Алая зима (ЛП)

- У ёкаев нет смертных тел, как у нас, - растерянно сказал Катсуо, разглядывая раны. – Он не умрет, пока не потеряет всю ки, но с таким ранами шансов мало.

- Он? – пробормотала она.

- Да, самец. Думаю…

- Кар!

Эми подняла раздраженно голову.

- Что? – рявкнула она вороне.

Птица развернула крылья и ударила по воздуху.

- Кар-кар-кар!

Она узнала тревожный крик и замерла, слушая. Птицы затихли, лес погрузился в тишину. Страх пролетел над землей и коснулся ее ног.

- Катсуо, - выдохнула она. – Они. Идет.

- Что? Я не ощущаю…

- Я чувствую… он идет!

Она сбросила хаори и расстелила на земле. Катсуо поднял кицунэ и укутал. Он подхватил лиса на руки и встал. Ворона издала тревожный клич и пролетела так близко над ее головой, что Эми ощутила ветер от крыльев. Ворона летела не в ту сторону, откуда они пришли.

- Иди за вороной, Катсуо.

- Эми, ты уверена…

- Да!

Понимая, что он пойдет за ней, она побежала первой изо всех сил. Ворона летела впереди, от ветки к ветке, отмечая самый простой путь, без препятствий для бескрылых людей. Топот Катсуо говорил ей, что он близко. Она сосредоточилась на беге, радуясь, что в требования камигакари входила физическая подготовка, хрупкая или толстая камигакари не подошла бы.

Но она не могла бежать вечно. Холодный воздух бил по легким. Она не замедлялась, даже не думала об этом. Страх проникал в нее и становился сильнее с каждым шагом.

Рев раздался за ними. Эми споткнулась и чуть не упала. Катсуо схватил ее за локоть, прижимая кицунэ к себе другой рукой. Его глаза были огромными, почти испуганными. Его страх раздул ее страх.

Ворона снова тревожно закричала. Скорее.

Она побежала быстрее, Катсуо не отставал. Они заревел снова, звук был громче и ближе. Намного ближе.

Они вырвались на тропу. Она проехала по снегу, размахивая руками, сумка свисала с плеча. Ворона кричала с конца тропы. Эми оглянулась и заметила красную вспышку. Вдалеке среди деревьев слабо виднелись тории.

Катсуо сунул кицунэ в ее руки и выхватил мгновенно меч. Она побежала к тории, Катсуо – рядом с ней. За ними громко трещали ветки. Она рискнула оглянуться, чудовищный они вырвался на тропу. Он бросился за ними, большие шаги быстро сокращали отрыв.

Ее мышцы пылали. Она прижала кицунэ к груди и бежала из последних сил. Тории были все ближе. Страх охватывал ее, вытягивая остатки сил.

Почти на месте.

Ворона тревожно крикнула. Они радостно заголосил. Она не оглядывалась. Слишком близко!

Катсуо остановился и развернулся, вскинув меч. Ей не хватало дыхания крикнуть ему не останавливаться. Она оглянулась, сердце сжалось в груди, а они мчался на Катсуо и не собирался тормозить.

Он опустил меч. Лезвие засияло голубым.

- Сотей но шинкетсу! – закричал он.

Он вспорол мечом воздух. Полоска голубого света слетела с лезвия и ударила они в грудь. Ёкай застыл, а Катсуо развернулся и побежал. Не оглядываясь больше, Эми чуть не упала, пересекая тории.

Они взревел. Она развернулась и увидела, что сияющий голубой свет вокруг его груди рассеялся искрами. Чудовище бросилось за ними, но Катсуо уже почти достиг тории. Он нырнул в них и развернулся с мечом наготове. Тории представляли границу земель храма, но для нее они казались широким проходом, и они не помешали бы монстру добраться до них.

Они замедлился у тории и замер. Он оскалился, обнажая бивни и острые зубы.

- Мико, - прорычал он. – Отдай мне отродье Инари, и я пощажу тебя, хоть ты дважды помешала мне забрать то, что принадлежит мне.

Катсуо поднял меч, широко расставил ноги.

- Ты ее не тронешь, они. Возвращайся на свою гору.

- Я позволил тебе ходить по моим горам до этого, человек, но теперь уже я принесу смерть всякому, кто выйдет за пределы вашего барьера трусов.

Ладони Эми сжались в кулаки поверх свертка.

- Ты угрожаешь нам? – громко сказала она, не зная точно, откуда берутся властные слова. – Здесь у тебя нет силы, ёкай. Прочь из моих владений!

Последние слова вырвались из нее, и пустое пространство в центре тории замерцало и засияло. Свет становился ярче и разливался в стороны, барьер вокруг земель храма вдруг стало видно, чего никогда еще не происходило.

Они вздрогнул. Он прорычал, походил перед сияющими тории, а потом заревел и отпрянул. Он убежал в лес, исчез в тенях, и они поглотили его гулкие шаги.

Наступила тишина, синий свет угасал. Эми пошатнулась, вдруг ощутив усталость. Катсуо поймал ее за локоть, помог выпрямиться и отдернул руку, вспомнив, что не должен касаться ее.

- Что это было? – потрясенно спросил он. – Это была ты? Зажгла тории?

- Н-не думаю. Наверное… Аматэрасу помогла нам.

Его глаза расширились еще сильнее.

- Кар.

Эми обошла его и посмотрела на деревья. За невидимым барьером на ветке сидела ворона и смотрела на них.

- Спасибо, - сказала она и низко поклонилась, сжимая сверток с кицунэ. – Мы позаботимся о нем. Здесь он будет в безопасности.

Птица склонила голову, а потом нагнулась вперед, словно поклонилась. Расправив крылья, она улетела в лес.

- Ого, - прошептал Катсуо. – Это был ёкай. Признаюсь, на миг я подумал, что ты сошла с ума. Откуда ты знала?

- Наверное, повезло, - пробормотала она. Она посмотрела на сверток в руках. Она пообещала ёкаю-вороне, что убережет кицунэ. Было проще сказать, чем сделать, ведь она пронесла ёкая в храм Аматэрасу, где каннуши был охвачен паранойей насчет ёкаев из-за проживания здесь камигакари. – Что теперь?

Катсуо тоже смотрел на сверток.

- Нужно быстро что-то придумать. Не знаю, почему они так хотел убить этого кицунэ, но, думаю, чем меньше ёкай находится здесь, тем лучше.

Она кивнула, и вместе они пошли к конюшне. Катсуо предложил понести кицунэ, но она отказалась, прижимая сверток к себе. Она спасла его. Она спасла его от они, а теперь ей нужно было, чтобы он выжил.

ГЛАВА 9:

Эми расхаживала по комнате.

В храме Катсуо унес кицунэ в кладовую. Ёкай уже не истекал кровью, и Катсуо мог лишь вытереть кровь, укутать его в одеяла, оставить еду и воду, если он вдруг проснется ночью.

Эми не могла ничем помочь. Ей пришлось вернуться в комнату и беспомощно сидеть, чтобы выглядеть послушной, если Фуджимото и Нанако решат ее проверить, а они уже делали это много раз до и после ужина. Заметив, что Эми скучно, Нанако оставила учебник по этике – детскую книжку о манерах и правильном поведении. Она так и осталась лежать на ее кровати.

Она ходила по комнате. За окном выл ветер, осенняя буря больше напоминала зимнюю, хоть ее время года еще не настало, это началось с темнотой. Снег бил по окну из-за порывов ветра. Она уже вытащила электрический обогреватель из шкафа и включила его, и в комнате было жарко, но от окна ощущался неприятный холод.

Кладовая не обогревалась. Ей не стоило переживать. У кицунэ был мех, он жил в лесу зимой без проблем. Но он был ранен. А если холод навредит ему в его ослабленном состоянии? А если он умирает в темной холодной кладовой, пока она сидит в теплой спальне и думает, что он в порядке?

Она тихо зарычала. Она не сможет спать, пока не проверит кицунэ. Из шкафа она достала самую тяжелую хаори и надела поверх кимоно. Она замешкалась, подумывая завязать волосы, выбившиеся из ее недавно заплетенной косы. Решив, что это не стоит траты времени, она спрятала волосы под хаори и отодвинула дверь. Ветер стучал по стенам, граничащим с садом. Она осторожно посмотрела на остальную часть дома. Было темно. Скользнув за угол, она тихо пошла к выходу.

Ледяной ветер ударил ее по лицу, когда она открыла входную дверь. Она вышла и задвинула дверь за собой, пока не влетел снег. Дрожа, она направилась к храму, рукой заслоняя лицо. Снег терзал ее, ветер выбивал волосы, путая их.