Игра на двоих (СИ)

Однако моя помощь не требуется: стоит ей проглотить первый кусочек мяса, как ее тело начинает биться в конвульсиях, а из горла вырывается страшный крик. Девушка пытается подняться на ноги, но силы стремительно покидают её. Тена достает из сумки сосуд с водой, но даже не успевает открыть его: вместо этого она закатывает глаза и валится на землю. Агония длится недолго: несколько секунд спустя раздается выстрел пушки, возвещающей о смерти моей соперницы. Помня о том, что обычно происходит после гибели очередного трибута, я не спешу спускаться. Вскоре пение птиц смолкает; в небе появляется планолет. Из нижнего отсека выпадают огромные челюсти. Медленно опустившись, они осторожно захватывают тело и поднимают его на борт. Планолет исчезает, словно растворившись в небе, и птицы продолжают прерванную песню.

Спрыгнув с дерева, приближаюсь к погасшему костру и вижу на земле остатки последнего обеда девушки. Одного взгляда достаточно, чтобы подтвердить мои подозрения: вместо темно-красной крови по кусочкам мяса стекает вязкая черная субстанция явно не природного происхождения. Подняв сумку погибшей, спешу уйти: я узнала все, что мне было нужно. Теперь становится понятно, что задумали Организаторы: все ползающее, бегающее и летающее по лесу — не привычные кролики, белки и куропатки, а переродки, по венам которых течет вместо крови течет смертельно опасный яд. Рыба в ручье тоже отравлена, так что единственное, чем можно питаться — припасы из Рога Изобилия. Удалось забрать хоть одну сумку — тебе повезло, нет — стоишь перед выбором: либо умереть от голода, либо — от рук профи, как обычно, разбивших в пещере лагерь. Уж им-то не придется переживать по поводу нехватки еды.

Зато я наконец могу перекусить тем, что добыла в пещере. Пройдя еще немного, забираюсь на дерево повыше и обедаю тем, что нахожу в сумке. Учитывая почти два дня без еды, увлекаться не стоит, поэтому я ограничиваюсь парой кусочков хлеба с сыром, горстью орехов и водой. Почти сразу чувствую прилив сил, и, пользуясь случаем, решаю пройти еще немного до наступления ночи. Перед тем, как спуститься, забираюсь повыше и осматриваюсь. Вокруг, насколько хватает глаз, простирается лес. Впереди, в том же направлении, в котором я шла эти дни, слабо виднеются острые вершины скал.

Я иду быстро, стараясь держаться недалеко от ручья: неизвестно, есть ли на Арене другой источник воды. Уже в сумерках наконец останавливаюсь и устраиваюсь не дереве с густой листвой, неподалеку от водоема. Стоит мне натянуть куртку и перчатки и привязать себя к суку, как звучит гимн и высоко в небе появляется фотография моей подопытной, девушки из Дистрикта 10. Осознав, что еще немного, и на её месте могла оказаться я, шепчу «спасибо» и закрываю глаза.

Ночь проходит спокойно, если не считать сильного холода. Утром, немного отогревшись под лучами восходящего солнца и еще раз поднявшись на верхушку дерева, чтобы осмотреться по сторонам, решаю, что пока можно остаться здесь: вода рядом, запас еды есть (и мне не хочется думать, что со мной будет, когда он истощится), листва надежно укроет от чужих глаз. Меня снова охватывает чувство, будто рядом кто-то чужой, но я лишь отмахиваюсь от непрошеной мысли. На реакцию жаловаться не приходится, так что если меня обнаружат, я успею вытащить нож и бросить его в противника.

Так что вопреки обыкновению, вместо того, чтобы двигаться дальше, я остаюсь на месте моего ночлега. Нахожу несколько лекарственных растений: снимающих боль от ожога, вытягивающих яд, останавливающих кровь. Собрав несколько листов, прячу в аптечку — хоть какая-то первая помощь в случае необходимости. Мне попадается несколько съедобных растений и кустов с ягодами, но, помня неудачный опыт с местной фауной, не рискую прикасаться и к флоре.

Ближе к вечеру раздается выстрел из пушки: нас осталось тринадцать. Звук довольно слабый, так что я не беспокоюсь: если это и профи, они пока далеко. Завтра встану до восхода солнца и уйду на поиски более надежного места, здесь меня все-таки можно заметить: я часто подходила к ручью, который открыт во всех сторон. Знать бы только, в какую сторону идти, чтобы случайно не нарваться на компанию временных союзников — вряд ли они обрадуются вновь прибывшему. Впрочем, можно попробовать пройти дальше, до подножия скал.

Ночью, с удобством расположившись на дереве, гадаю, чье изображение появится сегодня под звуки гимна. Длинные светлые волосы, волнами спадающие на плечи, большие глаза цвета меда, теплая улыбка — Миэль, девушка из Дистрикта 11. На мгновение чувствую что-то похожее на жалость, но тут же одергиваю себя: расслабляться рано — настоящая борьба только предстоит. За ночь мне следует набраться сил и продумать план на завтра. Сквозь подступающий сон я слышу истошный крик и звуки отчаянной борьбы. Затем очередной выстрел пушки и дьявольский смех Циркона, парня из первого Дистрикта. Совсем рядом. Я перестаю дышать. Профи действительно вышли на охоту. И они уже близко.

Я слышу их голоса. Человек пять, не меньше. И, кажется, Джейк среди них. Бежать бесполезно, только время потеряю и ускорю свою гибель. А вот шанс на то, что они меня не заметят, есть, причем неплохой. Поэтому делаю глубокий вдох, перестаю шевелиться и лишь сжимаю в каждой руке по клинку. Десять минут спустя я все еще не могу поверить своему счастью: они прошли мимо, даже не добравшись до ручья и моего дерева. Видимо, на этот раз их целью была не охота, а погоня за конкретным трибутом. Интересно, чем та девушка сумела их разозлить?

Где-то в глубинах сознания бьется мысль о побеге, как можно быстрее и как можно дальше. Но я не могу рисковать: профи недалеко, если они услышат звук моих шагов — я хоть и легкая, но треск сухих веток под ногами еще никто не отменял — начнется погоня за мной, и нет никакой гарантии что я успею скрыться. Их много, физически они куда сильнее меня. Поэтому я решаю остаться на своем месте до рассвета. Однако спокойно дожить до утра не получается: когда я просыпаюсь, вокруг еще темно. А будит меня чудовищная боль по всему телу. Не понимаю, в чем дело, пока не оглядываюсь вокруг.

Идет дождь. Сквозь серую пелену, окутавшую Арену, не видно даже соседнего дерева. И все бы ничего, только вместо обычной воды с неба льется кислота. Падающие капли прожигают одежду, оставляя сильные ожоги. Даже раскидистая крона дерева не может меня защитить. За доли секунды я развязываю веревку, хватаю копье, спрыгиваю с дерева и бросаюсь бежать. Приходит мысль спрятаться под деревом, но в ту секунду, когда я уже готова остановиться у невысокого дуба, в него попадает молния, и оно мгновенно загорается. Не вариант: сгореть заживо в мои планы пока не входит. Меня накрывает страх: я не знаю, куда бежать.

Капли кислоты попадают на волосы — я мигом накидываю капюшон — поможет ненадолго, но хоть какое-то спасение. Продолжаю двигаться в том же направлении, куда шла, надеясь, что не ошиблась и что смогу добраться до скал. На руках и ногах — сильные ожоги, все тело горит, бежать становится сложнее. Боясь, что кислота попадет в глаза, держу их прикрытыми, отчего почти не вижу дороги. Несколько раз оступаюсь и падаю на землю. От боли силы быстро покидают меня, но я не обращаю внимания и не останавливаюсь, зная, что стоит мне упасть, и я больше не смогу подняться, а это, в свою очередь, означает верную смерть.

Через несколько сотен метров замечаю, что лес стал более густым, в просветах между деревьями появились колючие кустарники. Когда я подхожу ближе и продираюсь сквозь заросли, острые шипы на ветвях расцарапывают в кровь лицо и руки, но отступать некуда. Выпутавшись из их объятий, цепляюсь за ветку и снова падаю. Подняться не хватает сил, поэтому я ползу по земле так быстро, как могу. Дождь превращается в ливень; кислота обжигает все тело, кроме спины, защищенной рюкзаком. Я перестаю шевелиться и сворачиваюсь в клубок, прикрывая голову обожженными руками. Сквозь подступающий обморок вспоминаю о своем обещании выжить. Хотела бы я его повторить, но, кажется, пора готовиться к худшему.