Подарок Тартини (СИ)

Глава 18. «ЯВЬ. Выбор»

Вечером в доме актёра собрался весь цвет киноаристократии. Сегодня заслуженному артисту России Данилу Воропаеву исполнялось пятьдесят лет и это событие иначе как торжественно отмечено быть не могло. В шесть часов столы уже ломились от угощений, гости все до одного прибыли, но юбилейный вечер не начинался: все чего-то ждали. Сам юбиляр ходил по залу, приветствуя друзей, и время от времени бросал на часы нетерпеливые взгляды.

Ждали Виталия Александровича Родионова. Все знали, что президент России и любимец российских зрителей дружили с детства, и поэтому, естественно, Виталий Александрович не мог не приехать поздравить его.

Когда у парадного входа появились правительственные машины, бомонд в зале ожил. Данил Воропаев выбежал на крыльцо, игнорируя мартовскую стужу, и спустился по ступенькам навстречу президенту.

- Виталий, мы уж тебя заждались! Надеюсь, ты с Леной? – он потряс протянутую руку и вопросительно заглянул через президентское плечо.

После обычного обмена приветствиями и комплиментами все трое поднялись в банкетный зал Дома Актёра. Их шумно встретили «звёзды» кино и эстрады, потом началось веселье. Были застолье, концерт, подарки и тосты; время летело стремительно. Наконец, Виталий наклонился к юбиляру.

- Данил, нам скоро уходить, ты уж пойми.

- Ноблес оближ, - сочувственно кивнул Данил, - всё-таки я очень рад, что ты приехал. Все мои юбилеи мы вместе отмечали, и вот - самый главный. Надеюсь, скоро отметим и начало твоего второго срока. Сколько до выборов осталось?

- Три недели, - ответил Виталий Александрович, - предвыборная кампания жестока на этот раз. Все, кому не лень, пытаются вывести формулу из моих достоинств и недостатков. Приходится быть бдительным.

- Ты владеешь ситуацией, - поддержал его Данил, - не то, что я: не поехал в Канны – и сразу раскис.

- У меня есть чудодейственное средство: оно помогает мне, поможет и тебе, - улыбнулся президент и на удивлённый взгляд друга поднялся с фужером в руках. Это было замечено всеми присутствующими, и в огромном праздничном зале тут же воцарилась тишина. Мужчины и женщины кокетливо поглядывали на Виталия Александровича, наконец-то дождавшись его праздничного тоста.

- Это последний праздник, на котором я присутствую за оставшиеся до выборов три недели, - с чувством сказал Виталий Александрович, - и я рад, что этот праздник – день рождения, юбилей моего друга детства. Кажется, уже были произнесены все мыслимые и немыслимые слова поздравлений и пожеланий, но я хочу, чтобы среди них остались в памяти Данила и несколько моих..., - он кашлянул, собираясь с мыслями, - Данил, когда ты уже не мальчишка, и даже не юноша, когда за плечами – признание публики и годы непростой жизни, очень  важно иметь рядом кого-то, кто будет вдохновлять тебя и наполнять твою жизнь иным, высшим смыслом. Человек – всемогущее создание, он вынесет всё, что упадёт на его, на первый взгляд, хрупкие плечи, но в тысячу раз легче нести самый тяжёлый груз, если в твоей жизни есть человек, который всегда поймёт тебя, ободрит и благословит. – Лица жены и друга порозовели от удовольствия. – Пусть и в твоей жизни будет такой человек, Данил!

Неважно, что думали сейчас Данил и Лена, выпивая за этот тост. Они вообразили себя президентскими музами, но сегодня ночью к нему придёт та, которая единственная вдохнула в него животворную силу. Виталий уже чувствовал её присутствие: всё вино, которое он пил в течение юбилейного вечера, в его фужере превращалось в лимонад. Дарья заботилась о том, чтобы Виталий Александрович мог как можно дольше бодрствовать в Мире сновидений, а для этого его сознание не должно быть отравлено алкоголем. Зато Лене требовалось пить много – сегодня ему предстояло исчезнуть на полночи, и пусть она крепко спит, не зная ни о чём.

Когда Виталий Александрович с супругой вернулись домой, была половина одиннадцатого. Лена моментально уснула, отказавшись от душа и чтения перед сном, а Виталий Александрович долго и тщательно готовился к ночному путешествию – внутренне.

Вдруг ему показалось, что в саду раздалось лёгкое ржание. Он осторожно приблизился к окну и увидел,  как на залитой луной лужайке пасётся  гигантский конь.

Виталий Александрович оделся, неслышно спустился и покинул дом.

- Я здесь, - шёпотом окликнула его Дарья, и Виталий увидел, что тень Грёзы полностью скрывала девушку от посторонних глаз.

- Едем? – без лишних слов спросила она. Виталий кивнул.

Они сели на спину Грёзы и взмыли к небу. Оно было затянуто тучами, над которыми то и дело проносились самолёты. Это зрелище вызвало у президента далёкие воспоминания детства.

- Однажды в детстве я летел вместе с родителями, и, смотря в иллюминатор, думал о том, что как, должно быть, здорово бродить там на облаках, за окном, - сказал он, когда очередной лайнер проплыл мимо них, мигая огнями, - и только в старших классах узнал, что в моих мечтах не было ничего замечательного: за окном нет кислорода, зато есть гравитация.

Дарья остановила бег коня.

- В сновидениях всё наоборот, Вы можете испытать это на себе, - предложила она и первой соскользнула со спины Грёзы на мягкую подушку облака.

Было тихо и темно. Тучи слабо освещались далёким светом звёзд; время от времени, когда порывистый ветер отрывал целые шмотья облаков и сквозь образовавшиеся дыры просачивалась глубокая ночь, темнота становилась совсем чёрной. На фоне сгустившейся тьмы ещё ярче блистала красота Дарьи. Виталию не хотелось говорить ей комплиментов. Он просто притянул девушку к себе и поцеловал.

- Надеюсь, мы никому не снимся сейчас, - улыбнувшись, сказал он.

- Нет, - пряча лицо в его ладонях, рассмеялась Дарья, - люди редко видят то, что происходит за тучами.

- Я не хочу, чтобы ты уходила, Дашенька, - дрогнул голос президента, - ты ведь можешь остаться?

- Зачем? – она чуть отстранилась от него и серьёзно посмотрела в его глаза.

- Сегодня Стас сказал, что ты самая лучшая учительница. В моих силах назначить тебя директором твоей школы, лишь бы ты жила Наяву!

- А министром образования? – лукаво вставила Дарья, вспомнив, что именно так поступил Стас в своём сне.

- Ты можешь шутить, когда у меня так горько на душе! – поймав её пальцы, крепко сжал их Виталий Александрович. – Если ты останешься, то будешь министром образования. Такие люди нужны стране. Ты многое могла бы сделать для неё!

- Миру Снов я нужна тоже, - тихо ответила девушка, но Виталий перебил её.

- Мир Снов! Если это такое сюрреальное, фантастическое и могущественное государство, почему оно не может решить свои проблемы с помощью своих же граждан? Почему оно вообще должно иметь к нам какое-то отношение?

- Виталий Александрович, не говорите так, - сжала губы Дарья, - жители сновидений уже много раз помогали нам. Вы знаете историю Ричарда Дюкерта? Во время войны в 1917 году, при сражении под Камбре рядом с ним разорвался снаряд, и Ричард оглох. Он стал инвалидом. Сорок шесть лет он был им, и кошмары войны продолжали преследовать его все эти годы во сне. Когда бедному англичанину было уже 72 года, он увидел сон, сон о том самом дне, когда разорвавшийся снаряд лишил его слуха почти на полвека. Ричард проснулся  в холодном поту, и впервые за много лет услышал, как идут часы… Я могу рассказать Вам много таких историй, но, похоже, Вы нуждаетесь в самой беспощадной реальности. Прежде, чем Вы ещё раз попросите меня остаться, я хочу показать Вам библиотеку Гипноса.

Они снова оседлали Грёзу и спустя несколько мгновений остановились у ворот Города-Дворца.

- Вы вряд ли забудете эту экскурсию, Виталий Александрович, - посмотрела на него Дарья, - но помните о главном  - мы совершаем её не  из-за красот владений Гипноса.

Как когда-то город потряс воображение Дарьи, так и сейчас воображение Виталия Александровича попало в плен вечноцветущих садов и обаяния юных жителей. Но его спутница торопила коня, и все достопримечательности вращались перед глазами президента, словно разноцветные стёклышки калейдоскопа, не успевая быть рассмотренными в деталях. Спустя некоторое время Дарья и Виталий Александрович шли сквозь анфиладу залов  к библиотеке в резиденции Гипноса. Президент молчал. Его сознание было переполнено информацией, и срочно требовалось место для, как предчувствовал Виталий, новых впечатлений. Предчувствие полностью сбылось. Библиотека поразила Виталия Александровича своими размерами, но самым удивительным в ней были книги. Когда Дарья раскрыла одну из них в розовом переплёте, он замер, пытаясь разобраться в происходящем самостоятельно. Дарья потешалась, наблюдая за ним.