Chorus (СИ)

Комната, раньше принадлежавшая Принцу, изменилась почти до неузнаваемости — большинство мебели было передвинуто, так, оранжевый диванчик оказался у стены слева, а стол — почти у двери. Некоторые безделушки исчезли, на месте них появились новые. Молитвослов на столе заменили какие-то распечатки с формулами, а распятие, не иначе, как в шутку, кто-то заменил рамкой с засушенными жуком-голиафом и палочниками. Зато сочеталось с коллекций бабочек на другой стене.

Мальчишки, наверное, старались, чтобы мало что напоминало мне, да и им, о Принце. Надеюсь, я окажусь поустойчевей психически. К тому же, я уже превзошёл его по полезности — свёл парочку вместе.

Открыв ящик комода, обнаруживаю там, как ни странно, записку. Естественно, на немецком. Пользуясь советом, пытаюсь прочитать её вслух, и с третьей попытки понимаю, что общий смысл гласит, что у машины-преобразователя можно заказать почти любую вещь или одежду, только с размером может получиться промашка. Больше ни в одном ящике ничего нет. Одежда предыдущего жильца была, скорее всего, уничтожена.

Мне, конечно, и в комбинезоне было неплохо и привычно, но иметь возможность походить в одних шортах была чрезвычайно заманчивой. Заказать у машины, говорите? Только как, если я не телепат нихера?

Ответ, кажется, был ближе, чем я ожидал, и крылся как раз в распечатках, оставленных на моём столе. Разложив их на диванчике и полистав, я понял, что имею дело с грубым, “машинным” переводом с языка сайлов на русский, того, что можно было охарактеризовать как «Пособие для сайлов-родителей по воспитанию маленьких сайликов». Однако более уместной и понятной литературы сложно было представить.

Если машины людей работали при помощи сложных закодированных алгоритмов, и имели лишь отдалённо удобный для пользователя интерфейс, а любой ремонт или изменение параметров требовали досконального знания самого оборудования, то у сайлов всё было намного проще. Достаточно было просто правильно думать, взаимодействуя с машиной.

Но этому как маленьким сайлам, так и мне, нужно было тоже научиться. Детям инсектоидов, к тому же, было намного проще, почти любой параграф пособия начинался словами: «Установите связь с вашим ребёнком». А у меня учителя не было и быть не могло.

Выручало только то, что у чужих, оказывается, было что-то вроде двух языков, общий образный, в котором слово, допустим, «сайл» означало какую-то любую, абстрактную единицу Роя, и конкретный, в котором каждый сайл кодировался отдельной мыслью. Последний тип языка вообще никак не переводился, поэтому в инструкции иногда зияли пробелы, что было забавно. Как пример: «Получение ____ из общего контура сферы и _____»

Но всё же это было намного лучше, чем ничего, я просидел над листами, наверное, пару часов, пока раны не разнылись, требуя к себе внимания, а, значит, хорошей порции мази. С неё, кстати, я и решил начать свои опыты по выпрашиванию вещей у преобразователя. Не только не забыл про её былую дефицитность, но и мог получить образец в своё распоряжение, для облегчения визуализации.

Аккуратно собрав листки в стопку, перевязал их шнурком, найденным в одном из ящиков стола, и двинулся на выход. Давно уже пора было узнать, как дела у Мэлло, не стало ли ему лучше, или наоборот, хуже. Я чувствовал себя немного виноватым за то, что так надолго его оставил.

Однако всё пошло не так гладко, как я ожидал. В общей комнате меня поджидал Маркус, сразу же метнувшийся ко мне, вжавший в стену, наклонившийся и нежно проворковавший:

— Ты, оказывается, здесь всё время был, а я жду-жду! Не забыл ещё, что мы должны друг другу, а?

— Встречные долги аннулируются! — зло выплёвываю ему в лицо, пытаясь освободиться.

Но куда там, с моими больными руками и едва ли затянувшейся дыркой в боку, против такого дылды, как Маркус.

— У меня для тебя, в таком случае, три плохие новости, сладенький, — гаденько ухмыляется тот с лихорадочным блеском в глазах. — Первая. Я так не считаю. Вторая. Я очень хочу тебя трахнуть. И третья. Я реально тебя сильней, а кричать, сам понимаешь, бесполезно.

Сглатываю. Правильно сказал классик, имея в виду людей, конечно же, не сайлов: «Ад — это другие»

========== 16. Воинов дал, пророков — стражей, чтобы беречь его, и защищать от него. ==========

Всё тело — горит, особенно там, где касается Маркус в данный момент. Я закрыл глаза, не сопротивляюсь, полностью раздет и дрожу. Но не от того, от чего дрожат героини дешёвых романчиков, никакого «трепета». Просто пальцы парня, вероломно меня разложившего на диванчике, покрыты мазью-регенератором, которой он тщательно смазывает мои раны. И это было бы обычным врачеванием, но…

Жарко. Больно. В голове — пустота, а в заднице — наоборот, дополнительное содержание. Маркус умудряется меня не только лечить, но и медленно, даже нежно, трахать. И сложно, слишком сложно сказать, какие у меня ощущения.

— Ты мне нравишься, — шепчет мне на ухо, наклоняясь.

Моложе меня, подросток почти. Но уже выше чуть не на голову, худой, нескладный. И весь — опасный.

— И дело не в том, что ты — мой первый, — усмехается в тишине комнаты. — Ты такой покорный. Мученик, да и только. Сколотить тебе крест — взойдёшь? Ты и сейчас не будешь сопротивляться.

Руки смыкаются на моём горле, стискивают, хоть и не сильно. Распахиваю глаза, дёргаюсь. Маркус улыбается, в очередной раз толкнувшись внутрь меня:

— Наконец-то ты на меня смотришь. Я уж думал — издох. Знаешь, как хочется тебя сейчас убить? О, Ник, не представляй! Ты уже отдал мне своё имя и тело, я же не сволочь, чтобы отбирать последнее? Лучше это сделает кто-нибудь из сайлов. Да. Тогда ты станешь героем. А пока побудешь ещё моей девочкой, хорошо?

Разжимает пальцы, я вдыхаю. Его я сейчас боюсь больше, чем всех инопланетян, вместе взятых. Он сильней меня. Он псих. Я ни за что не отобьюсь, если он и правда решит меня задушить. Убийца. Ему это — раз плюнуть. Киваю. Я согласен.

— Вот и отлично, — Маркус похлопывает меня по бедру, ускоряет темп трахания.

Я смотрю в сторону, чтобы не видеть его полубезумной улыбки. После того, как меня натягивал старый Архивариус-экспериментатор, у меня ещё и близко ничего внутри не вернуло себе чувствительность — боль от отростка сайла, поселившаяся внизу живота, и усиленная повреждённой печенью, забивает всё остальное. Чувствую себя какой-то секс-куклой просто. Такое мерзкое ощущение «попаданца», как будто во мне есть дырочки, от которых больно, царапины и надрезы, и я не могу сопротивляться. Или… не хочу? Маркус это замечает:

— О, девочка моя, мне больше нравилось, когда ты был более заинтересован. Я не мил тебе? Или мне нужно тебя душить, чтобы ты хотя бы шевелился?

— Мне больно, — тихо шепчу.

— Ну извини, принцесса моя, — Маркус поглаживает меня костяшками пальцев по щеке, где уже давненько обосновалась щетина, — тогда я быстро.

Действительно, ускоряется, дышит тяжело. Прижимается ко мне, обнимает, вызывая лишь новую боль в потревоженных ранах. Целует, почти кусает в шею и плечо. Терплю. Закрываю глаза. Что люди, что сайлы: когда насилуют — просто терпи.

Вот всё и закончилось, внутри меня — горячая липкость. Вполне довольный Маркус вынимает член, стряхивает последние капли мне на живот.

— Ты так холоден ко мне, принцесса! Вот, держи, — шлёпает на мою грудь баночку с остатками мази, — ухаживай за собой! Самое важное — просто выжить!

Застёгивает комбинезон и уходит, даже не попрощавшись. Вот кто живёт по собственной же мудрости и ни в чём себе не отказывает. Я же, по своей собственной глупости и доброте, спас чудовище. И если бы знал, что так будет — сомневаюсь, что сделал бы так снова. Потому что платит он мне за спасение — насилием.

Сажусь, стараясь минимально опираться на руки. На листы, рассыпанные по полу, падает грязно-белая капля. Мерзко. Встаю, пошатнувшись. Мне нужно вымыться.

Здесь, в бытность Принца, и в самом деле была оборудована полноценная ванная. Сажусь на унитаз с невиданным облегчением. Такое простое, казалось бы, устройство, а как мне его не хватало! Когда большая часть той гадости, которой со мной поделился Маркус, покидает организм, я обнаруживаю рулончик туалетной бумаги. Подтираюсь. Приятно и это. То, что сайлы предоставляли нам в «казармах» или в доме у Мэлло, имело лишь отдалённое сходство с нормальной сантехникой.