Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

Дэй не очень любил Кота. Так же как Полимос не жаловал Панаца. Но смерти ему не желал несмотря ни на что. Положив мужчину на пол лежащего в руинах офиса, ТехноБог с явным нежеланием коснулся лба Панаца и поделился с ним малой толикой своей жизненной энергии, потому что его собственную вытянула Май. Кот закашлялся, а затем резко распахнув единственный глаз, сел на полу и уставился на Брэнди.

— Так и думал, что ты один из наших, детектив.

— Не уверен, что могу счесть это за комплимент.

— А это был и не он, — выдохнул ТехноБог Желания, взирая в небо на ТехноБогиню. — Она окончательно сбрендила. Уверен, что сможешь ее победить?

— Постараюсь.

— У тебя слишком мало сил.

— Благодаря тебе стало еще меньше!

— Я не просил о помощи, — нахмурился Панац.

— А меня и не надо о чем-то просить. В этом и состоит главная разница между мной и тобой. Столько лет ты сторонился наших битв, а теперь оказался в самом эпицентре. Нравится?

— Не особо, — пробубнил Кот, невольно потирая болящие руки. — Ладно, иди уже дерись с ней. А то как-то стремно, она там, а мы здесь. И даже не нападает. В кино бы такую херню не показали. Слишком много заминок.

— Не нападает, потому что не воспринимает нас, как достойных противников. Но делает это зря, — выдохнул Дэй воинственно, распямляя почти восстановившуюся спину.

— А я вот смотрю на тебя и вижу обратное. Развалина… Ты еле стоишь на ногах.

— Кто бы, блять, говорил!

— Ты не победишь ее. На этот раз нет.

— Знаю.

— Тогда на что ты рассчитываешь?

— А ты сам как думаешь?

— Она не проснется.

— Это мы еще посмотрим.

====== Глава 60. Копье и писарь ======

«… Панац призирал в равной степени

Как людей,

Так и ТехноБогов.

Потому он жил поодаль от Сэнтовского сада,

Создавая единственное,

Что считал стоящим —

ТехноОружие.

Но без технобожественной души

Его творения оставались мертвыми.

Чтобы вдохнуть в них жизнь,

ТехноБогу Желания и Самодовольства

Приходилось мириться с необходимостью

Отдавать свои детища

В руки тех, кому они были необходимы.

ТехноОружие обретало силу до тех пор,

Пока дышит его хозяин.

И было обречено погибнуть в момент,

Когда его владелец умирал.

Но если ТехноБог погибал от своего же оружия,

Добровольно отдав ему свою жизнь,

Детище Панаца поглощало душу хозяина

И обретало способность жить без него…»

Цитата из потерянной МетоБиблии, глава 179: «ТехноОружие», отрывок 01: «Обретая себя»

Вдохнув новую порцию чужой силы, Май окончательно впала в экстаз, чувствуя, как ее искусственное тело скручивает приятная судорога. Будь ее сосуд обычной человеческой плотью, и ей бы наверняка уже пришел конец. Но тело, в которое ее поместил Ценфа, было воистину восхитительным. И Май не терпелось узнать больше о его возможностях. Сильнее она желала разве что опробовать новоприобретённую способность.

— Моя ТехноБогиня! — послышался радостный возглас, от которого Май раздраженно скривилась. К ней подлетел Сотте — арбалет Ценфы, смотря на нее этими идиотскими щенячьими глазами. Всем своим видом он демонстрировал полное подчинение. И Май это не нравилось. Да, она желала себе новых соратников, но не безвольных кусков мяса — эту роль отлично выполняли и люди.

— Теперь, когда вы поглотили способность Панаца, вы можете управлять любым ТехноОружием, которое он сковал! В том числе и мной! Так окажите же мне честь и сделайте своим, — взмолился он, не рискуя лишний раз поднять на Май глаза. Девушка брезгливо поморщилась. Он? Ее оружием? Никогда.

— Нет, — своим отказом Май будто полоснула Сотте ножом.

— Как это… Нет? — растерянно залепетал он, все же позволяя себе взглянуть на ТехноБогиню и удостоверится, что она не шутит.

— Вот так. Нет. Зачем мне арбалет? Ты бесполезен против ТехноБога Войны. Ведь мы это уже не раз наблюдали при ваших стычках с Полимосом, не так ли?

— Дело не во мне. Ценфа просто не умеет мной управлять, — возразил Дориан.

— Умеет или нет — это уже не важно. Я давно выбрала себе того, кем хочу обладать.

— Но я столько сделал для вас. Оглядитесь по сторонам — все это моя и только моя заслуга!

— И ты будешь вознагражден. Позже. Но сейчас ты мешаешь, — сказала, как отрезала девушка, отворачиваясь от обескураженного арбалета. — Танос, — позвала она, — разящее копье ТехноБога ТетоМести Махо, приди ко мне. Отныне твой хозяин я.

— Как медленно, — вздохнул Анжело, смотря на то, как его нагрудник, вопреки усилиям журналиста, продолжает оставаться прозрачным.

«Даже медленней обычного», — кивнул Бэйн, стоя посреди огромного помещения и наблюдая за тем, как вечный двигатель пребывает в постоянном движении. Острые стеклянные лучи полосовали вокруг себя все, до чего дотягивались: стены, потолок, пол — оставляя после себя выжженные продолговатые царапины. Фиолетовое пламя внутри прозрачной звезды, походившей на комок с тысячами игл, бесновалось, будто дикий зверь. Многочисленные пламенные руки то и дело касались поверхности двигателя с его внутренней стороны. Они то рисовали странные символы, то колотили по стеклянной клетке кулаками, то просто впивались в нее пальцами, и все это время не сводили пламенных глаз с двух фигур, что стояли перед ними. Все это время по помещению сновали перепуганные работники теплоэлектростанции в защитных костюмах. Кто-то в панике бежал к выходу, кто-то, похрабрее, все еще пытался что-то исправить, не осознавая, что это уже не в их силах. Никто не обращал внимания на Кьярэ и Бэйна. Им было не до непрошенных гостей. И Анжело с Бэйном пользовались этим.

Пламя продолжало биться о толстые стенки своей «темницы», и не думая уменьшать напора, когда до ушей Анжело и Мартина донесся сперва тихий, но быстро нарастающий гул, будто жуткий потусторонний хор, проснувшись после долгого сна, напевал похоронный марш по погибающему миру.

— Начинается, — выдохнул Кьярэ с тихим восхищением. Несмотря на все усиливающееся чувство тревоги, которое вызывал этот звук, он не мог не поражать своей чистотой и мелодичностью. — Песнь вечности.

— Хм… Странно, — хрипло выдохнул Бэйн вслух, дрожащей рукой хватаясь за рубашку в районе груди. — Какого хре… — он неожиданно осел на пол, потеряв сознание.

— Мартин! — воскликнул Анжело, подхватив его в последний момент и тем самым не позволив удариться об пол головой. Одного взгляда на оператора ему хватило для того, чтобы сразу понять суть произошедшего. — Май… — прошептал он, начиная дрожать от злости. — Ах ты ж СУКА! — взревел он, а вслед за ним заревел и вечный двигатель, окончательно разрушая надежду рабочих привести его в былое состояния. Анжело был прав, пути назад уже не оставалось.

Найт кричал, но не слышал собственного вопля, как будто делал это будучи на дне океана. Его тело содрогалось от невыносимой панической атаки. Казалось, каждую клеточку тела раздирает сводящий с ума ужас. Мысли путались. К горлу подкатил рвотный комок. Стук сердца гремел в ушах так, будто где-то неподалеку забивали сваи для фундамента.

«Я не хочу помнить».

Парень резко распахнул глаза от возникшей в голове мысли и осознал, что больше не стоит посреди рыжего леса. Нет, он летел, а скорее падал, чувствуя, как ледяной ветер проникает под одежду и холодит кожу, а рот судорожно хватает разряженный воздух, пытаясь глотнуть порцию кислорода. Найт инстинктивно развернулся лицом вниз, чтобы увидеть куда именно падает, и разглядел блестящий нэо-город, красота и величие которого поражали. Высотные здания походили на зеркальные ракеты, которые вот-вот запустят в небеса, улицы мелькали снующими по воздуху автомобилями. Яркие голограммы рекламировали чудоковатые изобретения, а под огромными зеркальными куполами сверкали изумрудом искусственные леса.

«Я… был здесь».

Разглядеть город лучше Найт не успел. Асфальтовое покрытие приближалось слишком быстро. Парень только и смог, что закрыть голову руками, понимая, что ему это не поможет. Послышался треск. Но вовсе не костей, как того ожидал Макк. Он словно врезался в картонную коробку, которая при встрече с парнем разлетелась на куски, не причинив брюнету урона. Найт опасливо открыл глаза, чувствуя, что его падение продолжается. Так оно и было. Внизу под ним вновь был город. Все тот же, но уже потерявший прежний блеск. Дома-ракеты больше не сверкали в свете полуденного солнца, а, покрытые пылью, выглядели грязными и заброшенными. Леса превратились в кладбище мертвых деревьев, стволы которых, будто брызги черной краски на бумаге, выгибались в разные стороны, приняв причудливые, болезненные формы. Машины, проржавевшие и ветхие стояли в кошмарных многоэтажных пробках, то и дело пронзая улицы визгливыми стонами клаксонов. Ветер гонял по кварталам горы мусора, а немногочисленные прохожие скрывали лица под медицинскими масками. Что-то с этим миром было не так. Будто бы его поразила страшная болезнь.