что своим появлением она прервала их занимательную беседу.

- Это почти так, - угадал её мысли Гипнос, - но я думаю, мы ОБА рады, что ты пришла. Когда ты взяла на себя ответственность пригласить Виталия Александровича в Мир Сновидений, - без предисловия начал он, - я промолчал. Я знал, что тебе можно доверять. Но я не знал, что нельзя полагаться на земное чувство любви. Все влюблённые чересчур доверчивы и легкомысленны. Я понимаю, почему ты не побоялась оставить своего друга одного в самой главной комнате моего Государства. Ты любишь его. – Он пристально посмотрел на Дарью, но она выдержала его взгляд – ей нечего было стыдиться этого чувства. – Твой друг не оправдал твоих надежд. Вполне вероятно, что ему можно доверить управление государством, но стоит ли идти ради этого на то,  на что пошёл Виталий Александрович? Я передаю Вам слово, - Гипнос повернулся к президенту.

Дарья терпеливо ждала.

- Что ж, я расскажу, - после долгой паузы твёрдо сказал Виталий Александрович, и поведал  девушке историю о том, как можно повлиять на голоса избирателей, приснившись им незадолго до выборов, - во всяком случае, с жителями Воронежа у меня это получилось.

- До остальных городов дело не дошло, потому что появился я, - добавил Гипнос, - таким образом, предвыборная кампания в рамках страны провалилась. Вы совершили чудовищное преступление, Виталий Александрович, и будете занесены в Чёрную Книгу.

Дарья опустилась на первый попавшийся табурет и обхватила голову руками.

- Зачем Вы это сделали, Виталий Александрович?! – вопрос был обращён не к президенту, а, скорее, к чувству любви к этому человеку. – Вы понимаете, что Мир Сновидений не прощает пренебрежительного отношения и Явь может оказаться гораздо более страшной?

- Мне уже всё равно, - тихо ответил Виталий Александрович, - я не приобрёл голосов избирателей и потерял тебя, Дарья. Гипнос сказал, что с этой ночи мои прогулки по его владениям закончены. Мы больше не сможем встречаться с тобой наяву в Мире Сна. Я предвидел, что ты попытаешься защитить меня, но несколько минут назад здесь были произнесены слова о том, что твоё решение не будет иметь никакой силы.

Дарья взглянула на Гипноса и помедлила с ответом.

- Да, он прав, - наконец, сказала она, - моё решение в данном случае никого не волнует.

- Я защищаю свой мир, - бесстрастно сказал Гипнос, - я думал, мы вместе будем делать это.

- Не ставь меня перед выбором, - жёстко ответила Дарья, - я его уже давно сделала.

На несколько секунд в комнате стало тихо.

- Не стоит портить отношения из-за меня, - примиряюще сказал Виталий Александрович.

Гипнос и Дарья одновременно посмотрели на него.

- Мы не ссоримся, - подчёркнуто сказала она, - я всего лишь подтвердила своё согласие. Я намерена быть спутницей Гипноса до скончания Вселенной.

Глаза юноши радостно вспыхнули. Он приблизился к Дарье и протянул было ей свою ладонь, но вдруг вспомнил о том влиянии, которое оказывают на неё его прикосновения, и отступил. Всё же даже на этом расстоянии она почувствовала мощный поток прохладного тепла, и её охватила внутренняя дрожь. Она вспомнила поцелуй юноши из Дворца и покраснела.

- Даша, освободи Виталия Александровича и верни его в Явь, - просто сказал Гипнос, - а потом возвращайся - нам нужно о многом поговорить, - потом он повернулся и вышел.

Тотчас все орудия пыток исчезли, исчез и электрический стул, и старая лампочка, и Чёрная Книга. Стеллажи вернулись в библиотеку, а вместо столика посередине ждала их Грёза.

- Как удивительно! – вслух подумал Виталий Александрович.

- Что?

- Все события, произошедшие со мной. Такого никогда уж больше в жизни не случится, - задумчиво ответил президент.

- Виталий Александрович,  - никак не решаясь оседлать коня, обратилась к президенту Даша, - Вы рано прощаетесь. Ведь мы не расстаёмся? Я всё ещё человек, - она с надеждой посмотрела ему в глаза.

- Поехали, любимая, - он погладил её по щеке и первым вскочил на коня.

Всю дорогу назад они молчали. Виталий Александрович думал о том, что этот стремительный полёт на волшебной Грёзе он совершает последний раз, и ему очень хотелось запечатлеть в памяти каждое его ощущение. И ещё он боялся думать о том, что больше никогда не увидит девушки, сидящей перед ним.

Дарья испытывала те же страхи, но, думая о них, ей казалось, что она успеет сказать Виталию Александровичу самые важные слова, и вот уже Грёза останавливается в саду, всё так же безмолвно освещавшемуся луной. К этому времени она утратила свой цвет и казалась блеклым пятном на фоне серого от снега неба. Тени в саду тоже побледнели и потеряли  свои очертания. Ночь близилась к рассвету, переставая быть сокровищницей чудес и тайн.

- Виталий Александрович, - прижалась к нему Дарья, - всё, что случилось в библиотеке, не изменит моего отношения к Вам. Я не знаю, сколько мне осталось жить, но, сколько бы ни осталось, я не хочу это время жить без Вас! Вы меня понимаете?

- На улице ранний март, ты в одном летнем платьице, босиком, а я даже не могу накинуть на твои плечи пальто, - грустно улыбнувшись, сказал президент и сжал девушку в своих объятьях, - но я чувствую холод твоей души, и сделаю всё, что в моих силах, чтобы согреть её. Дашенька, и в себе я не нахожу сил отказаться от встреч с тобой!