Подарок Тартини (СИ)

- Когда я впервые увидела эти страницы, - сказала она, - мне, как и Вам, было не до смеха. Но Вы  так часто строги и невозмутимы, Виталий Александрович, что видеть на Вашем лице проявление простых человеческих эмоций доставляет мне одно удовольствие. Вы не сердитесь?

- Как я могу сердиться на тебя?! – поднял на неё глаза президент. – В моей жизни не так уж много людей, помнящих о том, что я – обыкновенный человек. Правда, наделённый особыми полномочиями. Но тебе, Данилу Воропаеву и моему дантисту должно быть всё равно. Расскажи, что это за книги.

Дарья рассказала ему всё, что когда-то говорил ей Гипнос, потом объяснила, как пользоваться личным кодом.

- Хотите, мы отправимся сейчас в сон, скажем, Вашего друга Данила Воропаева? – предложила она, но Виталий Александрович решительно отвёрг эту идею.

- Читать письма друзей неэтично, а уж вторгаться в их сны – почти преступление, - сказал он, - я не хочу знать, что сниться Данилу.

- Напрасно, - задумчиво произнесла Дарья, - после посещения сна своей любимой актрисы я перестала смотреть фильмы с её участием. Но, может, Вы хотите посетить свои собственные сны, Виталий Александрович?

Не успела она договорить, как в библиотеку вошёл третий человек. Это был Амор. Узнав его, Дарья радостно шагнула навстречу, но тот жестом остановил её. На лице его лежала каменная маска.

- Амор?.. –  тревожно-вопросительно взглянула она на юношу и встретила пустой взгляд.

- Он умирает, - без эмоций сказал Амор и отошёл в сторону, освобождая Дарье дорогу. Она не поняла намёка.

- Кто? – на секунду в сердце закралась мысль о Гипносе, но тут же ушла – боги ведь бессмертны.

- Ты хотела знать, что за существо живёт с нами, - тем же тоном продолжал Амор, - когда-то ты хотела помочь ему преодолеть болезнь, а теперь он зовёт тебя к своему смертному одру – попрощаться.

- Ты сказал  - он?

- Да, это юноша, - эти слова Амор произнёс до того равнодушным  тоном, что сердце девушки сжалось от горя. Он говорил так, словно они уже похоронили его и смирились с потерей. Скорей, скорей к бедному несчастному умирающему, пока бьётся его сердце!

Она повернулась к Виталию.

- Я могу оставить Вас одного на какое-то время? – её слова прозвучали просьбой, а не вопросом. – Я скоро вернусь! – потеплел её взгляд, когда президент кивнул. – Здесь Вам ничего не грозит, Виталий Александрович.

Вместе с Амором они вскочили на Грёзу, и через несколько мгновений конь вынес их к океану.

- Быстрей, Грёза, милая!

Конь в ответ заржал и, изогнувшись, стал терять свои очертания. Серебристая грива змеёй соскользнула с головы, осталась далеко позади, взмыленные бока сжались, покрываясь гладкой блестящей кожей, мощные ноги переплелись между собой и превратились в рыбий хвост. В тот момент, когда Грёза прорезала океанскую гладь, она была уже не конём, а гигантским белобоким дельфином, самым быстроходным животным из всех существовавших Наяву. Дарья и Амор крепко держались за неё, пока она несла их на глубине, и отпустили только возле самого входа во Дворец, где теперь жили друзья девушки.

Она стремительно  взбежала по ступенькам и оказалась в большой тёмной комнате. Посреди неё высилась старинная кровать под балдахином, а рядом молча стояли люди. Дарья приблизилась, все почтительно расступились перед ней. Она присела на край и отбросила одеяло, скрывавшее кого-то. Невольный крик сорвался с её губ, когда она увидела лицо умирающего. Это был Гипнос.

- Разве он может умереть? – в отчаянии кинулась она к Ви. – Ведь боги бессмертны! Гипнос не может умереть!

- Это не Гипнос, - успокаивающим тоном произнесла Ви, - это несчастный юноша, не востребованный хозяйкой Города в Царстве Сновидений. В его смерти нет ничего страшного. С любым из нас может случиться то же самое.

Дарья бессильно опустилась на край кровати и растерянно взглянула в лицо юноше. Его бледное лицо сливалось с цветом простыни, и нельзя было без сострадания смотреть, как угасает жизнь в красивых благородных чертах.

- Эй, - тихо позвала Дарья, - я пришла. Ты звал меня?

Юноша медленно открыл глаза, на мгновенье в их глубине замерцал радостный огонёк.

- Ты пришла! – пошевелил он губами и слабо улыбнулся. – Я хотел попрощаться. Сказать, что мне было хорошо с тобой и в домике на окраине, и в этом прекрасном Дворце.

- Почему ты должен умереть? – воскликнула Дарья, не желая принять мысль, пробивающуюся к ней сквозь туман из слёз.

- Потому что в сердце не может быть двух привязанностей, - просто ответил он, - кто-то должен был уйти. - Его дыхание стало прерывистым, но он нашёл в себе силы закончить. – Пусть тому, другому, будет так же хорошо, как было мне. Прощай, Дарья!

Её голова упала ему на грудь.

- Почему должен уйти Ты?! Я не хочу, чтобы ты умер! Живи, живи моя любовь к Гипносу! – поглощённая горем, вдруг воскликнула Дарья. – Я излечу тебя, я всё сделаю для того, чтобы ты жил!

Она прильнула к губам юноши и вдохнула в них самый горячий, самый нежный поцелуй, на который была способна, и, погрузившись в сладкий мир чувств, Дарья на миг забыла о Виталии Александровиче.

Оставленный ею наедине с книгами, он сначала не знал, что делать,  и продолжал с интересом следить за страницей, на которой то возникали, то исчезали строчки. Потом это ему надоело, он закрыл книгу, вернул её на полку и пошёл вдоль стеллажей, изучая корешки томов. Один шкаф привлёк его внимание. Книги, хранящиеся на его полках, содержали информацию не по отдельно взятым личностям, а по целым городам.

- Что же это получается? – задумался Виталий Александрович. – Я могу посетить сны людей сразу у всего города. Невероятно! Стоит обвести код, и население, скажем, Воронежа, - он снял наугад одну книгу, - увидит во сне  одного и того  же человека. Да ведь это самое мощное оружие воздействия на психику людей! Вот где можно управлять, но, не дай Бог, в библиотеку заберутся президенты агрессивно настроенных держав! – вслух размышлял президент.

У самого Виталия Александровича были исключительно благие намерения. Он желал для своей страны лучшего, он не спал ночами, работая и готовясь к выборам. День инаугурации запомнился ему на всю жизнь. Всё было торжественно и волнующе, но Виталий Александрович отдавал себе отчёт в том, что кончится этот праздник, начнётся безумно тяжёлая, трудовая и интереснейшая жизнь безызвестного прежде мальчишки, а теперь президента России. Виталий Александрович вздохнул и подумал о том, что четыре года промчались ещё быстрее, чем вся его жизнь, а планов, как вывести страну из темноты и пробудить  в сознании народа, из которого был сам, светлые мысли и чувства, хватит ещё на несколько сроков. Думая об этом, взвешивая «за» и «против», президент потихоньку подбирался к мысли, зародившейся в нём несколько минут назад. Прямо предстать перед ней он не решался. Но чем больше он думал о ней, тем заманчивее она казалась. Если он приснится всей стране с тем, чтобы оставить у людей положительное впечатление, то сомнения в результатах выборов исчезнут. Виталий Александрович задумался. Наряду с заманчивостью эта же мысль казалась ему безумной. Но принимать решение приходилось немедленно. Если он решится на подобный шаг, то нужно делать его сейчас, пока не вернулась Дарья. Виталий Александрович не мог предвидеть её реакцию, но пусть лучше никто не знает о его поступке. Он решительно взял ручку с волшебными чернилами, и занёс её над кодом Воронежа. На секунду он задумался. «Сколько можно медлить? – пытался подбодрить он себя. – Я ведь уже решил. Любые мысли теперь бесполезны». Он трепетно прикоснулся к коду и обвёл его. Пространство привычно наполнилось размытыми сюжетами и спустя несколько секунд поглотило президента.

В домике на окраине Дарья разговаривала с юношей. Их долгий трепетный разговор, казалось, никогда не кончится, но девушка не замечала времени. В Мире Сновидений его не было.

- Мне неспокойно, - оборвав нить беседы, вдруг сказал Гипнос, - Дарья, что-то происходит. Ты чувствуешь волнение океана?