Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

— Просить прощение надо не у меня, — заметила Койнэ. — Лучше скажи, что, мать твою, с твоей рожей и всем телом?! Такое впечатление, что я накидалась ЛСД. А я этого со времён университета не практиковала!

— Вскоре ты сама все вспомнишь, — пообещал Тэгион губами Криса.

— Вспомнит что? — встрепенулся парень.

— В смысле?! — воскликнула Койнэ, окончательно сбитая с толку.

«Оставь её, — зашептал голос Вайдэ в голове Стивинса. — Ты обещал выполнять наши приказы. Так выполняй».

— Прости, — повторил Крис, невольно протягивая руку к Ксин и мягко поглаживая ее по щеке. Как давно он мечтал сделать это, вот только духу не хватало. Казалось, что Койнэ слишком хороша и слишком чиста, чтобы такой человек, как Крис, мог позволить себе прикоснуться к ее коже. Но сегодня возможно был последний день в его жизни. Можно было и рискнуть. — Сейчас не самое подходящее время, — продолжил мужчина, ненароком радуясь тому, что Койне не торопится убирать его руку. Пусть это, скорее всего, было лишь потому, что девушка находилась в шоковом состоянии. — Быть может потом я тебе всё объясню. Но сейчас мне пора.

Дэй продолжал являться Дэймоном Бренди, детективом из подразделения ГОР города Майбурга.

Дэй оставался Дэем.

Но в то же время…

Дэй больше не являлся Только им.

Дэй защитил диссертацию, будучи профессором литературы. Он жил тихо и незамысловато, а после смерти оплакивал его только старый пес по имени Скотти.

Дэй получил грамоту сотрудника года в маленьком автосервисе, где работал автослесарем, каждый день пачкая руки маслом до самых локтей.

Дэй был Многими. Но всегда самим собой.

Череда жизней пролетела перед его глазами словно краткий пересказ книги, расставив все по своим местам.

И самым главным акцентом в складывающемся калейдоскопе нежелательных воспоминаний минувших личностей, теперь являвшихся рыжим алкоголиком, оставался тот факт, что изначально он не был не только Дэймоном Бренди, профессором или автослесарем… Он вообще не был человеком. Полимос. Это его первое и единственное настоящее имя. Так его назвала Май. Он — ТехноБог Войны и Разрушения. ТехноБог, который в свою последнюю жизнь спивался из-за одного кошмарного жизненного испытания, даже не осознавая, что таких у него за плечами десятки. Теперь он помнил всё. И это не привело Дэймона в восторг. Во рту резко пересохло и где-то внутри вспыхнула острая потребность промочить горло спиртным. Но об этом можно было позаботиться и чуть позже. Но лишь при условии, что Дэймону удастся выжить, в вероятность чего он самую малость сомневался, встав между проснувшейся и пышущей силой Май и продолжающей спать Нэй. Впрочем, выбора у него не было. Ни раньше. Ни теперь.

— Неблагодарное дитя, — прошипела Май. Ее неестественно идеальное лицо исказила гримаса гнева, изуродовав девушку до неузнаваемости. — Как смеешь ты вновь вставать у меня на пути?!

— Свихнувшаяся богиня, — не остался в долгу Дэй, кидая беглый взгляд в сторону распластавшегося на полу Найта, но тут же переводя его обратно на ТехноБогиню. Следовало оставаться на чеку. Для только что пробудившейся, Май выглядела слишком энергичной и собранной. Ни тебе душевных метаний по поводу внезапно открывшейся правды, ни праведного страха перед неизбежным. Обычно ей, как и всем остальным очнувшимся ТехноБогам, требовалось время, чтобы освоиться, принять себя и свою силу, свихнуться и вновь полезть на рожон. Но не в этот раз. Май выглядела так, будто никогда и не была человеком. Полимос же хоть и контролировал себя и старательно изображал само воплощение спокойствия, еле сдерживался, чтобы не закричать в голос от ужаса, раздиравшего его изнутри.

«Я не человек», — крутилось у него в голове.

«Я, мать вашу, сучий ТехноБог! Это самая смешная трагедия за всю историю человечества, которым я когда-то правил!»

Кроме того, судя по воспоминаниям Дэя о последней стычке ТехноБогов, битва почти полностью измотала их всех. И физически он ощущал, как остатки былых сил очень медленно и без охоты втекают в его тело. Тогда почему Май, пережившая не меньше Полимоса, дрожала от переполняющей ее силы? Ее белоснежная кожа даже отдавала фиолетовым из-за концентрации пламени в хрупком теле. Что-то здесь было не так. Но что?

— Где… Где твои соратники? — запинаясь, выговорил Дэй, начиная догадываться, в чем дело. Сила, что таилась в Май не могла принадлежать Только Ей, ибо свои запасы она давно исчерпала, а значит… Она ее у кого-то позаимствовала.

— Вот они, — указала ТехноБогиня на двух мужчин, что все еще стояли у расколотого стеклянного сосуда. — Мои самые верные приближенные. Хотя я и не помню, кто они, но… Раз они меня пробудили, значит чего-то стоят. В отличие от тебя, Полимос, — цыкнула она, поднимаясь с пола и отряхивая с себя невидимую пыль. — Тебе никто не говорил, что мать для ребенка — самое святое в его жизни? А ты посмел поднять на меня руку? Опять? — понизила она голос, подскакивая к Дэю и лишь едва касаясь ладонью его груди. Сперва он ничего не почувствовал, но не удивился, когда запоздалый укол в грудной клетке взорвался острой нестерпимой болью. Касание Бога выбило из Дэя дух с такой силой, что мужчина с грохотом врезался в бетонную стену, буквально впечатавшись в нее всем телом. Из дыры, образовавшейся в груди, засочилась липкая теплая кровь, тут же обагрившая уродливый свитер Бренди и залив собой яркий принт с танцующими оленями.

— Где… Остальные? — стараясь не обращать внимание на плачевность своего положения, прохрипел рыжий, а затем разразился жутким кашлем. Изо рта его выплеснулся черный сгусток. С подбородка на пол потянулись тонкие багровые нити крови.

— А был кто-то еще? — наигранно удивилась ТехноБогиня, собирая плавающие в воздухе волосы в высокий хвост и завязывая их одной из прядей. — Ах, эти, — всплеснула она руками, будто вспомнив что-то не особенно значимое. — Они наконец-то оказались полезны, — заявила она, протягивая руку в сторону Дэя и с интересом наблюдая, как на ней материализуется золотой наруч с налокотником и покрытый золотой чешуей наплечник. — Броня Тонка — ТехноБога ТетоВласти, она всегда казалась мне особенно изящной, — выдохнула Май, любуясь покрытой металлом рукой.

— Сука, — выплюнул очередной сгусток крови Полимос, не без усилия выбираясь из стены и тут же сгибаясь от оглушительной боли в груди. Мало того, что он ощущал кошмарный моральный раздрай, пытаясь осознать свою суть, так теперь еще и тело его мучилось не меньше. ТехноБогиня, широко улыбнувшись, продолжала преображаться. Вторую ее руку покрыли латы из серебра ТехноБога МетоНаслаждения Сета, кожаная юбка до колен с разрезами до самых бедер отдавала синевой ТехноБогини ТетоЯрости Кейрэ. Вслед за ними появились и нагрудник, рондели, набедренники и закончил образ богини режущий белизной шлем — он принадлежал самой Май — над которым продолжил сверкать белоснежный нимб, увитый шипами.

— Как же замечательно я себя чувствую, — вдохнула Май полной грудью. — Я преобразилась. Теперь очередь за всем миром. Моим миром. Жду не дождусь!

— Он никогда не был твоим, — прорычал Полимос, еле-еле поднимаясь на ноги. Вокруг него тоже мерцали пока еще полупрозрачные медные латы. На то, чтобы они вернулись к своему хозяину, требовалось время и силы. У Бренди не имелось ни того, ни другого.

— Если и не был, то станет, — улыбнулась Май, скользящей походкой ступая босыми ногами по осколкам от взорванного ею стеклянного сосуда, но не замечая этого.

— Только посмей сделать еще хоть шаг, — предупредил Полимос, но ТехноБогиня, лишь пожав плечами, приблизилась к Найту и склонившемуся над ним Шуту.

— Какие вы глупые, — улыбнулась она, касаясь капюшона маньяка и слегка поглаживая его по голове. — Надеетесь пробудить Нэй. Но… Она ведь еще ни разу так и не проснулась. Не честно, если она не сделает этого самостоятельно. Пожалуй, от помощника лучше избавиться! — сказав это, девушка размахнулась, планируя одарить еще одним касанием Бога уже Шута, но рука ее не достигла цели, остановленная на полпути обыкновенным охотничьим ножом. От удара лезвие тут же разлетелось на куски. Один из осколков угодил Май в щеку. ТехноБогиня даже не поморщилась. Она не торопясь повернулась к тому, кто посмел помешать ей, и застыла, не поверив глазам.