Алая зима (ЛП)

Она невольно ощутила любопытство.

- О?

Подняв руку, он посмотрел на оненджу, опутанные в три витка вокруг его запястья поверх черной ткани, закрывавшей его руку до локтя. Он протянул руку к ней, края красных лент свисали с локтя.

- Можешь снять эти бусы?

Она потянулась к бусинам, но остановила себя. Ей не хватило вспышки силы, которую испустили бусы, когда она их коснулась?

- Почему ты не можешь сделать сам? – спросила она с подозрением, рука замерла над его запястьем.

- Сделай ты.

- Нет, - сказала она, убирая руку. – Я так не думаю.

Мрачная эмоция мелькнула на его лице оскалом, который пропал так быстро, что она не была уверена, видела ли это. Он опустил руку и отклонился, сдул волосы со лба долгим выдохом. Белые пряди вернулись на его глаза, но растрепаннее прежнего.

- Боюсь, тогда я не могу тебе помочь, - пожал он плечами.

- Почему?

Он покрутил рукой с оненджу.

- Я не могу снять их сам.

- И?

- Они прокляты. Заклятие в них мешает моей ки. С оненджу я беззащитен, не могу даже одолеть они. Но если ты уберешь бусы, освободишь меня от проклятия, я смогу выполнить твою просьбу и найти Аматсуками.

Она сложила ладони на колени, задумавшись. Он задумал это сразу, как только заявил о долге? Он бы назвал любую ее просьбу сложной, требующей снять оненджу с его руки? Планировал он это или нет, но он хотел, чтобы она сняла бусы, а долгом только подталкивал ее к этому.

Кто-то проклял его. Только сильные существа были способны на такие чары, другой ёкай или ками, но она не могла понять причину. Он соврет, если она спросит, в этом она не сомневалась. Но он мог быть проклят, потому что он любит убивать. Посмеет ли она распечатать его силу? Он сможет тут же напасть на нее.

- Не думаю, что снимать эти бусы – хорошая идея, - сказала она ему.

- Ты не снимешь их даже ради встречи с Аматсуками, о которой просила?

Опасный блеск в его глазах заставил ее содрогнуться.

- Ты отказался от моей просьбы, посчитав ее опасной. Я освобождаю тебя от долга. Можешь уходить.

Он зарычал.

- Так это не делается.

Она скрестила руки, молясь, чтобы он не уловил быстрое биение ее сердца.

- Других просьб у меня нет. Прошу, уходи.

Он прищурил глаза до щелок. Он грациозно поднялся на ноги. Она не успела отреагировать, а он оказался перед ней, его рука скользнула в ее волосы, заставляя поднять голову. Он склонился, их носы почти соприкасались, его взгляд удерживал ее, как цепи.

- Я принимаю твою просьбу, маленькая мико, - в его голосе были огонь и лед, он терзал ее душу. – Молись, что не пожалеешь об этом.

Он отпустил ее так внезапно, что она рухнула, легкие все еще не слушались. Свет окружил его, мерцая, как красно-синие огни. Он вспыхнул, ослепив ее, а когда она смогла видеть, на его месте стоял маленький белый лис. Кицунэ пронзил ее еще раз рубиновым взглядом, а потом развернулся и пошел к стене, за которой была буря. Огонь загорелся вокруг него, он прыгнул к стене. Его тело прошло сквозь твердое дерево, словно оно был иллюзией, или он – призраком. А потом он пропал.

Вдохнув впервые после того, как он ее отпустил, она прижалась к стене, дрожа. Стена была твердой, а он точно был духом.

Дрожа, она утомленно прижималась к стене. Она случайно заключила сделку с ёкаем, который мог быть куда опаснее, чем она думала. И она не знала, из-за чего ее сердце бьется быстрее: из-за того, что он может не справиться и не вернуться, или из-за того, что он добьется успеха.

ГЛАВА 10:

Тихий стук в дверь прервал ее беспокойный сон. Ее глаза открылись. Стук повторился, разбудив ее. Вернулся Широ и стучал в дверь? Зачем ёкаю стучать, если он может пройти сквозь стену? За окном виднелся слабый свет среди облаков. Едва рассвело, она спала всего пару часов.

Придя в себя, она поднялась и поправила одеяние для сна. Подойдя к двери, она чуть отодвинула ее.

Катсуо стоял в коридоре, нервно переминаясь с ноги на ногу, хоть он был стражем, мужчина не мог ворваться в ее спальню. Она вспомнила, как Широ скользил носом по ее челюсти, его теплое дыхание у ее уха. Жар прилил к ее лицу, она прогнала воспоминание.

- Катсуо, - прошептала она.

- Эми, - он скользнул взглядом по спутанным распущенным волосам, белом одеянии для сна. Она невольно плотнее укутала одежду. На его щеках проступил румянец. – Кицунэ пропал, - выпалил он. – Я проверил кладовую, а его там не было. И следов на снегу. И одеяло тоже пропало… - он замолчал и посмотрел на нее. – Почему ты не удивлена?

Она моргнула.

- Ох…

Он привстал на носочки и заглянул поверх ее головы. Недоверие проступило на его лице, он схватил ее дверь и отодвинул сильнее.

- Это одеяло из кладовой? И… полотенца в крови? Что ты делала, Эми?

Вина пронзала ее, она оглянулась на комнату, на одеяло, полотенца и аптечку, которые оставила в углу перед тем, как провалиться в сон.

- Эм, - пробормотала она. – Буря была ужасной. Я боялась, что кицунэ замерзнет…

- Это лис-ёкай, Эми. У него есть мех. Он живет зимой там.

- Знаю, - сказала она возмущенно, пытаясь не теряться из-за его гнева. – Но он был сильно ранен. Я беспокоилась. Я принесла его сюда согреть. Он был без сознания, и…

- Где он теперь?

- Ну, всю ночь он без сознания не оставался…

Катсуо почти дрожал от гнева. Он потер одной рукой висок.

- Почему тебе так хочется рисковать собой?

- Все хорошо, - сказала она, кривясь. – Я в порядке. Ни царапины. Кицунэ ушел. Он убежал посреди ночи, наверное, в лес.

Он вздохнул, опустил ладонь на рукоять меча. Она надеялась, что это он невольно.

- Что ж, нам хоть не нужно о нем тревожиться. Ты свой долг отплатила.

Она кивнула. Ему не нужно знать, что кицунэ решил, что он в долгу перед ней. И она не хотела упоминать, что кицунэ смог превратиться почти в человека. И она не собиралась даже Катсуо рассказывать, что случайно заключила с ёкаем сделку.

- Я лучше уберу в кладовой, - сказал он. – Вряд ли каннуши Фуджимото туда зайдет, но все же…

Хмуро поклонившись, он пошел прочь. Она закрыла дверь и прижалась к ней, окинула комнату взглядом. Окровавленные полотенца, миска с розоватой водой, которая чудом не пролилась, разбитые вазы. Может, ей тоже стоит убраться. Собрав полотенца, она посмотрела на постель. Она почти могла видеть его сидящим там, его белые волосы сияли, рубиновые глаза блестели, когда он криво улыбался ей.

Качая головой, она продолжила уборку, пытаясь не думать о нем… и об опасной сделке, которую нечаянно заключила.

* * *

Эми старалась сосредоточиться, но это было сложно.

Она механически водила метлой по ступенькам, от движений отлетал снег. На несколько ступенек ниже Юи и Рина уже смели основную часть снега, оставив Эми немного на каждой ступеньке. Внизу красные тории отмечали границу земель храма и резко контрастировали с белым снегом вокруг.

Минору прислонился к тории и постоянно смотрел на лес. Солнце садилось за западную гору, и он лениво крутил свой посох с лезвием, чтобы золотой свет вспыхивал на изогнутой стали. Рядом с краем земель они с Катсуо сильнее тревожились за ее безопасность.

Она едва обращала внимание на него или девочек. Ее внутренний монолог – непрекращающийся анализ ее встречи с кицунэ – слишком отвлекал. Она прокручивала их разговор, сделку, его угрозу. Она не думала, что он согласится, она ожидала, что он отвергнет ее просьбу, ведь она была опасной и нечестной. Почему он согласился? Честь была для него так важна?

Может, он согласился для вида, а сам лишь попытается исполнить просьбу, чтобы успокоить гордость. Но если он все-таки найдет ей Аматсуками? Если она все же узнает правду о том, что ждет ее в день солнцестояния?

И если у нее будет шанс, попросит ли она Аматсуками об изменении судьбы?

Мысли кружились, каждый раз она убеждала себя, что ее судьба была предрешена десять лет назад, но слабая надежда мешала ее хрупкому смирению. И по какой-то странной причине лицо Широ перебивало ее мысли, путало эмоции. Нечитаемые мысли мелькали в рубиновых глазах, подрагивали его лисьи уши, губы хитро изгибались, и эти маленькие движения точно что-то значили. Ёкаи были опасными неизвестными так долго, что было странно видеть, какой настоящий Широ, говорить с ним, словно он человек, как она.