Сирень из прошлого (СИ)

— Что? — такого ответа она точно не ждала. — Ты шутишь? Майкл!

Могло ли это значить, что он пытается её успокоить и, таким образом, извиниться? Могло ли это значить, что слова хозяина Невэрленда являются правдой, а не очередной ложью?

— Нам нужно поторапливаться, — холодно осведомил их Питер и прошёл мимо них, на улицу. Повернув голову в их сторону, только фыркнул: — Для выяснения семейных отношений у вас будет достаточно времени.

Нельзя слушать Пэна. Она не будет. Сейчас ей нужен только Майкл. Его ответ. Пусть он скажет, пусть не будет пытаться перевести тему.

— Майкл. — Как можно твёрже произнесла Венди и сделала ещё шаг к нему. Теперь брат и сестра были на достаточно близком расстоянии друг от друга, чтобы видеть каждую перемену в лице собеседника. — Скажи мне. Пожалуйста.

Хладное дыхание ветра дошло и до них, заставив каждого отреагировать по-своему. Венди тяжело выдохнула, Майкл попытался найти новую точку для изучения, и лишь Питер продолжал терпеливо дожидаться завершения разговора Дарлингов, не вздрогнув и не шелохнувшись. Только низ его пальто слабо заколыхался, не в силах противостоять силе воздуха.

Как же тяжело порой человеку признать свою вину… Он готов придумать тысячу отговорок, соврать или просто мучить себя и другого своим молчанием — только не добраться до самого главного.

Она видела в его глазах множество различных чувств, но ни одно из них не являлось положительным. Все они были бесполезными в сфере улучшения положения. Да и вообще ненужными. Разве боль способна помочь? О нет, она всё губит. Разрушает, ломает человека изнутри, причиняя неимоверные страдания, калеча душу и разум прежде, чем всему придёт конец. Но за что? .. Неужели жизнь не была бы легче, если б боль не имела такое сильное влияние?

— Ты должна понять, — каждое слово Майкл произносил с трудом. Было видно, что он уже на грани того, чтобы сдаться и рассказать всё начистоту, но… что-то ещё удерживало его на борту лодки под названием ложь, — что я не желаю тебе зла. Я не дам тебя в обиду.

— Зачем? — былая твёрдость, с которой она начинала, сорвалась на нет. — Зачем ты это делаешь, Майкл? Когда всё наконец закончилось, когда мы снова все вместе, ты решаешь… вернуться к нему. — Последние слова уже были адресованы Пэну. И хотя девушка не повернулась к вечному подростку, её тон на миг изменился, превратившись в презрительный. Не сказать, что Венди ненавидела Питера больше, чем боялась, но в данный момент первое взяло над ней вверх. — Зачем? Ответь мне… Зачем?!

Голос сорвался на крик, передающий сейчас всё отчаяние, что переполняло её. Прикрыв глаза, Дарлинг отступила от брата. Он больше не держал её, но этого и не требовалось. Она бы всё равно не пыталась убежать. Слишком больно.

— Венди… Пожалуйста, — он закрыл глаза, чтобы, вероятно, собраться с мыслями. — Я всё объясню тебе. Всё, что ты захочешь. Только…

— Я не думаю, что мне нужно повторять дважды.

Пару шагов — и Питер уже рядом с ними. Абсолютно спокойный на вид, настолько, что его можно было бы принять за проходящего мимо прохожего. Только глаза его отличались раздражением. При дневном, пусть и пасмурном свете их цвет казался ещё ярче и насыщеннее. Почти как летняя трава, выросшая совсем недавно, а потому не потерявшая свою красоту.

Стоило ей осознать, что и Питер посмотрел на неё в ответ, девушка поспешно перевела взгляд на брата. Нет, конечно, ничего такого в этом не было, просто… До сих пор у неё появляются опасения об умении подростка читать чужие мысли.

— Сейчас, — кивнув, Дарлинг несколько секунд топтался на месте, а затем решительно обратился к сестре: — Я всё объясню тебе, клянусь. Но, пожалуйста, пойдём с на… со мной.

Похоже, Майкл понял, что не стоит лишний раз напоминать Венди о Питере, тем более, когда он собственной персоной стоит рядом и буквально контролирует весь процесс.

— С тобой? — ей почему-то дико захотелось рассмеяться ему в лицо, а после заключить, что он полный идиот, раз вообще ввязался в это. Однако вместо этого она лишь вздохнула и горько произнесла: — Хорошо. Но я иду только ради тебя, Майкл. Я надеюсь, ты знаешь, какие могут быть последствия, если быть на побегушках у него.

— Как мило, — поморщившись, словно от кислого лимона, Питер одной рукой опёрся о стену дома, другой же начал щёлкать пальцами, ритм которых напоминал больше какой-то отсчёт, нежели просто развлечение. — Ты настолько плохого мнения обо мне, Венди?

Венди отреагировала моментально. Казалось бы, ещё секунду назад она была практически спокойной, если не считать вот-вот готовые прийти слёзы, а сейчас от всего этого не осталось и следа. Была лишь злость и желание отомстить.

— А я должна тебя боготворить?! — толкнув в сторону брата, который не успел вовремя среагировать, Дарлинг устремилась к Пэну, совершенно позабыв обо всём на свете. Сейчас на первом месте были только эмоции, смешанные с воспоминаниями из прошлого. — После всего, что ты… что ты сделал со мной?

Когда между ними оставалось всего несколько шагов, Венди резко замедлилась, а затем и вовсе остановилась. Теперь никто не помешает ей наконец высказать всё, что так долго крылось внутри неё, вырывалось наружу, но приходилось отчаянно подавлять в себе это. А виной всему были обстоятельства. Эти чёртовы обстоятельства.

Было бы глупо, сидя в заточении, ухудшать себе положение лишними криками, а потом… Потом всё закончилось. Она воссоединилась с братьями, она стала свободной, они все стали свободными. Не было никакого смысла жаловаться Джону с Майклом на то, как ей тяжело жилось весь век. Лучше не говорить, а молчать. Помнить, но для своего же блага. Ведь всё хорошо. А то, что было — оно прошло. Незачем ворошить прошлое.

И вот, Питер Пэн вновь ворвался в её жизнь. Также неожиданно. И он вновь имел преимущества, позволяющие считать себя победителем. Братья. Правда, теперь только один, но разницы никакой нет.

Венди должна идти с ним. Как уже сказала — ради Майкла. Но вот только всё равно не получается поверить в то, что её брат способен на такое. Это лишь очередная игра, ничем не отличающаяся от тех, жертвой которых была девушка на острове.

— Что же я с тобой сделал? — пытается сделать вид, что не понимает, о чём Венди говорит. Как же… мерзко. Повсюду его окружает притворство, хитрость и обман. Ничего не изменилось. Однако нельзя сказать то же о ней.

— Ты сам знаешь, что, — сквозь зубы проговорила Дарлинг, чувствуя, как руки от переизбытка ярости сжались в кулаки, а всё тело обдало жаром. — Из-за тебя я столько времени сидела в клетке, из-за тебя я потеряла родителей, из-за тебя мои братья был вынуждены работать на тебя, из-за тебя все мы потеряли возможность прожить нормальную жизнь! Мы застряли в этом мире, но мы не принадлежим ему… После всего, что было… Почему ты не можешь наконец оставить нас в покое?! На свете десятки миллионов людей, но ты решил преследовать именно нас. Разве так сложно не появляться больше в нашей жизни? В МОЕЙ жизни?!

Чем больше она говорила, тем сильнее становилось желание навредить ему. Причинить ту же боль. Вдвойне.

Все слова сами срывались с языка, и через миг приходило осознание, что всё это — правда, до мельчайшей детали правда.

— Венди…

— Не сейчас, Майкл! — Дарлинг ловко увернулась от рук брата, который попытался было оттащить её в сторону. Голубые глаза, устремлённые сейчас лишь на одного человека, яростно сверкали. Хотя, какой из него человек? — Тебе ведь что-то нужно от моего брата? И… от меня. — Неожиданно на ум пришла одна догадка. Губы тут же исказились в торжествующей улыбке. – Год.

— О чём ты говоришь, дорогая? – Пэн, наблюдая до этого за тем, как девчонка обвиняет его во всех смертных грехах, лишь открыто насмехался, но, стоило ей затронуть цель их встречи, как любые намёки на веселье исчезли с его лица. Он напрягся, хотя и усиленно старался сохранять равнодушие. Правда, порой даже такого, как Питера, может выдать собственный голос.

Теперь настала очередь Дарлинг усмехаться. Они словно поменялись местами. И это заметила не только она, но и Майкл, принявший новую попытку предотвратить назревающий конфликт и, ещё чего хуже, побои. Хотя, конечно, Венди не была мастером в этом деле, но годы, проведённые в Невэрленде, где нельзя было обойтись без дюжин побегов, пусть и безуспешных, её кое-чему научили.