Орудия смерти. Город Костей (СИ)

– Сейчас мы спустимся на второй уровень. Там архив и зал, где заседает Совет Братства, – пояснил молодой человек.

– А где жилые корпуса? Где спят Братья?

«Спят?» Беззвучный вопрос Иеремии повис в темноте.

Нацу рассмеялся, и пламя факела заплясало.

– Ну ты и спросила!

Спустившись по второй лестнице, они опять прошли по тоннелю, в конце которого находилось квадратное помещение. В длинных ониксовых держателях горели факелы, пахло пеплом и дымом. В центре располагался стол из черного с белыми прожилками базальта. Позади стола острием вниз висел огромный серебряный меч с рукоятью, выполненной в форме распростертых крыльев. За столом восседали Безмолвные Братья в таких же мантиях цвета слоновой кости, как и у Иеремии.

Брат Иеремия тут же объявил:

«Мы пришли. Люсьена, предстань перед Советом».

Она мельком взглянула на Нацу, но он стоял с озадаченным видом. Значит, слова Брата Иеремии прозвучали только в ее голове. Люси всмотрелась в сидевшие за столом безмолвные фигуры в плотных мантиях. Пол украшал узор из золотисто-бронзовых и темно-красных квадратов. Прямо перед столом виднелся большой квадрат из черного мрамора, отмеченный выпуклыми серебристыми звездами.

Люси встала в центр черного квадрата с таким чувством, словно готовилась к расстрелу.

– Хорошо, я здесь. Чего вы хотите? – задрав подбородок, поинтересовалась она.

В ответ Братья издали такой звук, от которого у нее волосы встали дыбом. Люси послышался не то вздох, не то стон. Члены Совета одновременно откинули капюшоны, открыв изуродованные шрамами безглазые лица.

Люси уже видела лицо Брата Иеремии, но все равно чуть не задохнулась от ужаса: Безмолвные Братья походили на скелеты. Люси сразу вспомнила о средневековых гравюрах, где были изображены мертвые, танцующие на живых. Ей даже почудились ухмылки на зашитых ртах Братьев.

«Совет приветствует тебя, Люсьена Харт!» На сей раз в голове раздалась целая дюжина разных голосов, какие-то из них – низкие и грубые, другие – более монотонные. Но все они одновременно давили, пытаясь проникнуть сквозь хрупкий барьер в ее сознание.

– Стойте! – крикнула Люси (неожиданно твердо даже для самой себя). Шум в голове затих, словно запись, которую поставили на паузу. – Вы сможете проникнуть в мой разум только по моей команде. А я должна приготовиться.

«Если тебе не нужна наша помощь, мы не будем ничего делать. Ты сама пришла к нам».

– И вы, и я хотим знать, что же спрятано у меня в голове, – ответила Люси. – Тем не менее лучше действовать осторожно.

Брат, сидевший посередине, подпер подбородок руками с тонкими белыми пальцами.

«Признаю, интересное предложение, – прозвучал его бесцветный голос. – Но если ты не станешь сопротивляться, нам не нужно будет применять силу».

Люси почувствовала раздражение. Ей как раз хотелось сопротивляться, заглушить назойливые голоса, звучащие в голове. Неужели она допустит такое насилие над собой – бесцеремонное вмешательство в самые сокровенные участки сознания? Однако Люси тут же напомнила себе, что такое, вероятно, уже происходило в прошлом. Теперь ей предстояло лишь вернуть то, что было украдено, – не более того. И если все получится, вновь проступят утраченные воспоминания.

– Начинайте! – Она закрыла глаза.

Сначала в ее голове послышался шепот, тихий, словно падающий с дерева лист.

«Назови Совету свое имя».

«Люсьена Харт».

Теперь раздался хор голосов:

«Кто ты?»

«Я Люси, дочь Лейлы Харт. Я живу в Бруклине, на Беркли-плейс, дом восемьсот семь. Мне пятнадцать лет. Моего отца звали…»

Что-то словно щелкнуло в голове Люси. Перед закрытыми глазами завертелся хоровод видений. Вот мама торопливо ведет ее по ночной улице, лавируя между грязными сугробами. Сверху давит свинцовое небо, по бокам стоят черные голые деревья. Квадратное отверстие в земле; в него опускается гроб. Прах к праху. Лейла с заплаканным лицом, укутанная в вышитое собственными руками одеяло, сует шкатулку под подушку при появлении Люси в комнате.

Образы мелькали, будто картинки на страницах книги, которые оживают, если быстро перелистывать страницы. Вот Люси смотрит с верхней ступеньки лестницы на стоящего внизу Акно с зеленой сумкой. Напротив него – Лейла, она качает головой: «Почему именно сейчас, Акнология? Я думала, ты погиб…» Акно совершенно непохож на себя – у него борода, длинные спутанные волосы… Вот Люси снова в парке. Зеленые фейри, ростом не больше зубочистки, порхают среди красных цветов. Люси восторженно тянется к ним, но мама с криком ужаса подхватывает ее на руки… Снова зима. Темная улица. Они с Лейлой куда-то спешат, прижимаясь друг к другу под зонтом. Лейла помогает дочке перебраться через снежные завалы. Из-за снегопада постепенно возникает отделанный гранитом дверной проем, на котором сверху высечено единственное слово: «Великолепная». Люси уже в прихожей. Пахнет железом и талым снегом. Пальцы занемели от холода. Кто-то поднимает ее голову за подбородок. Люси смотрит вверх, на стену. Там написано множество слов, два из которых бросаются ей в глаза: «ДЖУВИЯ ЛОКСАР».

Внезапно правую руку обожгла боль. Калейдоскоп видений исчез. Люси с криком прорвалась в область сознательного, словно ныряльщик, выплывший из глубины. Что-то холодное прижималось к щеке. Девушка медленно открыла глаза: перед ней мерцали серебряные звезды. Она не сразу догадалась, что лежит на мраморном полу. Люси попробовала пошевелиться – руку снова резанула боль.

Она осторожно села. Из разодранного локтя на левой руке капала кровь – видимо, неудачно упала. Майка была измазана кровью. Люси в растерянности завертела головой и встретилась глазами с Нацу. Он стоял неподвижно, лишь плотно сжатые губы выдавали его напряжение.

Джувия Локсар. Люси задумалась, что же значили эти слова. Не успела она задать вопрос вслух, как в голове зазвучал голос Брата Иеремии:

«Блок в твоем сознании сильнее, чем мы полагали. Безопасно снять его в состоянии только тот, кто его поставил. Мы не сможем высвободить заблокированные воспоминания – ты просто погибнешь».

Люси с трудом поднялась на ноги, придерживая окровавленный локоть.

– Но я понятия не имею, кто наложил заклятие на мою память. Поэтому и обратилась за помощью к вам.

«Ответ на этот вопрос запечатлен в твоем сознании. Ты только что видела его начертанным».

– Джувия Локсар? Я даже не понимаю, что это.

«Довольно!»

Брат Иеремия поднялся из-за стола. Словно по сигналу, остальные члены Братства последовали его примеру. Склонив головы перед Нацу в знак уважения, они покинули зал Совета через колоннаду. Остался лишь Брат Иеремия. Он безучастно смотрел, как Нацу кинулся к Люси.

– Что рукой? Дай посмотрю. – Нацу схватил ее запястье.

– Все нормально. Ой! Не трогай, так еще больнее. – Люси попыталась высвободить руку.

– Ты пролила кровь на Говорящие звезды. – Люси взглянула на мраморный пол, испачканный ее кровью. – Могу поспорить, что где-нибудь про это отыщется закон. – Он бережно повернул ее руку – Люси даже не ожидала, что Нацу способен на такие мягкие движения, – и присвистнул. Кровь перчаткой покрывала руку Люси от локтя до кончиков пальцев. Рука опухла, в ней ощущалась сильная стреляющая боль.

– А теперь ты порвешь свою футболку мне на повязку? – пыталась шутить Люси. Она не переносила вида крови, особенно своей собственной.

– Хочешь, чтобы я разделся? Так бы сразу и сказала, – парировал Нацу. Он извлек из кармана стило. – Это было бы гораздо менее больно.

Люси вспомнила обжигающее прикосновение кончика стило к запястью, когда Нацу ставил ей знак. Она приготовилась терпеть боль, однако на сей раз почувствовала лишь тепло в районе травмы.

– Вот и все. – На коже по-прежнему виднелась кровь, но раны на локте уже не было. Отечность и боль тоже исчезли. – Когда в следующий раз решишь эффектным падением привлечь мое внимание, имей в виду: иногда пара ласковых слов творит чудеса.